Вера Камша - Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть четвертая

– Вы уже видели Герарда? – немедленно вопросила она. – Боюсь, ему сейчас очень плохо, он ведь до вчерашнего дня тропами Холода не ходил, а тут сразу две дороги. И еще бесноватые, которых пришлось дразнить. Это нетрудно, хоть и противно, только Герард думал, что его убьют, и переживал за нас с мамой и своего маршала. Понимаете, второму Савиньяку было неловко отправлять Герарда и господина фок Дахе на смерть, но иначе не получалось спасти Бруно, который нам сейчас очень нужен.

– Я видел Герарда. – Если понимаешь хоть что-то, с этого и начинай. – Вашему брату в самом деле плохо, и он снова лег спать. Не знаю, слышали ли вы обо мне. Виконт Валме.

– Мне про вас капитан Уилер рассказал, – осчастливила красавица. – И Герард тоже немного писал. Еще из Фельпа. Вы извините, что я сразу пошла к «фульгатам», но я должна была сказать капитану Уилеру одну вещь. Понимаете, мне пришлось про него наврать, хотя я этого не люблю. Есть вещи, которые можно хорошо и быстро сделать, только сказав неправду. Конечно, некоторые так не делают, и у них ничего не получается, тогда они начинают жаловаться и злиться.

– Совершенно с вами согласен, – выдавил из себя окончательно очарованный виконт. – Сударыня, вы завтракали?

– Конечно, – девица еще шире раскрыла и без того огромные глаза. – Ведь скоро будет пора обедать.

– Вот и хорошо, – не стал вдаваться в подробности виконт, – вы не прочь пообедать в моем обществе? Герард в любом случае спит, а трогаться с места до возвращения разъездов я не намерен.

– Топырь… Сержант Леблан так и сказал. Сударь, возможно, вы не знаете, но капитан Уилер отправил двоих человек в Акону. Там осталась моя подруга, она будет волноваться, кроме того, на ней генерал фок Дахе и герцог Надорэа. От господина Вернера неприятностей не будет, и ему надо отлежаться после вчерашнего, а вот герцог Надорэа может удрать к моей маме и при этом наговорить лишнего.

– Я вас понимаю. Видите ли, мы путешествовали с герцогом Надорэа, когда он еще таковым не являлся, и осведомлены о его, гм, чувствах. Сударыня, надеюсь, вы мне доверяете?

– Разумеется, ведь вам доверяет Монсеньор.

– Это вам Уилер рассказал? – на всякий случай уточнил Марсель.

– Я сама поняла, я же вас видела вместе. Понимаете, я немного странная. Сперва я думала, что просто не засыпаю от выходцев и вижу, когда нет тени, а теперь думаю, со мной еще что-то. Мои подруги, обе… Они мне сразу поверили, а ведь они меня не знали, зато в их жизни было много нехорошего. И Монсеньор… Граф Савиньяк, он ведь тоже Монсеньор?

– И еще какой!

– Вот видите. Он мне тоже верит, зато бесноватые меня терпеть не могут, а теперь еще кое-что прибавилось. Я раньше об этом не думала, но меня очень не любят многие дамы и девицы. Они стараются не подавать вида, а я все равно чувствую.

– Это как раз неудивительно. – Какой восхитительный разговор! – Вы необычайно хороши собой, дамы такого не выносят.

– Мне об этом говорили, но ее величество меня любила, и Мелхен с Айрис; я даже графине Савиньяк нравлюсь, хотя при встрече с ней повела себя неподобающе. На меня напал бесноватый, и я заставила показать его Монсеньору, а надо было заплакать или упасть в обморок, хотя нарочно такое не выходит. Вы не хотите называть меня Селина или Сэль? По-моему, так удобнее.

– Несомненно. – Создатель, да ей только переливчатого хвоста для полного совершенства не хватает! – Сэль, значит, вы чувствуете ложь?

