Колин Маккалоу - Путь Моргана

Миссис Мэри Мередит подтвердила, что видела двух подсудимых и незнакомую женщину возле Джейкобз-Уэлл, когда вечером, около восьми часов, возвращалась домой. Она вспомнила, как все трое говорили о часах и о том, что Сили придется обратиться в суд, чтобы получить их обратно. Поразительно! В восемь часов вечера в конце сентября никто не сумел бы различить лица на расстоянии ярда, о чем и напомнил мистер Хайд миссис Мередит, повергнув ее в замешательство.

Слабый луч надежды пробился сквозь мрачное отчаяние Ричарда: несмотря на все старания обвинителей, присяжные так и не приняли решения, не зная, что же все-таки произошло – умышленный грабеж или взрыв ярости обманутого мужа.

Кузен Джеймс-аптекарь и кузен Джеймс-священник были вызваны в качестве свидетелей, дающих показания о репутации Ричарда. Хотя обвинитель возражал, указывая на родственные связи между свидетелями и подсудимым, несомненно, два таких образца честности произвели глубокое впечатление на присяжных. Беда была в том, что рассмотрение дела по вине защитника затянулось на целый час и присяжные устали переминаться с ноги на ногу. Никому, в том числе и присяжным, не хотелось рассматривать запутанное дело в конце рабочего дня.

Мистер Джеймс Хайд вызвал в качестве свидетеля, дающего показания о репутации обвиняемых, Роберта Джонса.

Ричард вздрогнул. Роберту Джонсу предстоит давать показания в его пользу? Этому подхалиму, прихвостню Уильяма Торна, который сообщил последнему о том, что Уилли побывал в акцизном управлении?

– Знакомы ли вы с подсудимыми, мистер Джонс? – спросил мистер Хайд.

– Да, с обоими.

– И вы считаете их порядочными, законопослушными людьми, мистер Джонс?

– Да, весьма.

– Случалось ли им прежде нарушать закон?

– Нет, никогда.

– Располагаете ли вы сведениями – помимо обычных сплетен – о том, что произошло возле Джейкобз-Уэлл тридцатого сентября прошлого года?

– Располагаю, сэр.

– Какими именно?

– Чего?

– Что вам известно, мистер Джонс?

– Ну, прежде всего миссис Джойс – никакая не миссис. Она просто шлюха, сожительница мистера Джойса.

– Речь идет не о миссис Джойс. Будьте любезны высказываться по существу дела.

– Я говорил и с ней, и с мистером Дейнджерфилдом. Мистер Дейнджерфилд повел меня к себе и показал щель, сквозь которую подглядывал, сказав при этом, что почти ничего не слышал, а видел и того меньше. А миссис Джойс призналась, что ничего не видела и не слышала.

Обвинитель нахмурился; мистер Тревильян сидел с таким видом, словно происходящее недоступно его пониманию.

Обвинитель приступил к перекрестному допросу.

– Когда состоялся разговор с миссис Джойс и мистером Дейнджерфилдом, мистер Джонс? Будьте предельно точны.

– Чего?

– Выражайтесь яснее.

– А, понял. В тот же день, когда я зашел проведать Уилли… то есть подсудимого Инселла. Услышав от него о том, что случилось, я решил расспросить соседей. Миссис Джойс, которая вовсе не миссис, сказала, что ничего не видела и не слышала. Мистер Дейнджерфилд показал мне щель, но когда я заглянул в нее, то ничего не разглядел.

Вновь вызвали миссис Джойс, и она заявила, что не отказывается от своих показаний, но она не из тех, кто не прочь посплетничать!

Мистер Дейнджерфилд повторил: он ничего не слышал, только кое-что видел.

– Вызовите мистера Джеймса Хайда! – громко предложил обвинитель. Адвокат Ричарда вздрогнул и растерянно огляделся. – Нет, не вас, мой ученый коллега. Мистер Джеймс Хайд – слуга матери мистера Тревильяна.

Тезка адвоката был невысоким рыжеватым мужчиной лет сорока; он держался скромно, но с едва заметным упрямством, свойственным старшим слугам. Он сообщил, что мистер Дейнджерфилд зашел к нему первого октября и известил о следующем: Роберт Джонс за пять гиней готов доказать, что Морган с женой сговорились ограбить мистера Тревильяна.

В толпе присяжных послышался ропот, сэр Джеймс Эйр строго выпрямился.

– Это был сговор, мистер Хайд?

– Да, сэр, сговор.

– В нем участвовал и мистер Инселл?

– О нем мистер Дейнджерфилд не упоминал. Он назвал только мистера и миссис Морган.

Вновь вызванный мистер Дейнджерфилд признался, что заходил в дом мистера Мориса Тревильяна проведать своего друга мистера Джеймса Хайда и рассказал ему о предложении Роберта Джонса.

При повторном допросе мистер Роберт Джонс подтвердил показания других свидетелей. Он знал, что мистер Дейнджерфилд дружит со слугой Тревильянов, а поскольку он нуждался в деньгах, то…

– А как насчет сговора между Морганом и его женой с целью ограбления мистера Тревильяна? Он существовал? – допытывался обвинитель.

– Само собой, – бодро согласился Роберт Джонс. – Но клянусь вам, Уилли тут ни при чем.

– Если вы солгали, вас привлекут к суду, мистер Джонс.

– Это чистая правда, сэр!

– Откуда вы узнали про сговор?

– От миссис Морган.

Присяжные и судьи вновь заволновались.

– Когда?

– Да вскоре после полудня в тот же день, когда все случилось, – тогда я впервые зашел проведать Уилли. Однако я его не встретил, а столкнулся с миссис Морган. Она сказала, что ждет мистера Тревильяна, но что он должен прийти позднее, после того как Морган уедет в Бат. Она просто сияла от радости, рассказывая, как Морган застанет у нее мистера Тревильяна и устроит скандал – из тех, что устраивают мужья, обнаружив, что у них выросли рога. По ее словам, они с мужем решили вытянуть из этого болвана не меньше пятисот фунтов – ведь он сущий простофиля.

Сэр Джеймс Эйр перевел взгляд на скамью подсудимых.

– Морган, что вы скажете о вашем сговоре с женой?

– Никакого сговора не было, ваша честь. Я невиновен, – решительно ответил Ричард. – Сговора не было.

Углы губ судьи опустились.

– Кстати, а где миссис Морган? – осведомился он, обращаясь ко всем присутствующим в зале. – Судя по всему, ей место на скамье подсудимых, рядом с мужем. – Он метнул в Ричарда свирепый взгляд. – Где ваша жена, Морган?

– Не знаю, ваша честь. С того дня я ни разу ее не видел, – невозмутимо ответил Ричард.

Обвинитель постарался извлечь всю пользу из сговора и как можно реже упоминать об отсутствии сообщницы, миссис Морган. А когда сэр Джеймс Эйр обратился к присяжным, он тоже повел речь о сговоре.

Двенадцать законопослушных и порядочных присяжных переглянулись с невыразимым облегчением: еще несколько минут – и они смогут разойтись по домам. День выдался долгим и трудным. Почетные граждане Глостера и не слышали о том, что для рассмотрения каждого дела полагается выбирать новый суд присяжных. Ни о каком совещании в другой комнате не могло быть и речи. Ричарда Моргана признали невиновным в краже часов, но обвинили в крупном вымогательстве. С Уильяма Инселла были сняты все обвинения.