С. Правдивцев - Сказки народов Австралии, Океании и Индонезии

От старухи, которая плелась в самом хвосте, до мужчин, которые прокладывали путь, люди передавали друг другу три слова: «Ее тут нет».

Вот весть эта дошла до Яади, и, услышав ее, он содрогнулся.

— Я вернусь за ней, — сказал он. — Ей, наверное, нечего есть.

Взял он свой каменный топор, копье и воммеру, свой щит и налла-налла и ушел от всех. Яади возвращался тем путем, по которому прошли племена и где уже не было никакой дичи, так что ему пришлось отойти далеко в сторону и охотиться в глухом дальнем лесу. Он прорубал тропы в зарослях и всю добычу нес за спиной. Он отыскивал пчелиные гнезда в дуплах и каждый день шел с раннего утра и до той поры, пока не спускалась ночь.

И чем ближе Яади подходил к хижине Лованы, тем больше приходилось ему петлять по лесу, хотя он и так уже шатался под тяжестью добычи, которую нес девушке.

С того дня как племя покинуло стойбище, Лована сидела в хижине и плела сумки. Еда, которую она собирала, не утоляла ее голода. На охоту она не могла пойти, потому что у нее не было копий. Она ела ямс и корни водяных лилий и собирала крабов на берегу.

Но однажды лыко, из которого она плела сумку, стало рваться. Лована все время путала петли, и пальцы у нее дрожали.

Она устыдилась своей неловкости и обеспокоилась. Она старалась плести как можно осторожней и не дергать полоски лыка.

Лована знала, почему дрожат ее пальцы и почему она все поглядывает в сторону, где затихли в ожидании высокие деревья.

Кто-то подходил все ближе, и ближе, и ближе.

Лована слышала, как колотится ее сердце. Она склонила голову, чтобы ничего не видеть, кроме сумки, которую плела.

Кто-то подходил все ближе и ближе.

Она сжала сумку онемевшими пальцами.

Кто-то подходил все ближе.

Она не подняла головы.

И вот тень Яади упала на девушку, и она взглянула на него.

Лована увидела над собой его лицо, и закрыла глаза, и упала на землю, и лежала тихо-тихо.

Яади опустился на колени и взял ее голову в ладони. Он смотрел на ее лицо и молчал.

Потом Лована открыла глаза и взглянула на него, и не было в ее глазах страха.

— Что с тобой? — спросил Яади.

— Зачем ты пришел?

— Я пришел за тобой.

— Почему ты сделал это?

— Потому что уже давным-давно твои отец и мать обещали отдать тебя мне в жены. Вот я и пришел.

Она не сводила с него глаз.

— Хочешь есть? — спросил Яади.

— Да, — ответила Лована.

Он отдал ей еду, которую принес, и все смотрел на нее, пока она ела.

— А теперь в путь, — сказал Яади, когда девушка поела. — Пойдем к нашему племени.

— Пойдем, — прошептала Лована.

Он пошел вперед, а она следом. Девушка оставила свою хижину и все сумки и ни разу не оглянулась назад. Она смотрела только на того, кто шел впереди.

На одном конце острова Баду жил вместе с матерью человек по имени Хавиа, и не было у них огня. А на другом конце острова жил крокодил, у него-то огонь был.

Однажды Хавиа и крокодил в одно и то же время били острогой рыбу, и, возвратившись домой, крокодил разложил костер, чтобы сварить наловленную рыбу. Пришел к нему Хавиа и попросил:

— Одолжи мне немного огня, я тоже хочу сварить рыбу.

— Ты живешь на берегу, — ответил крокодил, — а я в воде. Удивительно, что у тебя нет своего огня.

Не захотел крокодил дать человеку огонь.

Вернулся домой Хавиа, и принялись они с матерью разделывать рыбу, а потом вялить куски на солнце: так и пришлось им есть рыбу сырой.

Много раз с тех пор Хавиа приходил к крокодилу и просил его одолжить огонь, но всегда получал отказ.

И вот однажды Хавиа решил пойти поискать огонь в каком-либо другом месте. Он надел дори [8] Дори — головной убор с украшениями из ярких птичьих перьев. Папуасы раскрашивали себя и надевали украшения, готовясь к обрядам или военным походам. и всякие украшения, черной краской раскрасил себе лицо, а потом прыгнул в воду и поплыл в селение Буджи, распевая по пути такую песню:

— О кеке кеке ке каибар ке нгаи мамути кауа (Я вижу там дым, кто-то жжет лес, я плыву туда, чтобы взять огонь).

И вот наконец он доплыл до селения Буджи.

Здесь жила женщина, она жгла лес, расчищая место для огорода. [9] «…расчищая место для огорода». — У папуасов было подсечно-огневое земледелие, то есть для того, чтобы приготовить площадь под огороды, они выжигали, вырубали и выкорчевывали нужный участок леса. Савайи — самый крупный остров в архипелаге Самоа. Саговая пальма — сердцевина ствола этой пальмы представляет большая ценность: из нее извлекают саговую муку, которую затем прессуют в тесто; саго — самый распространенный продукт питания у киваи. Между большим и указательным пальцами на правой ее руке постоянно горел огонь.

Как только женщина заметила Хавиа, она быстро загасила все язычки пламени: ей не хотелось, чтобы чужеземец узнал, что у нее есть огонь.

— Откуда ты приплыл? — спросила женщина у Хавиа, едва лишь он ступил на берег.

— С острова Баду.

— Что ищешь ты: здесь?

— Огонь! Я ловлю рыбу, но у меня нет огня, чтобы ее приготовить.

— Хорошо, — сказала женщина, — сейчас отправляйся спать, а завтра я дам тебе огонь.

На следующий день, когда женщина вновь принялась жечь лес, Хавиа сказал ей:

— Я собираюсь обратно, подойди ко мне — давай попрощаемся.

Женщина протянула на прощание левую руку, но Хавиа попросил дать ему правую и быстро сорвал с ее руки огонь. А потом бросился бежать и прыгнул в воду. Распевая ту же песню, что и раньше, Хавиа поплыл на остров Боигу.

Приплыв на Боигу, Хавиа разжег там огонь. Дым от его костра поднялся высоко в небо. Мать Хавиа увидела его с острова Баду и сказала:

— О, я вижу там дым, это возвращается мой сынок. Стало быть, ему удалось достать огонь.

А Хавиа тем временем поплыл на следующий остров — Мабуиаг — и зажег на нем костер.

Увидев дым, мать снова сказала:

— О, теперь он на Мабуиаге, дым виден ближе.

Наконец Хавиа добрался до своего острова — Баду.

— Я добыл огонь, а два мои приятеля наловили рыбы, теперь ты можешь приготовить ее на огне, — сказал он матери.

Увидел крокодил, что у Хавиа и его матери появился огонь, и решил прикинуться добрым. Он пришел к Хавиа и предложил ему огня. Но Хавиа ответил:

— Нет, не нужен нам твой огонь, я уже достал его в другом месте. — И добавил: — Нечего тебе жить на берегу. Раз ты крокодил, так и оставайся в воде! Ты не ровня человеку, [10] «Ты не ровня человеку…» — Здесь имеется в виду, что до определенного момента люди не выделяли себя из окружающей природы, но с получением огня они осознали свое особенное место и стали противопоставлять себя животным. чтобы жить с ним рядом — на берегу.