Михаил Серяков - Духовная прародина славян

Относился этот корень и к приготовленной на огне пище. Выделяя для него целый ряд значений, Н.М. Гальковский на первое место ставил кипение, сваренное кушанье. В псковском и новгородском диалектах варка означало «варево», «похлебку» и вообще «всякое жидкое горячее блюдо». В сниженном и несколько негативном варианте данный корень употребляется во владимирском, тверском, московском диалектах — варызгать, тамбовском варыздать — «спешно хлебать, есть похлебку жадно, невежей». От себя добавим, что в свете рассмотренных выше представлений особую важность представляет слово варево — сваренная на огне пища растительного происхождения. Противопоставление на уровне пищевого кода сырой и вареной пищи является еще одним важным показателем перехода от дикости к цивилизации, что подтверждает сделанное славянским книжником отождествление Сварога с Гефестом как богом, способствовавшего переходу людей от каменного века к культуре. Эта же связь с вареной пищей весьма долго сохранялись и у христианских святых Кузьмы и Демьяна, на которых в «двоеверный» период были перенесены многие черты языческого бога-кузнеца: «Крестьяне XIX в. называли Коему и Дамиана «кашниками», потому что к 1 ноября во многих деревнях заканчивалась молотьба и было принято варить кашу. Отведать ее приглашали и святых угодников: «Кузьма-Демьян, — говорят крестьяне, усаживаясь за трапезу, — приходи к нам кашу хлебать»» [441] 441 Макашина Т.С. Святые Косма и Дамиан в русском фольклоре // Живая старина, 1994, № 3, с. 21. . Если овладение огнем и использование его для приготовления вареной пищи стало важным шагом в развитии общества и выделении человека из животного мира, то гораздо большим открытием стало изобретение кузнечного дела, неразрывно связанного с использованием все того же огня.

Кроме того, во многих индоевропейских языках корень вар имел и другое значение, связанное с защитой или обороной: др.-в. — нем. wari — «оборона», wuori — «плотина, насыпь», сакс, ward — «сторож», war — «защищенный», др. — англ. warn — «береговая насыпь, дамба, защита», англ. vamian — «защищать», готск. vars — «защищенный», varijan — «оборонять», др. — исл. vor — «камни, уложенные рядами на пристани» и лит. varas — «столб, кол в изгороди, заборе». Аналогом этого понятия в древнерусском языке стало слово воръ, вора, для которого исследователи выделили два значения: «ограда, забор, преграда» и «огороженное или окопанное место». В иранской мифологии упоминается убежище Вара, построенное в иранской прародине по приказу верховного бога Ахурамазды первым человеком Иимой для спасения всех живых существ от страшной зимы. О наличии названий, подобных иранской Варе, для укрепленных мест у славян свидетельствует сербское слово варош — «городок», «острожек», которое В.И. Даль совершенно справедливо выводит от варяти в значении «беречь», «стеречь» [442] 442 Даль В.И. Толковый словарь… Т. 1. М., 1999, с. 167. .

С этими словами следует сопоставить древнерусское варити, варю — «беречь» и варовати, варую — «сохранить, защищать», причем относительно последнего термина И.И. Срезневский привел показательный пример: «Тамо (на небѣ) вароують дѣела» [443] 443 Срезневский И.И. Словарь древнерусского языка. Т. 1, ч. 1. М., 1989, с. 229. . Сварог, как мы увидим впоследствии, был не только богом неба, но и богом, связанным с переходом человеческой души в загробный мир, в свете чего употребление лежащего в основе его имени корня в контексте с определением посмертной судьбы человека на небе в зависимости от его дел представляется весьма закономерным. В целом древнерусская литература давала такое определение интересующему нас слову: «Варовати — опасати, или хранити» [444] 444 Словарь русского языка. Вып. 1. М., 1975, с. 21. . Из числа родственных славянских терминов, показывающих бытование этого корня в праславянский период, следует назвать чеш. и словацк. warowati — «беречь» и болг. воловар — «пастух, стерегущий волов».

