Татьяна Ахметова - Озорные стихи (Устами народа-2) - 1997

Теперь ты видишь сам, что мой правдив отказ.
Забудь, зачем ко мне приехал в этот час,
Не думай еть пизду огромнейшую в мире,
Таких хуйков, как твой, войдет в нее четыре.

Досадно мне смотреть, как хвалится пизда.
Едва могу то снесть.

О скверная елда!
О пакостнейший хуй, негоднейший хуишка!
О чирка гадкая! мерзавейшая шишка!
Ты, ты тому виной, что бедный Мудозвон,
В злосчастной участи такой пускает стон!
Клянусь, что я навек с пиздами распростился,
Когда Пиздрониной пизде ты не годился.
Нет сил моих залить любовну в сердце страсть,
Но силен над елдой свершить свою я власть.

Вот должное тебе.

Что вижу?.. Он с кинжалом.

Желал бы я пронзить пизду твою сим жалом.
О небо, моему молению внемли!
Желаю, чтоб ее до смерти заебли!

Когда он так себя презренно унижает,
Так, мать его ети, пускай же умирает.

За дерзость мне его достоин он конца.
Пойду, велю привесть из стойла жеребца
И дамся еть ему: он хуй большой имеет.

Постой, Аника здесь! Аника еть умеет,
Он может засадить тебе до живота.

Хуевину несешь!

Надеюсь, тошнота
Проймет тебя от столь порядочного хуя.

Ебливщину плетешь, так дерзостно толкуя.

Не вздор, не вздор, а то правдивые слова,
Порукой в том тебе мой хуй и голова!

Хуй славный! Поглядим наделе <���…>

Увы, что видел я! едва могу стерпеть.
Пиздрона хочет дать, Аника будет еть!
Разлился хлад во мне, кровь в жилах застывает..
Что вижу я! Легла… вот платье поднимает,
Портки спускает вниз: противник хуй вздрочил..
Уже прицелились… час ебли наступил.
Огромный хуй его, как золото, блистает,
То выдернет на свет, то снова забивает!
От ярости пизда как будто бы в огне!..
Я вижу — вот оне ебутся здесь при мне,
В пизде у ней шмотит, из хуя брызжет влага,
Которая вкусней, чем мартовская брага;
Власы на них ежом… в глазах сияет блеск…
С задора чувства мрут, из жоп стремится треск,
Сопят… и вот уже без сил от восхищенья!..
А я? О, бедный, я терплю еще мученье.
Как счастлив Мудозвон, оставивший сей свет.
Брюзгрибу одному нигде покоя нет.

Не вижу никого! Пиздрона где сокрылась?
Я весь оцепенел… не еться ль удалилась?
Но с кем? Брюзгриб лежит, вздыхая от любви,
А дерзкий Мудозвон погряз в своей крови…
Итак, Аника тот, которого Пиздрона
Избрала д ля своих утех еблива трона;
Аника годной ей биткою награжден,
Счастливой он пиздой на свет произведен!
А я обегал всех и сколько ни старался
Свой выпрямить елдак, но все он крив остался.
Не могши перенесть душевныя тоски,
Ходил и к слесарю — щемил свой хуй в тиски;
Но тщетно было все: как стисну—распрямится,
Едва лишь отвинчу, опять, подлец, скривится,
Последнее теперь пришло на мысль мою,
Чтоб петлю сделав здесь,

Повиснуть на хую.
Расправится он в ней, а я и тем доволен,
Что будет он хоть мертв пизды ея достоин.
Готово все, и я ни часу не терплю.

Что делаете вы, безумцы униженны?
О срам, позор мужчин для целыя вселенны!
Позорно кончить жизнь, зачем же? для пизды;
Нет, я вам расскажу могущество елды,
Которое свершил сей час на самом деле.
Узнайте, что души в Пиздронином нет теле.
Любезный всем предмет я до смерти заеб;
Она на сем хую так треснула, как клоп!

Как раз, что никому Пиздрона не досталась!
Поведай нам о ней, скажи нам, как скончалась?

Пиздрона уж ничья?

Возмнила то она,
Что будто бы такой пиздой одарена,
Которая собой все пизды превосходит.
Хвалилась, что нигде и хуя не находит,
Могущего ее порядком проети.
Услышавши сие, спешил я к ней придти.
Пришел <���в тексте пропуск>
Условились, что встанет она раком.
Разгладивши пизду, я плюнул с раз на плешь
И начал хуй совать в большой ея рубеж.
Большая часть его была еще без дела,
Как жопа у нее от боли запердела,
Я, нос отворотя, сильнее стал вбивать.
Тут черт ее прорвал, она пустилась срать.
И гордая пизда от столь задорной сласти,
Стенавши, лопавшись, вдруг треснула на части.

Доселе свет таких примеров не видал.
Достоин, чтоб твой хуй в кунсткамере стоял.

Там, мимо проходя, почтут его красотки.
Аника не умрет и в поздние потомки.

Прекрасный женский пол, вот мой тебе совет:
Не на хуй ты взирай, а сколько мужу лет.
Но вы хотите все елдак в пизду великой;
Смотрите, чтобы вам не встретиться с Аникой.

Сначала при твоем приеме очень смелом
Я думала, что ты ебака самым делом,
Такую на себя осанку ты берешь;
Ноя ошиблася, обманутая слишком.
Нещастный человек! обижен ты хуишком.
Ты рыцарь! — Но смотри, здесь каждый гренадер,
В глазах моих тебя почтенней не в пример.