Народные сказки - Исландские сказки

Те, кто видел этого Моури (а таких было немало), описывают его так: на нём были серые штаны, красно-коричневая кофта, а на голове — чёрная широкополая шляпа, и поля над левым глазом разорваны или разрезаны. Из-за цвета одежды его и прозвали Моури — «красно-бурый». Наказ колдуна он выполнял прилежно, даже чересчур: прибыв на юг, Моури обосновался в Мёдруветлир, как ему и было велено, и принялся измываться над супругами: убивал скотину, портил еду. Однако никто не слышал, чтобы Моури когда-нибудь по-настоящему убил человека.

Однажды Корт с женой целую зиму откармливали двух телят. На следующее лето Моури загнал их обоих на край обрыва, и их нашли мёртвыми под горой. Потом: у Корта была кобыла; одно лето она паслась вместе с жеребёнком на лугу возле хутора. На исходе лета видели, как жеребёнок забегал как бешеный вокруг камня, а потом рухнул на землю. Когда к жеребёнку подошли, он уже околел: конец его прямо кишки зацепился за камень, и он вытянул из себя все кишки и свалился замертво. Решили, что в этом виноват Моури.

Поскольку в Моури, судя по всему, ещё теплилась жизнь, когда из него сделали драуга, то он, как и все драуги такого рода, не мог обойтись без пищи. Поэтому ему приходилось накладывать полную порцию еды, как и другим домочадцам: сначала в Мёдруветлир, а потом он последовал за Магнусом, сыном Корта, в Ирафетль, и там для него тоже всегда ставили в укромное место особую миску с пищей. На это пришлось пойти из-за того, что Моури вечно переворачивал всё вверх дном в кладовой у Ингибьёрг в Мёдруветлир; иногда он сидел на стропилах и бултыхал ногами в кадушках с молоком, или вовсе опрокидывал их; кидал скиром или в хозяйку, или в столбы, а порой швырял в кадки со съестным дёрн и камни, так что всё содержимое разливалось. Тогда Ингибьёрг догадалась давать ему полную порцию еды и утром, и вечером; после этого он почти перестал портить припасы. Но однажды покормить Моури ужином забыли. А на следующее утро люди вошли в кладовую и видят: Моури сидит — одна нога в одном бочонке скира, другая в другом, зад на краях обоих бочонков; он месит скир ногами и разбрасывает пригоршнями. С тех пор стали следить, чтоб его не забывали покормить.

Но Моури была нужна не только пища; ему требовалось отдыхать, как всем. Говорят, что когда он перебрался в Ирафетль вслед за Магнусом Кортссоном, тому даже пришлось поставить напротив своей кровати пустую лежанку, на которой никто не мог спать, кроме Моури.

Однажды в ту пору, когда овец сгоняют с горных пастбищ [62] То есть, в середине сентября (22-ая неделя лета, по традиционному календарю). , в Ирафетль приехало много народа, и все остались ночевать. Поздно ночью пришёл паренёк и попросился на ночлег; Магнус сказал, что его дом открыт для гостя, только положить его негде, разве что на полу, или же, если он согласен, на лежанке напротив хозяйской кровати. Паренёк согласился и поблагодарил Магнуса. Он устроился на ночлег на лежанке; но едва он успел задремать, как ему почудилось что-то страшное, и он завопил от ужаса. Он вскочил и всю ночь не мог сомкнуть глаз, потому что на него кто-то нападал. На следующий день погода выдалась плохая, гости не смогли уехать и остались ещё на одну ночь. А под вечер парни, которые жили в Ирафетле, знали Моури и часто ссорились с ним, сговорились и натыкали вокруг лежанки ножей, так, что по ее краю всюду торчали лезвия. В ту ночь паренёк спал спокойно; это объяснили тем, что, мол, Моури не смел подступиться к нему из-за ножей.

Когда Корт преставился (в 1821), Моури преследовал, как уже сказано, его старшего сына Магнуса, который жил в Ирафетле. А поскольку там драуг обретался дольше всего, его прозвали Ирафетльским Моури, и это прозвище закрепилось за ним. Кроме историй о наглости Моури, потребовавшем для себя в Ирафетле собственную постель, есть ещё такой рассказ про Магнуса. Однажды Магнус поехал на Сельтьярнтнанес (Мыс Озера на Летнем пастбище), где в ту пору ловилось много рыбы. А так как постоянного места на корабле у него не было, он всё время кочевал по разным судам. У бонда Сигурда из Хроульвсскаули он был гребцом два дня подряд, и тогда матросы Сигурда стали замечать, что он не один; а на третье утро, когда Магнус взошёл на корабль, и они с Сигурдом уже отчалили, матросы завели разговор о Моури: они будто бы видели, как за Магнусом на корабль вкатывается красно-бурый клубок или шарик конского навоза. Тогда Сигурд, который слыл рассудительным и осторожным, велел Магнусу убираться с корабля: он больше не собирается его возить. Сигурд сам видел Моури, а может быть, просто не хотел, чтобы его матросы работали вместе с человеком, которому не доверяют, и в случае неудачи валили бы всё на Магнуса.

