Джеймс Клавелл - Сегун. Книга 3

«Ах, Цукку-сан, – думал Торанага, – вы прекрасно понимаете, я мог бы загнать вас в угол… И вы бы извивались и метались, как змея, и я бы вынудил вас именем вашего христианского Бога, и вам пришлось бы признаться: „Кияма, Оноси и, возможно, Харима“. Но время еще не пришло… Вы еще не готовы узнать: я считаю, что вы, христиане, не повинны в гибели корабля – ни Кияма, ни Харима, ни даже Оноси. Я уверен в этом! И все-таки это не просто случайность, воля провидения. Это дело рук Торанаги… „Но почему?“ – можете вы спросить.

Кияма мудро отказался от предложения, высказанного в том моем письме, которое передала ему Марико. У него не было доказательств моей искренности. Чем еще мог я поступиться, кроме корабля – и этого варвара, – что доставляло беспокойство вам, христианам? Я думал: лишусь и того и другого. Удалось пожертвовать только одним. Сегодня в Осаке посредники скажут Кияме и главному вашему священнику об этом моем добровольном пожертвовании – доказательстве моей искренности: я не против церкви, – только против Исидо. А вот и доказательство. „Да, но можно ли доверять Кияме?“ – спросите вы совершенно обоснованно. Нет, нельзя. Но Кияма прежде всего японец, а потом уже христианин. Об этом вы всегда забывали. Кияма поймет, что я искренен. Пожертвовать кораблем – это нечто небывалое, как пример Марико или смелость Андзин-сан… „А как вам удалось устроить этот поджог?“ – наверняка спросите вы. Какая вам разница, Цукку-сан? Достаточно того, что мне это удалось. И никто об этом не знал, кроме меня, нескольких надежных людей и самого поджигателя. Кто им был? Исидо нанял ниндзя. Почему бы и мне так не сделать? Только я нанял одного человека и мне все удалось. А Исидо потерпел неудачу».

– Проигрывать глупо! – произнес он вслух.

– Что вы сказали, господин? – переспросил Алвито.

– Глупо, если не удается скрыть правду в таком щекотливом деле, как контрабанда мушкетов, – отрезал Торанага. – И подстрекательство даймё-христиан на восстание против их сюзерена тайко.

– Да, господин, – если это было на самом деле.

– О, я уверен, что так и было, Цукку-сан. – Торанага дал разговору постепенно иссякнуть, увидев, что Цукку-сан явно возбужден и готов переводить не за страх, а за совесть.

К этому времени они уже спустились на берег, и Торанага, отбросив усталость, уверенной поступью пересек несколько дюн. На самом берегу он заметил, как Цукку-сан в страхе перекрестился, и подумал: «Как глупо быть таким суеверным и бояться непонятно чего…»

Задолго до того, как они появились, вассалы Андзин-сан уже вскочили на ноги и кланялись. Андзин-сан с ними не было, он все еще сидел в сторонке, невидящим взглядом уставившись в море.

– Андзин-сан! – негромко окликнул его Торанага.

– Да, господин? – очнулся Блэкторн и поспешно встал. – Простите, вы хотите поговорить со мной?

– Да, пожалуйста. Я привел с собой Цукку-сан, – мне хочется, чтобы все было ясно. Понимаете? Быстро и точно.

Торанага заметил при свете факелов, что глаза капитана совершенно неподвижны, а сам он крайне истощен. Торанага оглянулся на Цукку-сан.

– Вы понимаете, что я говорю? – Он подождал, пока священник начал переводить, и внимательно прослушал все на этом дьявольски звучащем языке. Андзин-сан кивнул. Его обвиняющий взгляд не смягчался.

– Да, господин, – сказал наконец священник.

– Теперь переводите для меня, Цукку-сан, как раньше. Все точно: слушайте, Андзин-сан, я привел с собой Цукку-сан, так что мы можем говорить прямо и быстро, не теряя значения ни одного слова. Для меня это очень важно, и я прошу вас потерпеть. Я думаю, так будет лучше всего.

