Народные сказки - Чудесная жемчужина. Рассказы о необычном. Корейские предания легенды и сказки

Когда тому и другому исполнилось по двадцать лет, они перебрались в деревушку Попчок, что находилась к северо-востоку от их жилья, за горным хребтом, сбрили волосы и стали монахами. Вскорости они прослышали, что в деревне Сын-дочхон, расположенной в долине, есть старый храм и можно туда переселиться. Они вместе ушли и стали жить каждый сам по себе в деревеньках Тэбульчон, что означает Большое поле Будды, и Собульчон, то есть Малое поле Будды. Пудык остановился в обители Хвечжин, или, как её ещё называют, храме Янса. Пакпак же поселился в храме Юригванса.

Каждый из них взял с собой жену и детей и стал жить своим домом. Они вели хозяйство и общались, навещая друг друга. И в то же время, достигая внутренней сосредоточенности и обращаясь мысленно к земле Сукхавати, они даже на время не оставляли своих помыслов, выходящих за пределы обычного. Наблюдая за быстротечностью дел в мире и осознав бренность собственного тела, завели они однажды между собой разговор и решили оставить суетный мир и укрыться в одной горной долине. Той же ночью они увидели во сне, как с запада простёрся свет от белого волоса, что растёт между бровей Будды, и из него протянулась вниз золотого цвета рука и погладила их обоих по голове. Пробудившись, они рассказали друг другу свои сны, и оказалось, что видели одно и то же.

Потрясённые, они окончательно ушли от мира в долину Мундыккок, что находится в горах Пэквольсан. Учитель Пакпак обосновался у Скалы-льва, на северном перевале. Он построил домик из досок и поселился в нём. Потом его стали называть «дощатой обителью». Учитель Пудык обосновался у воды, у подножья каменной скалы, на восточном перевале. Он также соорудил себе лачугу и стал в ней жить. Её называли «обителью у скалы». Так каждый из них в своей обители и жил. Пудык почитал Майтрейю, Пакпак молился Амитабе.

Не прошло и трёх лет, как в восьмой день четвёртой луны года кию, на третьем году правления под девизом Цзинлун [280] Цзин-лун (707–710) — девиз правления императора Чжунцзуна (705–719) династии Тан. , то есть на восьмой год после того, как государыня Сондок взошла на престол, случилось вот что. Когда солнце стало клониться к западу, появилась некая женщина лет двадцати, изящная наружностью и манерами. От её одежд исходил аромат орхидей и мускуса. Она как-то вдруг объявилась у северной обители и, прося о ночлеге, обратилась к отшельнику со стихами:

Пакпак ответил ей:

— Храма храню чистоту, считаю это своим долгом. Не тебе к нему приближаться. Ступай и не оскверняй это место.

С тем он закрыл ворота и удалился.

Тогда красавица пошла к южной обители и обратилась с той же просьбой. Пудык в ответ спросил ее:

— Откуда ты идёшь, нарушая запрет хождения по ночам?

Красавица ответила:

— В спокойствии ты един с великой пустотой, так что тебе до хождений или приходов? Услышав о глубине и основательности замыслов Учителя, его добродетельном поведении и высокой твердости, захотела помочь ему стать буддой.

И она произнесла стихи:

Выслушав её, учитель удивился:

— Эта земля не должна оскверняться женщиной. Однако следование поступкам обычных людей — это ведь тоже один из путей бодхисаттв. К тому же ночью темно в пустынной долине. Как же можно пренебречь человеком?

Он её встретил с поклоном и уложил спать в лачуге. Ночью, усердно совершенствуя своё чистое сердце, при слабом огоньке светильника, что освещает стенку лишь до половины, он долго-долго читал нараспев. А на исходе ночи красавица окликнула его:

— К несчастью, мне как раз пришло время родить. Прошу, учитель, расстелите циновки.

Пудык, сострадая ей, не стал противиться. Он зажёг огонь и начал хлопоты. Красавица тут же родила и попросила обмыть её. Пудык испытывал то стыд, то робость. Однако всё пересилило захлестнувшее его чувство жалости. Он приготовил глиняную бадью, посадил в него красавицу, а затем вскипятил воду и обмыл её. Вдруг вода в бадье стала источать аромат и благоуханное тепло и превратилась в жидкое золото. Пудыка потрясло увиденное. Красавица же предложила:

— Вам, учитель, тоже следует здесь помыться.

Пудык послушался скрепя сердце, и в этот миг его сознание сделалось светлым, дух — чистым, а кожа стала золотой. Посмотрел, а сбоку появилось сиденье в форме лотоса. Красавица заставила Пудыка сесть на него и произнесла:

— Я — бодхисаттва Авалокитешвара. Пришла помочь вам обрести просветление.

И с тем пропала из виду.

А Пакпак тем временем решил: «Наверное, Пудык нынче ночью заповеди получил. Схожу-ка я поприветствую его».

И явился. И обнаружил, что Пудык восседает на лотосовом сиденье, приняв облик Майтрейи, и источает сияние. Тело его блестит, и сиденье под ним — из золота. Пакпак невольно с трепетом поклонился в приветствии и спросил:

— Как ты достиг этого?

Пудык рассказал ему все, как было. Пакпак вздохнул:

— Видимо, много у меня преград. Выпало мне счастье повстречаться с совершенномудрой — и то не впрок. Ты же, человек больших добродетелей, стал подлинно милосердным и прежде меня достиг цели. Молю, не забудь нашу прежнюю дружбу, сделай так, чтобы мы опять были вместе!

На это Пудык ответил:

— В чане есть ещё немного жидкости, её хватит, чтобы омыться.

Пакпак омылся и так же, как и его друг, превратился, но в будду Амитабу. И они двое чинно расположились друг против друга.

Жители деревни, что у подножья горы, услышали об этом и, обгоняя друг друга, поспешили поклониться им, ахая от изумления:

— Какое диво! Какое диво!

И тогда двое святых растолковали им Учение Будды, после чего отбыли, стоя во весь рост на облаке.

А на четырнадцатом году правления под девизом Тяньбао, в год ыльми, государь Силла Кёндок вступил на престол и услышал о свершившемся чуде. В год чонъю он отрядил людей построить большой храм. Назвали тот храм Пэквольсан намса — «Храм, что к югу от Гор светлой луны». На втором году правления под девизом Гуан-дэ, в год капчин, в пятнадцатый день седьмой луны завершили его строительство. Затем высекли из камня изображение Майтрейи и поместили в Золотом зале, надпись же гласила: «Зал Майтрейи, в которого воплотились при жизни». Высекли также и изображение Амитабы и поместили в зале, где толкуют сутры. А поскольку оставшейся в чане жидкости было мало и омылся Пакпак не целиком, то и изображение Амитабы оказалось в пёстрых пятнах. Надпись же гласила: «Зал Амитабы, в которого воплотились при жизни».