Судя по всему, старого Корта призраки посещали реже, чем детей его первой жены и внуков, — то ли рассказы о других привидениях изгладились из памяти за давностью лет, то ли Моури увеличил пополнил собой воинство зловредных духов, когда принялся преследовать Корта и его детей; а вероятнее всего третье: после смерти Кортa Моури совсем отбился от рук. Здесь мы приведём несколько примеров того, что призрак вытворял с детьми Корта, а потом и внуками, — по крайней мере, с детьми Магнуса. Все свои несчастья — от болезней, до падежа скотины, — эти люди приписывали Моури, своему преследователю.

Однажды ночью Рагнхильд, хозяйка в Медальфетле (Срединной горе) в Кьоусе, лежала без сна; а одна из её дочерей спала как убитая в той же комнате. Хозяйка услышала, как ночью в дом кто-то входит, садится на две укладки, которые там стояли, и на третью кровать, в которой никто не спал. А с рассветом к ней пришли трое сыновей Корта: Магнус, Бьёрн и Эйнар.

Бонд Йоун Кристьяунссон, который теперь живёт в Скоугаркот (Лесной хижине) в округе Полей Тинга, до переезда жил в Медальфетле в Кьоусе, напротив Рагнхильд. У Йоуна произошло такое несчастье: когда он однажды утром зашёл в хлев, его корова была настолько плоха, что не могла подняться на ноги; а накануне она была здорова и доилась хорошо. Пришлось всем миром выносить её из хлева на бойню: с ней нельзя было ничего поделать, кроме как забить. Когда с неё содрали шкуру, одна нога под шкурой оказалась трупно-синего цвета, и её пришлось выбросить. А в тот же день в Медальфетль пришли сыновья Корта — Магнус и Бьёрн, и Йоун рассказали им о том, какую беду им принесла их фюльгья, — так как в случившемся обвинили Моури.

Магнус из Ирафетля однажды дал бонду Аусгейру Финнбогасону (который сечас живёт в Ламбастадир, а тогда жил в Браудрайди) сборник псалмов Хатльгрима Пьетюрссона [63] Хатльгрим Пьетюрссон (1614–1674), величайший исландский поэт XVII в., перу которого принадлежат многие стихи духовного содержания. «Страстным псалмам» Хатльгрима Пьетюрссона могли приписывать чудодейственные свойства (см. далее текст «Нечистая сила в Стокксэйри»). , чтобы тот переплёл его. Однажды вечером Аусгейра не было дома, а жена ждала его. Сначала она вовсе не шла в постель, потом разделась и лежала со светом, пока Аусгейр не вернулся. Он тоже лёг, и они потушили свет. Тут она увидела, что в дом вошёл мальчик, сел на стул перед кроватью и положил на кровать руку; а она спала с краю. Ей показалась, что рука тяжёлая и лежит неспокойно. Она окликнула его и спросила, кто там, уж не Йоханнес ли, их воспитанник. Но ответа не было. Она ещё раз спросила, кто там пришёл, и пожелала ему провалиться куда подальше. И тут сидевший на стуле встаёт, таращит глаза на месяц, светящий в окошко; а потом бросается вон сквозь закрытую дверь. От этого раздался невообразимый треск, и в тот же миг полка на противоположной стене сорвалась и рухнула; на ней стояло много книг, среди них — тот самый сборник псалмов Хатльгрима, который Магнус отдал Аусгейру на переплёт. Кроме книг, на полке стояло много чашек с блюдцами, и все они разбились вдребезги, и осколки усыпали пол. После этого Сигрид, хозяйка, велела зажечь свет и попросила, чтобы ночью кто-нибудь постерёг ее сон, а заснуть не смогла. А рано поутру в Браудрайди пришёл Магнус, осведомиться насчет своего псалмовника; тогда ему и рассказали, какая «хорошая» у него фюльгья.