Кицунэ Миято - Избранные. Книга 2: Шиноби скрытого Хогвартса

— Хозяин Гарри! Мистер Снейп! — поприветствовали нас в три голоса головы моего цербера.

— Гарри, надо сообщить Кибе про нового жителя его мира, — намекнул сенсей.

— Да, я сейчас покажу вам Фоукс, — кивнул я. — Она — феникс. Как и я.

— Хозяин Гарри привёл подружку? — сообразил Киба, преданно взглянув на меня. — Хозяин Гарри хочет щенков? Киба рад!

— Э-э… — я подзавис, наблюдая за развеселившимся от слов Кибы сенсеем.

— Распечатывай, — кивнул он мне. — Киба, Окума и Элмо, фениксов трогать нельзя. Охотиться на фениксов нельзя. Это понятно?

— Понятно… — ответили нам.

— Думаю, что вам лучше всё-таки отойти, чтобы не пугать эм… феникса, — взглянув на три нависшие над нами морды Кибы, который от нетерпения повизгивал и пускал слюни, сказал Снейп-сенсей. — Окума и Элмо, вас это тоже касается.

После того, как нас оставили одних, выглядывая «из засады», я распечатал свиток с Фоукс. А затем обратился сам. Чакры было немного, но на перелёт до эльфэуков должно было хватить, а там уже можно дозаправиться.

— Летим! — взмыл я в небо, купаясь в тёплых лучах солнц. Здесь было куда лучше, чем в Британии летом!

Фоукс последовала за мной, и я взял курс на лес эльфэуков, оставляя позади крошечных Снейпа-сенсея и безуспешно прячущегося «в кустиках» Кибу.

* * *

Кажется, мы обожрались…

Фоукс в моём зрении выглядела очень сытой и как будто светилась изнутри. Я её понимал, но то ли это понимание было каким-то неполным, из-за того, что я всё же просто анимаг, а не настоящий феникс, то ли это так и должно было быть. Я выслушивал её трели, которые не были похожи на человеческий язык, но при этом приходило осознавание, что она хочет сказать. Это было ближе к образам-мыслям, которые всплывали в памяти, чем к словам, каждое из которых что-то значит. Из её «песен» я понимал, что ей хорошо, она сыта и готова к размножению…

Стоп! К размножению?!

Что, уже?

Я от неожиданности чуть с ветки не свалился!

Фоукс разлилась длинной песней с переливами, от которой, кажется, замер весь лес.

Ко мне приходили образы, что она очень старая, пережила очень-очень много перерождений, и что её время почти пришло, и она думала, что так и умрёт через несколько лет, и не получится возродиться в потомстве, так как нет самца, еды и нужного воздуха. Что я должен сделать гнездо и чем-то поделиться, так я и не понял, чем. И что гнездо надо вить на скалах, чтобы до птенцов не добрались хищники, и запастись едой, потому что я должен охранять птенцов и никуда не отлучаться.

И после этой её песни отчего-то пришло инстинктивное понимание, как именно вить это гнездо. На этом я и решил сосредоточиться. Пока… Может, правда надо «стиснуть зубы», потому что в следующий раз, когда я сюда попаду, у Фоукс уже закончится жизненный цикл… А если зажмуриться и отдаться инстинктам, то, может, ничего страшного и не произойдёт?.. Её же не смущает, что я временами человек…

* * *

Н-да…

Я, конечно, себе нафантазировал, а оно вон как…

А я ещё думал, зачем фениксам слёзы, точнее, самкам, потому что самцам они вряд ли понадобятся…

Гнездо я всё же свил. Ничего так получилось, крепко, добротно, моя слюна, как оказалось, обладала цементными свойствами, а ещё противопожарными. Я нашёл нормальную скалу, которая понравилась Фоукс, мы несколько часов телепортировали ветки и небольшие камушки, которые я лихо «прислюнявливал», образуя довольно вместительную «корзину». Пить из-за этого хотелось сильно, и я страдал от сушняка, который «лечился» слезами самки. То есть, она мне «накапает», и я снова готов плеваться своей слюной, которая довольно быстро застывала. Вот Снейп-сенсей бы волосы на себе рвал от того, сколько я «ценного продукта» просто так заглотил и на слюну перевёл! Часов за шесть мы с Фоукс справились с нашей «люлькой» и отправились подкрепиться, так как я чувствовал, что чакры остался минимум, хотя как будто бы резерв подрос.

Оказалось, что Фоукс тоже светилась в темноте, но так как оперение у неё красное, то она была не такой «солнечной», как я.

Снова мы налопались желудей от пуза, и я весь такой светящийся и красивый внезапно захотел полетать…

Как оказалось, инстинкты вели совершить «брачный танец», который в небе мы исполнили с Фоукс, я ещё успел подумать, видел ли нас Снейп-сенсей. Я радовался тому, что я тут один самец, потому что обычно самцов много, и самки выбирают самого ярко светящегося в темноте и «выкрутасистого». Когда-нибудь в этом мире можно будет наблюдать не только светлячков, но и танцы фениксов… Впрочем, настоящий ритуал здорово сократился из-за того, что я один был, а вообще самки помогают самцам строить гнёзда, потому что при ранениях могут там «возрождаться»: волнами нахлынула куча информации. Кстати, во время танца мне показалось, что я совсем не теряю чакры, а мои движения похожи на ката, словно это была динамическая тренировка, при которой тело насыщается природной чакрой. А потом я всё же увлёкся своим танцем, из головы вообще всё выветрилось, кроме движений, которые я совершал, взлётов и падений.

* * *

Собственно, того, что я боялся, как-то и не было. Или я это проморгал и не понял, что это «то самое». На рассвете, когда начало светать, после почти шести часов в небе, танцуя, я был полон сил, да и Фоукс — тоже. Мы полетели к нашему гнезду. Она запела песню, в которой просила беречь детей и проследить, чтобы они были хорошими фениксами и… сгорела.

Прям вот как факел, полыхнула в центре гнезда, я даже испугаться не успел. Гнездо наполнилось пеплом, чуть подул ветер, обнажая шесть яиц, и я, спохватившись, сел на них, прикрывая от ветра и не давая остыть. К тому же чувствуя, что вся моя «природная» чакра уходит в эти яйца. Я даже подумал, что сейчас в человека превращусь, но нет, ушла только другая чакра, а моя осталась.

И что я там думал насчёт того, что только самки высиживают яйца? У фениксов этим занимались именно самцы.

Фениксы-курочки размножаются всего один раз в жизни, после того, как прожили определённый период, чтобы впоследствии дать свою память и какие-то навыки последующим поколениям. Мои птичьи инстинкты говорили, что, по людским меркам, это происходило раз в десять-двенадцать лет. Возможно, что самка воплощается в одном из своих детей, или как-то делится на всех них. Если нет самца, то самка будет сгорать и возрождать только себя, пытаясь продлить жизнь и встречу с самцом.

С этими мыслями я уснул, пригревшись на тёплом пепле и в лучах взошедшего солнца.

* * *

Птенцы проклюнулись ближе к обеду. По внешнему виду было совершенно неясно, кто тут мальчик, а кто девочка, они были совершенно голые, без перьев, большеклювые и крупноголовые и все шестеро требовали от меня жратву.