Народные сказки - Волшебные сказки Англии

— Входи, — сказала старуха. — Будешь печь топить, обед варить, дом убирать, пыль вытирать, мести и скрести, чтобы в сковородки я могла смотреться, как в зеркало.

— Это я могу, — ответила умная Кейт.

Вошла в дом, взяла метлу, давай подметать. А кот Чернулин на стуле сидит, на неё глядит и не мурлыкает.

— Только смотри, — говорит старуха Клути, — не вздумай сунуть метлу в печную трубу!

«Ага, вот она где золотые гинеи держит», — сообразила Кейт, а сама головой кивнула и дальше метёт. Весь день Кейт чистила, мела и скребла. Увидела старуха Клути вечером свое отражение в начищенных сковородках, похвалила служанку и поковыляла наверх спать.

«Пойду и я спать», — подумала Кейт, свернулась калачиком под столом и заснула. А утром проснулась с первыми петухами, взяла метлу и давай шуровать в печной трубе.

Упал оттуда кожаный мешок, набитый блестящими золотыми гинеями. Обрадовалась умная Кейт, взяла мешок, не забыла прихватить зелёную кофту — и вон из дома, пока старуха Клути спит.

Бежит умная Кейт по полю Гладоврану, видит, в конце поля калитка.

— Милая девушка, — говорит калитка, — отвори меня. Сколько лет меня никто не отворял.

Тряхнула Кейт чёрными волосами и замотала головой.

— Сама отворишься, — отвечает. — Мне некогда.

Оперлась рукой о перекладину, перескочила легко через забор и побежала дальше.

Бежит, бежит — на зелёном лугу в жёлтых лютиках корова пасётся.

— Милая девушка, — говорит корова, — подои меня. Сколько лет меня никто не доил.

Тряхнула Кейт чёрными волосами и замотала головой.

— Сама доись, — отвечает. — Мне некогда.

И побежала дальше.

Видит, мельница на берегу красивой реки Тайн, а по ней три неспешные утки плавают да на дно за жирными червяками ныряют.

— Милая девушка, — говорит мельница, — поверни моё колесо. Сколько лет его никто не вертел.

Тряхнула Кейт чёрными волосами и замотала головой.

— Пусть само вертится, — отвечает. — Мне некогда.

А дело в том, что умная Кейт с каждой минутой всё больше злилась: бежала она быстро, запыхалась, мешок с гинеями тяжеленный, да и спать хочется — ведь встала-то она спозаранку.

«Не всё же мне одной мучиться, — сказала она себе. — Кто нашёл золотые гинеи? Я. Кто эту тяжесть так долго тащил? Опять я. Так пусть дальше отец тащит». И спрятала мешок в жёлоб, по которому зерно сыплется на мельничные жернова. Потом побежала к отцу и рассказала ему, какая она умная.

Проснулась старуха Клути с третьими петухами, спустилась вниз — пол не метён, очаг холодный, а на поду сажи целая горка. Поняла она, что умная Кейт лазила метлой в трубу и нашла мешок с гинеями.

— Ты у меня за это поплатишься, — сказала ведьма и похромала в погоню.

Миновала поле Гладовран, подошла к калитке и спрашивает:

— Калитка, калитка, не видала ли мою служанку-поганку? В руках у неё кожаный мешок, а в мешке все мои золотые гинеи.

— Иди дальше, — отвечает калитка.

Ковыляет старуха по зелёному лугу в жёлтых лютиках, видит, корова пасётся.

— Корова, корова, — спрашивает старуха, — не видала мою служанку-поганку? В руках у неё кожаный мешок, а в мешке все мои золотые гинеи.

— Иди дальше, — отвечает корова.

Дошла старуха до мельницы на берегу красивой реки Тайн, где три неспешные утки плавают да на дно за жирными червяками ныряют.

— Мельница, мельница, — говорит старуха, — не видала мою служанку-поганку? В руках у неё кожаный мешок, а в нём все мои золотые гинеи.

— Загляни ко мне в жёлоб.

Сунула старуха руку в жёлоб и нашла мешок с блестящими золотыми гинеями. Взяла старуха мешок, похромала домой и спрятала его опять в покосившуюся печную трубу.

Вернулась Кейт с отцом к мельнице, глянула в жёлоб, а мешка-то и нет. Поняла Кейт, что старуха Клути уже побывала здесь. Испугались они с отцом — с ведьмами шутки плохи, — собрали свои пожитки, перешли мост через красивую реку Тайн, и с той поры о них в Нортумберленде ни слуху ни духу.

В субботу старуха Клути опять приковыляла в деревню.

— Не запирайте окна и двери! — кричит. — Мне нужна честная служанка печи топить, обед варить, дом убирать, пыль подметать, мести и скрести, чтобы я могла смотреться в сковородки, как в зеркало.

На этот раз не было плута лудильщика, который так охотно послал дочь в услужение к ведьме. Потемнело лицо злой старухи, уже готово было сорваться проклятие, но тут заговорила добрая Джанет.

— Возьми меня в служанки, — сказала она кротко. — Я согласна работать семь лет и один день за одну золотую гинею. Обещай только отпускать меня по воскресеньям домой.

Кивнула старуха Клути и похромала домой. Добрая Джанет тут же за ней отправилась; подошли они к двери, вышел на крыльцо кот Чернулин, потёрся вокруг ног девушки и говорит:

— Добрая Джанет, плесни молочка в моё белое блюдечко. — И замурлыкал от удовольствия.

— Охотно плесну, — ответила Джанет и плеснула ему молочка.

— Только смотри, — сказала старуха новой служанке, — не смей лазить метлой в печную трубу. Ни в коем случае.

А кот в это время так громко замурлыкал, что добрая Джанет не разобрала последних слов. Послышалось ей, что старуха Клути как раз велит почистить метлой печную трубу. Улыбнулась она, кивнула и стала пол подметать.

Утром проснулась добрая Джанет с первыми петухами.

«Сегодня я пойду домой к отцу с матушкой, — радостно подумала она. — Вот только надо сперва трубу почистить». Взяла она метлу и сунула в трубу как можно дальше. Ну и конечно, выпал на под кожаный мешок, полный блестящих гиней. Посмотрела на золото добрая Джанет и вспомнила, что сталось с её деревней: дома нетоплены, дети сидят голодные, и всё из-за этой ненасытной ведьмы.

«Пойду домой, спрошу отца с матушкой, что делать с золотыми гинеями», — решила она, взяла мешок и побежала через поле к калитке.

— Милая девушка, — сказала ей калитка, — отвори меня. Сколько лет меня никто не отворял.

— Охотно отворю, — ответила добрая Джанет, открыла калитку и побежала дальше.

Видит, на зелёном лугу в жёлтых лютиках корова пасётся и просит:

— Милая девушка, подои меня. Сколько лет меня никто не доил.

— Охотно подою, — говорит добрая Джанет.

Присела, подоила корову и побежала дальше.