Джеймс Клавелл - Сегун. Книга 2

Торанага ответил не сразу.

– До меня доходили слухи. Господин Ито – лучший выбор для Исидо. Бедному глупцу всегда нравилось, чтобы его имели, пока он тычется носом в чужой зад. Они составят славную пару.

– Его голос погубит вас тем не менее.

– Если Совет состоится.

– А-а, так у вас есть план?

– У меня всегда есть план – или планы – разве вы не знаете? Но вот вы – каков ваш план, союзник? Если хотите ехать, поезжайте. Хотите остаться, оставайтесь. Выбирайте! – Он пошел дальше.

Марико протянула Торанаге свиток, плотно исписанный иероглифами.

– Это все? – спросил он.

– Да, господин, – ответила она, недовольная теснотой каюты и тем, что опять находится на борту, даже если корабль и стоит в гавани. – Здесь повторяется многое из того, что есть в военном руководстве, но я записывала каждый вечер все, что происходило. Это почти дневник, запечатлевший все, что случилось или было сказано с того времени, как вы уехали.

– Хорошо. Кто-нибудь еще читал его?

– Нет, насколько я знаю. – Она принялась обмахиваться веером. – Наложница Андзин-сан и слуги видели, как я писала, но мои записи все время хранились под замком.

– И каковы ваши выводы?

Марико заколебалась. Она взглянула на дверь каюты и закрытый иллюминатор.

Торанага успокоил:

– На борту только мои люди.

– Да, господин. Я просто вспомнила, как Андзин-сан говорил, что на борту корабля нет секретов. Так что простите. – Она задумалась на минуту, потом продолжала более уверенно: – Мушкетный полк выиграет одно сражение. Чужеземцы могут победить нас, если высадятся, при помощи ружейного и пушечного огня. У нас должен быть военный флот, как у них. Все знания, которыми обладает Андзин-сан, имеют для вас огромное значение и должны держаться в секрете. В чужих руках эти знания окажутся смертельными для нас.

– Кто еще посвящен в то, что он рассказывает?

– Ябу-сан знает много, но Оми-сан знает больше – он сметливее. Игураси-сан, Нага-сан и рядовые воины, конечно, уяснили стратегию, но не частности. И никто не постиг всего, что знает Андзин-сан о делах войны и мира. Ну, я усвоила больше остальных, поскольку записывала каждое его слово, спрашивала, комментировала. Как могла. Конечно, он рассказывал нам об отдельных вещах, но его познания огромны и память почти совершенна. При его терпении он способен дать вам точную картину мира, описать его обычаи, опасности… если говорит правду.

– А он говорит правду?

– Я считаю, что да.

– Каково ваше мнение о Ябу?

– Ябу-сан – очень вспыльчивый человек, которому неведомы угрызения совести. Он не ценит ничего, кроме собственных интересов. Долг, верность, традиция ничего для него не значат. Его ум порой испытывает большие озарения, даже вспышки гениальности. Он одинаково опасен и как враг, и как союзник.

– Похвальные качества. А что против него?

– Он дурной правитель. Его крестьяне устроят бунт, если только получат оружие.

– Почему?

– Грабительские, незаконные подати. Он забирает семьдесят пять из ста частей риса, рыбы, всего остального. Он начал взимать налог с головы, с земли, с лодки, с каждой продажи – в Идзу со всего дерут налоги.

– Может, мне нанять Ябу-сан в управители для Канто? Ну, то, как он хозяйничает здесь, его дело. У крестьян Ябу никогда не будет оружия, так что беспокоиться не о чем. Я мог бы все еще использовать Идзу для размещения своих сил, если будет необходимость.

– Но, господин, шестьдесят частей – законный предел.

– Это был законный предел. Тайко узаконил его, но он мертв. Что еще о Ябу?

– Он умерен в еде. Здоровье, видимо, прекрасное, но Суво, массажист, говорит, что у него больная печень. У Ябу-сан есть любопытные привычки.

– Какие?

Она поведала ему о «ночи стонов».

– Кто сказал вам об этом?

– Суво. А также жена и мать Оми-сан.

– Отец Ябу тоже варил своих врагов. Напрасная трата времени. Но я могу понять его потребность иногда проделывать подобное. А его племянник, Оми?

– Очень проницательный. Очень умный. Очень способный. Абсолютно предан своему дяде.

– Семья Оми?

– Его мать сурова с Мидори, его женой. Жена – самурай, мягкая, но сильная и очень хорошенькая. Все преданные вассалы Ябу-сан. В настоящее время у Оми-сан нет наложницы, хотя Кику, самая известная куртизанка в Идзу, стала почти что его наложницей. Если бы он мог выкупить контракт Кику, думаю, он ввел бы ее в свой дом.

– Он поможет мне против Ябу, если потребуется?

Она обдумала эту возможность, потом покачала головой:

– Нет, господин, не думаю. Сдается мне, что он верный вассал своего дяди.

– Нага?

– Как самурай – лучше быть не может. Сразу понял опасность Дзодзэн-сан и его людей для вас и не позволял им шагу ступить свободно, пока не получил ваших распоряжений. Ненавидит стрельбу, мушкеты, но муштрует своих людей так, что они добьются совершенства.

– Я думаю, он был очень глуп – позволил Ябу дергать себя за ниточки.

Она поправила складку на кимоно и промолчала.

Торанага обмахнулся веером.

– Теперь что скажете об Андзин-сан?

Она ожидала этого вопроса, но, когда он прозвучал, все умные фразы, которые она заготовила, вылетели из головы.

– Ну?

– Вы должны судить по свитку, господин. В некоторых вещах он непостижим. Конечно, его воспитание и происхождение ничего общего не имеют с нашими. Он очень сложный и вне нас – вне моего понимания. Он бывает очень открытым. Но с тех пор как попытался совершить сэппуку, очень изменился. Стал более скрытен. – Она рассказала о том, что сказал и сделал в тот вечер Оми. И про обещание Ябу.

– Ах вот как! Его остановил Оми – не Ябу-сан?

– Да, Оми.

– И Ябу следовал совету Оми?

– Да, господин.

– Так Оми – его советник! Интересно. Но Андзин-сан, конечно, не ожидает, что Ябу сдержит свое обещание?

– Напротив, он уверен в этом.

Торанага засмеялся:

– Как это по-детски!

– Христианская «совесть» очень глубока в его душе, так что извините. Он не может избежать своей кармы. Им движет ненависть к безвинной смерти. Даже гибель Дзодзэна поразила его до глубины души. Несколько ночей он плохо спал и целыми днями почти не разговаривал ни с кем.

– Эта «совесть» есть у всех чужеземцев?

– Нет, хотя она должна быть у каждого чужеземца-христианина.

– Он лишится когда-нибудь этой «совести»?

– Не думаю. И до тех пор будет беззащитен как ребенок.

– А его наложница?

Она изложила ему всю историю с Фудзико.

– Хорошо. – Он был рад, что не ошибся, остановив свой выбор на Фудзико. – Очень хорошо. Она превосходно себя вела в этой истории с пистолетами. А каково его поведение? Какие у него привычки?

– В основном нормальные. За одним исключением: его до странности смущает все, что касается телесной близости. А еще он упорно не желает обсуждать самые обычные потребности человеческого организма. – Она также описала его необычную потребность в уединении и отвратительные пристрастия в еде. – В остальном он внимательный, рассудительный, живой и способный ученик. Очень интересуется нашими обычаями и нами. Я объяснила ему кое-что о нашей жизни, о нашей истории, о тайко и сложностях, возникших сейчас в нашем государстве.