Можно предположить, что дальнейшее развитие корня вар/вор в значении огороженного места привело к появлению в конечном итоге современного русского слова вор — человека, тайком перелезающего через ограду и похищающего хранящееся там богатство. Естественно, что после того, как вор был настигнут, с ним начиналась свара (данное слово было образовано из интересующего нас корня путем прибавления к нему приставки с) или распря. Наиболее распространенными значениями слова свара были «спор, ссора, шум», сохранившиеся до наших дней. Целых три значения имело и производное от него слово сваритися: «ссориться, препираться», «сердиться, гневаться» и «противиться». Интересен контекст, в котором подчас упоминаются в памятниках древнерусской письменности и производные от него слова. Сварити, сварю имели три значения: «бранить, укорять», «оскорблять» и «казнить, поражать». В последнем значении оно было использовано древнерусским переводчиком ветхозаветного плача Иеремеи: «Въ днь гнѣва своего съвари и не пощадѣ» [445] 445 Срезневский И.И. Словарь древнерусского языка. Т. 3, ч. 1. М., 1989, с. 264. . Память о том, что данное действие может производить именно бог, надолго осталась в народной памяти, как о том свидетельствует записанная в XIX в. украинская поговорка, произносимая во время грозы: «Господь золотою рiзкою свариться» [446] 446 Иващенко П.С. Религиозный культ южно-русского народа в его пословицах. СПб., 1874, с. 7. .

Что касается слова свара, то приводимые В.И. Далем данные свидетельствуют о том, что его первоначальным значением было отнюдь не «ссора», а прямо противоположное понятие, скорее всего, «союз». Так, сварить (кого с кем) означало «помирить», «сдружить», «сделать товарищами», либо же «свести и обвенчать», «сладить свадьбу». Последнее значение этого термина напрямую отсылает нас к роли Сварога в качестве бога — покровителя свадьбы, рассмотренной выше. С негативным оттенком это понятие звучало как свариться (с кем), т. е. «связаться», «сдружиться не к добру». С русским глаголом сварить в контексте свадьбы перекликается и имя скандинавской богини Вар, буквально «договор», точно так же связанной со свадебным ритуалом. В кузнечном деле глагол сварить применялся к сковыванию путем накаливания на огне металлических предметов.

Весьма интересным представляется и то, что древнечешская рукопись Mater verborum слова zuor, svor переводит словом «зодиак» [447] 447 Буслаев Ф. О влиянии христианства на славянский язык. М., 1848, с. 50. . В Архангельской губернии варажей называли всякое созвездие, яркую кучу звезд [448] 448 Даль В.И. Толковый словарь… Т. 1. М., 1999, с. 164. , что говорит о том, что и на Руси звездное небо было этимологически связано со Сварогом. Выше мы уже видели, что как индоевропейские этимологии, так и Н.М. Гальковский связывают корень свар с небом, однако данные примеры позволяют уточнить, какое именно небо ассоциировалось с интересующим нас богом. Вносимый зодиакальными созвездиями порядок в расположение звезд на небе естественным образом перекликается с тем порядком, который Сварог, согласно отечественной мифологии, установил в славянском обществе. Представляется более чем показательным, что, преодолевая ужас заключительной стадии матриархата, сознание наших далеких предков вернулось к образу звездного неба, неразрывно связанного с изначальным образом небесного охотника. Однако на сей раз высшее начало оказалось связанным не с созвездием Ориона, а с чередой зодиакальных созвездий, символизирующих собой упорядоченность небесной сферы. Впрочем, как было показано выше, с созвездием Ориона в его ипостаси небесного плуга божественный кузнец, скорее всего, был также связан. Число 12 неоднократно перекликается с образом кузнеца в отечественной традиции. «С подробностями, отсутствующими в рассказах о Кузьме-Демьяне и в заговорах, рисуется кузница в восточнославянских сказках о змееборстве на мосту. Стоит кузница на двенадцать верст или на семь верст, в кузнице железной двенадцать дверей; ворота в кузнице медные, а подворотня из рыбьей кости..» [449] 449 Бараг Л.Г. Сюжет о змееборстве… // Славянский и балканский фольклор. М., 1981, с. 173. Медные ворота кузницы отсылают нас к архаике медного века, а двенадцать ее дверей придают ей характер космического сооружения, связанного с символикой двенадцати месяцев или двенадцати знаков зодиака, т. е. года. На последнее обстоятельство обратил внимание еще Б.А. Рыбаков: «Кузня может раскинуться на 12 верст, у нее 12 дверей, а иногда упоминается 12 молотов или молотобойцев. В просторную кузницу въезжает всадник, а иногда в ней спасаются люди. Кузня иногда оказывается золотой; золотыми бывают и молоты. Кузнечные клещи, которыми хватают Змея, весят 12 пудов. Часто повторяющееся число 12 связывает кузьмодемьянские легенды с годичным циклом из 12 месяцев и придает волшебным кузнецам космический оттенок» [450] 450 Рыбаков Б.А. Язычество древних славян. М., 1997, с. 728–729. .