Кицунэ Миято - Избранные. Книга 2: Шиноби скрытого Хогвартса

Во вторую развлекательно-игровую фазу их занятия на свежем воздухе «лекторов» у младшекурсников сменяли «присмотрщики» — десяток ребят с четвёртых-пятых курсов, у которых обычно часам к трём-четырём заканчивались занятия.

Обязанностью было бдеть за мелкими, судить подвижные игры, помогать разжигать костры, чтобы испечь картошку в качестве перекуса, и довести всю чумазую и уставшую толпу до Хогвартса к ужину. Один раз мы с Чжоу даже попали в одну группу ко второму курсу Рейвенкло и Гриффиндора. Набегались, конечно, но было весело.

Мы, в принципе, в своих походах примерно тем же самым занимались, только дольше и глубже в Лесу. Искали не только травы, но и минералы, и живность разную, и дрова, и какие-нибудь штуки необычные. Не было ограничения, что искать конкретно: просто путём жребия выделяли для команды из трёх человек участок Леса и бегаешь там до определённого времени, а потом всё «добытое» оценивалось в баллах по сложности добычи и нужности в походе. Ингредиенты — отдельно, они и оценивались дороже всего. Но найти что-то было достаточно сложно, не каждый их видит или понимает, что несколько волосков на колючем кусте принадлежат единорогу и весьма ценны. Самым простым для сбора были дрова, правда, их много тоже не унесёшь, а возле поляны уже после первых походов в начале сентября не было ни одной сухой веточки. Так что студентам приходилось использовать всякие чары облегчения веса и уменьшения, чтобы утащить побольше дров откуда-нибудь подальше. Ещё ценилось что-то съедобное: например, яблоки или дикие груши, мята для чая и пойманная дичь. В прошлую субботу Невилл притащил мёд в трансфигурированном из камня горшке, а потом ещё и оказалось, что этот камень — редкий природный поташ. Этот соляной минерал добавляют во многие зелья, но самыми известными его применениями были зелье для движения колдографий и как основной ингредиент противоожоговой мази. Как сказал Драко, именно добавление поташа способствует заживлению ожогов даже от драконьего огня. Если, конечно, сразу намазать.

Надо ли говорить, что кунаи, в качестве подсобных инструментов, пользовались огромной популярностью у студентов.

Походы на прошедших неделях разделили пофакультетно: то есть ходили где-то по пятьдесят человек третьих-седьмых курсов каждого из факультетов. С двадцать третьего на двадцать четвёртое, то есть с пятницы на субботу, была очередь Гриффиндора.

Алиса пообещала, что в эти выходные будет смешанный поход на целых две ночёвки, но туда пойдут лишь те, кто набрал индивидуально больше всех баллов на сборах, ходит в клуб самообороны, ну и по желанию. Мы с Драко, Невиллом и Чжоу записались. Блейз мог пойти, но отказался, причём, как мне кажется, только потому, что наша комната освобождается на все выходные, а он хотел кого-то позвать в гости из девчонок. Джинни и Рон хотели, но не набрали проходного балла. А вот Луна записалась, она вообще где-то нашла и притащила плетёную корзинку яиц фей, за которых ей дали целых восемьдесят баллов — они с шестикурсником и пятикурсником, которые вообще её брать не хотели, когда распределяли по жеребьёвке, заняли второе командное место. Парни-то вообще почти ничего не принесли и заработали вдвоём десять баллов.

* * *

По поводу нападения акромантулов я Алисе рассказал на следующий день после нашего эпичного сражения с гигантскими пауками — утром в воскресенье. Уже успел убедиться на Чемпионате по квиддичу, что у волшебников от страха зачастую отключаются мозги, и они только и могут, что орать и бегать. Так что разводить вечером панику в лагере, полном первокурсников, смысла не имело: наша поляна была окружена чарами, так что даже если бы нас кто-то и преследовал, то не смог бы пройти через защиту. Да и акромантулы в спину не дышали, а Деннис сам нарвался. Сказано было «не ходить», так какого попёрся? Думал, там от него в Запретном Лесу Смерти пряничный домик прячут?

Умница Невилл сказал, что усыпил Криви с помощью чар, а утром ещё раз напомнил, чтобы молчал в тряпочку и сидел на попе ровно, иначе влетит за то, что ползал там, куда сказали не ползать. Напугался-то пацан хорошо, но говорливости своей не утерял. А насколько я помнил, про акромантулов в Запретном Лесу никто никогда не заикался, но если Хагрид нам ещё на втором курсе сказал в ту сторону не ходить, значит, он о них точно знал. Да и ещё, как потом подтвердились мои догадки, поспособствовал размножению «бедных зверушек».

История с акромантулами выяснилась в понедельник, двенадцатого. У Хагрида в расписании было окошко между третьим и пятым занятием, а у нас по понедельникам были гербология, УЗМС и нумерология. Перед уроком мы договорились с нашим профессором, что придём к нему на чай в половину третьего.

Кстати, тот самый «эксперимент», о котором он говорил мне перед летними каникулами, у него получился. Оказалось, что Хагрид задумал скрестить огнекраба и мантикору. Как ему это в голову пришло — не знаю, но факт в том, что у него ещё и получилась эта задумка, и на наших уроках по УЗМС нам были представлены эти плоды фантазии и селекции нашего большого друга: «соплохвосты» — жутковатые гибриды, которые не походили ни на одного из своих родителей.

Насколько я понял физику или, точнее, биологию процесса, самке огнекраба была залита добытая Снейпом-сенсеем в Греции сперма мантикоры, и офигевшая «огнекрабиха» метнула под тысячу икринок нового вида. На самом первом уроке в начале года Хагрид предоставил нам десяток ящиков, в каждом из которых кишмя кишели эти только что вылупившиеся соплохвосты. Причём, для «только вылупившихся» они были уже довольно большими: дюймов по семь в длину.

Мантикор я видел в Греции: очень красивые и опасные существа, от них у соплохвостов разве что были «скорпионьи жала», и потом со временем их роста появилась хитиновая броня, которая приобретала более тёмный цвет. В начале они были совсем мягкие, противно-серовато-склизкие, невыносимо воняющие тухлой рыбой. Впрочем, запах не исчез и на этой неделе, разве что мы чуть принюхались и нашли в библиотеке освежающие воздух чары.

Вообще-то огнекрабов, родиной которых были тёплые острова Тихого океана, держали больше для красоты, чем для защиты: они походили на очень больших раков-отшельников, которые надевали на себя гладкий панцирь каури, только ракушка ещё и была с вкраплениями «живых самоцветов». Мы их проходили на третьем курсе. Панцирь у них был размером с котёл номер десять и, кстати, я видел в одной из волшебных лавок котёл из почти такого же панциря, видимо, декоративный. А ещё их ввозили в Британию в качестве деликатеса — это мне Драко рассказывал, он ел их мясо, сказал, что вкусно. Так вот, этот огнекраб, когда пугался, «выпёрдывал» огонь — по-другому и не скажешь. А соплохвосты имели на конце удлинённого хвоста с жалом что-то вроде открывающихся и закрывающихся устьиц, которые изрыгали огонь. Эти «устьица» были, впрочем, не только на самом хвосте, но и по телу, но гораздо реже. Пока они были мелкие, конечно, это был не совсем «огонь», скорее «пламенный чих», причём, это им помогало продвигаться вперёд: именно эта особенность, я так понял, и дала им видовое название.