Анатолий Бочаров - Последний из Драконьих Владык

Дирхейлы, будучи младшей ветвью одной из великих древних династий, пользовались в Тельгарде заслуженным уважением. Некогда им принадлежали обширные владения на востоке королевства. Дирхейлы утратили большую их часть в минувшие смутные времена, зато сохранили доброе имя и фамильную честь.

Глядя на мессира Делвина, легко можно было в этом усомниться. Бравый офицер проявлял покуда деликатность, больше свойственную дорожному бандиту. Впрочем, его можно было понять, если в королевстве в самом деле творится подобный бардак. Патрик помнил дядю Кледвина. Если кто и мог узурпировать трон, избавившись от Эйрона, так это он. Кледвин Волфалер считался самым хитрым, опасным и жестоким мерзавцем во всем нынешнем поколении Драконьих Владык. Когда-то Патрик даже восхищался им.

А теперь, похоже, придется встретиться с ним в чистом поле. Ну или, напротив, сговориться и присягнуть на верность, но не раньше, чем получится избавиться от этого докучливого Дирхейла, подосланного остатками сторонников Эйрона. Патрик еще не выбрал, что именно предпочтет – заключить с новым королем союз или возглавить его противников. А может, получится просто сбежать куда подальше. Как бы ни запугивал Дирхейл, мир действительно велик, и двум Волфалерам в нем место найдется.

«Мне плевать, кто сядет на тельгардский трон. Лишь бы меня не трогали и дали спокойно жить. Мессир Делвин рассчитывает, что я кинусь ему помогать? Пусть верит в это, пока не уберемся из Димбольда на расстояние хотя бы пары сотен миль. А потом можно будет раскинуть мозгами и выбрать, по какой дороге идти».

Разумеется, для примирения с дядей пришлось бы доказать ему собственную полезность и преданность. А не то есть риск подавиться косточкой от маслины на званом обеде или словить случайную стрелу на охоте. Кледвин не из тех, кто страдает от излишней доверчивости. Впрочем, времени думать об этом сейчас все равно нет.

Патрик собрался достаточно быстро. Ему и прежде не раз приходилось покидать насиженное место, внезапно срываясь в дорогу. Ничего удивительного, пора бы и привыкнуть, тем более оставляешь не родной дом, а всего лишь временное пристанище. И все же на миг графа Телфрина кольнула тоска.

Это случилось, когда он проходил по своей любимой гостиной – с ее выкрашенными в кремовый цвет стенами, столиками в форме морских ракушек, стеллажами, заставленными модными статуэтками и кораблями в бутылках, которые Патрик в последние годы повадился коллекционировать. Милые безделушки, купленные прежде от безделья и скуки, по непонятной причине вдруг показались ему дорогими и важными. И еще книги. До одури сделалось жаль книг. Любимая коллекция старинных авторов, в ее составе даже несколько раритетов – репринты классики со Старой Земли, стоившие баснословных денег.

Патрик замер, с тоской рассматривая золоченые надписи на кожаных корешках. «Бесы меня побери! Я все же надеялся, это место станет мне со временем домом. Хоть каким-нибудь, хотя бы немного надежным – пусть не фамильной крепостью, но и не замком, построенным на песке».

– Ладно, – сказал он вслух внимательно слушавшим стенам, – нечего раскисать.

Нацепить перевязь со шпагой, уложить в седельные сумки запасные пистолеты, пули и порох. За голенища сапог рассовать метательные ножи, в рукава поместить их же. Доставшуюся от алгернского наемника саблю завернуть в несколько слоев плотной ткани и тоже упаковать. Драться ею вряд ли придется, а вот продать можно будет за приличные деньги. Драгоценные камни, золотые кольца, подвески и медальоны – вытащить из сейфа, уложить вместе с деньгами, документами и ценными бумагами. Это лишь малая часть нажитого за десять лет богатства. Все прочее хранится не в Димбольде – и хорошо, можно будет сбежать налегке, не оставив в покинутом доме ничего особенно ценного.

Ну, кроме картин. И книг. Патрик все же затолкал в сумки те самые драгоценные репринты. Продавать он их не собирался, но и бросать тоже не хотел.

Здравый смысл подсказывал, что стоит немедленно уносить отсюда ноги. Дирхейл выкинул то еще коленце, в нарушение всех на свете дуэльных кодексов пристрелив Герстера. Городская стража скоро явится выяснять обстоятельства случившегося – успеть бы еще убраться до ее прихода. Патрик совершенно не хотел доказывать баронам и бургомистру, что не состоял в сговоре с чужеземным бродягой, пытаясь уклониться от честного поединка. Его и так решили выгнать из города, а после таких новостей, неровен час, передумают и отправят в колодки, дожидаться приезда дядюшкиных послов.

Через десять минут граф Телфрин уже спустился в холл, где его ждали остальные. Здесь царила подлинная неразбериха – первым делом Патрик заподозрил неладное. Ближе к дверям вперемежку столпились до зубов вооруженные слуги Патрика и товарищи Дирхейла. Сам капитан Дирхейл стоял, скрестив на груди руки, и с хмурым лицом наблюдал, как о чем-то оживленно спорят Иоганн и один из гвенхейдских солдат, молодой темноволосый парень, чей левый глаз закрывала черная повязка.

Иоганн обернулся, краем глаза заметив Патрика:

– Мессир Телфрин! Только собирался за вами посылать!

– Что тут посылать, и так все понятно, – проворчал одноглазый гвенхейдец. – Ваша милость, – проговорил он бойко, обращаясь к Патрику, – здешние констебли все же приехали, сорок человек, оцепили улицу с обеих сторон. Вот только приперлись. Вооружены до зубов, злые, требуют вас. Мы пока сказали – вы, извините, в нужнике засели, скоро выйдете.

Патрик вздохнул. Вот так, собираешься мчаться во весь опор, а погоня уже опередила и стоит у ворот. Следовало быстрее шевелиться и меньше раздумывать, да что теперь попишешь. Он передал дорожные сумки Гансу, одному из своих лакеев. Проверил, хорошо ли выходит из ножен шпага.

– Я вот что думаю, – продолжал меж тем одноглазый. – Надо поставить стрелков на втором этаже и выманить этих господ, чтобы предприняли попытку штурма. Только они попрут, тут мы их сверху и накроем. Если есть запасные мушкеты, зарядите и их. У нас с собой пять гранат имеется. Тоже лишними не будут, особенно если бросить в толпу. Вынесем гостей в два счета.

– Молодой человек, не знаю, как вас звать…

– Косой Боб, ваша милость.

– Косой? У вас всего один глаз, но видит он прямо. Отчего вы не Кривой Боб?

– Глаз у меня смотрит прямо, а сам я человек косой и паскудный. Так еще в родной деревне решили.

– Какими удивительными путями порой возникают прозвища… Хорошо, Роберт. Ваши соображения крайне дельные, только объясните: почему их выдвигаете вы, а ваш капитан сурово молчит?

Делвин словно очнулся. Опустил руки, покосился на Патрика.

– Я медитировал, – пояснил он. – Пытался сосредоточиться. Противник превосходит нас больше чем в два раза. Несмотря на выигрышную позицию, это чревато потерями, даже если мы победим, а у нас не настолько много людей, чтобы кем-то рисковать. К тому же к ним в любую минуту может подойти подкрепление, а нам еще нужно из города прорываться. Стоит воспользоваться магией.