– Нет, что вы! Я понимаю только, когда не чувствуют, а притворяются. Это как с кошками. Вы же отличите, когда кот у вас что-то выпрашивает, и когда он за вами полезет даже в неприятное место? Только коты, когда терпеть кого-то не могут, не просят, а нападают, люди хитрее.

– Опять-таки вынужден согласиться. – Какое счастье, что деве не пришелся по сердцу Альдо с его роскошной челюстью! – Вы не могли бы рассказать мне о вашем с братом путешествии? Монсеньора больше занимают дела сугубо военные, но появление Герарда в Аконе тоже очень любопытно. Должен сказать, что я знаком с капитаном Гастаки и вашим покойным батюшкой, некоторые вещи мне можно не объяснять.

– Я очень рада, – девица Сэль сверкнула белоснежными зубками. – Объяснять про выходцев очень трудно. Я вам все расскажу, а потом вы мне расскажете про казара Баату. Его ведь можно считать королем?

– Я бы сказал, что его нельзя считать никем иным. Вы не против, если на обед нам подадут жаркое из курицы и кэналлийское? За вино я ручаюсь, с жарким придется довериться хозяину.

– Хорошо, что вы пока незнакомы с Мелхен. Она так готовит птицу, что после вам все покажется неправильным.

– То есть жаркого вы не хотите?

– Хочу, но я не мужчина, и потом, я всегда могу вспомнить, как готовили в Надоре.

– Наверняка это было ужасно! Обычно я избегаю оборота «это было», но в данном случае он уместен, ведь Надора больше нет, следовательно, нет и надорских обедов, а северная кухня в целом при всей своей простоте вполне терпима. Особенно пироги.

Гутеншлянге с командующим гвардией времени зря не теряли. От присланных пирогов остались две горбушки, в которых и начинки-то не было. От души угостившиеся генералы с достоинством поднялись, приветствуя возвращение тоже, как им думалось, откушавшего фельдмаршала, и застыли, таращась на свежие повязки.

– Против меня был составлен заговор, – Бруно поморщился не то от боли, не то от отвращения, – во главе которого стоял фок Вирстен. В результате предпринятого покушения погибли граф фок Шрёклих-ур-Раух, барон фок Неффе-ур-Фрохеамсел и все свитские офицеры. С сего дня я должник Фельсенбургов, чье мастерство в обращении с оружием спасло мне жизнь.

Должен отметить, что неожиданно и крайне своевременно прибывший герцог проявил несомненную тактичность, под благовидным предлогом уклонившись от участия в нашем совещании. Предательство фок Вирстена – дело Южной армии кесарии Дриксен. Я намерен выполоть эту сорную траву до последнего корня, однако закон есть закон. Фок Гутеншлянге, с этой минуты трибунал возглавляете вы. Нам с вами предстоит допрос фок Вирстена и его сообщников, но это требует некоторой подготовки, которая уже ведется.

Кого назначить начальником штаба и генерал-интендантом, я решу вечером. – Фельдмаршал уселся в свое кресло, давая понять, что далее говорить о покушении не расположен. – Омрачившие праздник отвратительные события не должны сказаться ни на исходе сражения, ни на возмездии. После некоторых раздумий я принял решение оставаться у главного знамени, откуда буду осуществлять непосредственное командование центром, на который, исходя из ряда предпосылок, обрушится основной удар.

В общий ход сражения я вмешаюсь лишь в случае крайней необходимости. Текущее командование передано высокому гостю, который намерен осуществлять его на манер своего прадеда, то есть непосредственно с позиций. В настоящее время он с выделенной в его распоряжение охраной отбыл на известный вам Кривой холм, с которого начнет объезд армии. Сопровождать герцога по ряду очевидных причин будет Руперт фок Фельсенбург со своими людьми; соответственно, охрану знамени принимает капитан Рауф. Гутеншлянге, вы желаете что-то сказать?