– Да, господин.

– Цукку-сан, сначала поклянитесь вашим христианским Богом, что ничего, что вы здесь услышите, никому не передадите – как на исповеди… Мне и ему!

– Но, господин, это не…

– Вы это сделаете. Сейчас. Или я перестану вам помогать, навсегда, – вам и вашей церкви.

– Очень хорошо, господин. Я согласен. Перед Богом клянусь.

– Хорошо. Спасибо. Объясните ему, что вы согласились. – Алвито повиновался. Тогда Торанага уселся на песчаной дюне и стал отмахиваться веером от налетевших насекомых. – Теперь, пожалуйста, расскажите мне, Андзин-сан, о том, что случилось в Осаке.

Блэкторн начал говорить запинаясь, но постепенно стал оживать, и скоро речь хлынула потоком – отец Алвито с трудом поспевал за ним. Торанага слушал в молчании, не прерывая этого потока, лишь иногда вставляя осторожные подбадривающие замечания, – он был идеальным слушателем.

Закончил Блэкторн уже на рассвете. К этому времени Торанага знал все. Все, что хотел ему поведать Андзин-сан, поправил он себя. Священник это понимал. А Торанага был уверен: не сказано ничего, что Кияма или католики могли бы использовать против Марико или него самого. Андзин-сан теперь почти не замечал священника.

– Вы уверены, что адмирал собирался поставить вас к столбу, Андзин-сан? – переспросил он.

– О да. Если бы не этот иезуит… Я еретик в его глазах – предполагается, что огонь очищает душу.

– Почему отец-инспектор спас вас?

– Не знаю. Это как-то связано с Марико-сама. Без моего корабля я им не опасен. О, они продумали все очень тщательно, но она, наверное, намекнула им, как это сделать.

– Каким образом? Что она знала о поджоге корабля?

– Мне это не известно. В замок проникли ниндзя. Возможно, ниндзя побывал и здесь и поджег мой корабль. В день смерти Марико-сама виделась с отцом-инспектором в замке. Думаю, она подсказала ему, как сжечь «Эразм» – в обмен на мою жизнь. Но я не могу жить без своего корабля, господин…

– Вы не правы, Андзин-сан. Благодарю вас, Цукку-сан. – Торанага отпустил его. – Я очень ценю вашу помощь. Пожалуйста, теперь вы можете отдыхать.

– Да, господин. Благодарю вас. – Алвито заколебался. – Я хотел бы просить извинения за адмирала. Мужчины рождены в грехе, большинство их и живут в грехе, хотя и становятся христианами.

– Христиане рождаются в грехе, мы – нет. Мы цивилизованные люди, которые понимают, что такое грех на самом деле, а не неграмотные крестьяне, которые не знают ничего лучшего. Тем не менее, Цукку-сан, будь я на месте вашего адмирала, не дал бы уйти Андзин-сан, если бы он попался мне в руки. Это было бы военное решение, правильное решение. Я думаю, он будет жить, сожалея, что не настоял, и ваш отец-инспектор тоже.

– Вы хотите, чтобы я перевел и это, господин?

– Это – для вас. Благодарю за помощь. – Торанага ответил на поклон священника и приказал одному из своих людей проводить его обратно в домик для гостей, потом повернулся к Блэкторну:

– Андзин-сан, давайте сначала поплаваем.

– Простите, господин?

– Поплаваем! – Торанага разделся и вошел в воду.

Уже светлело… За ним вошли в воду Блэкторн и телохранители. Торанага, рассекая волны сильными гребками, поплыл в море, потом повернул, чтобы обогнуть остов корабля. Блэкторн все время плыл вслед за ним. Холод освежил его. Вскоре Торанага направился к берегу. Слуги стояли с полотенцами наготове, со свежими кимоно, чаем, саке и завтраком.