Джеймс Клавелл - Сегун. Книга 2

– Ну, вот и началось, – вслух сказал он цветам, которые стояли себе в токономе, отбрасывая колеблющиеся тени в трепетном мерцании свечей.

Кири писала:

«Господин, я молюсь Будде, чтобы Вы были в безопасности и покое. Это наш последний почтовый голубь, поэтому еще я молю Будду, чтобы он благополучно добрался до Вас. Предатели истребили всех других, устроив пожар на голубятне. Только этот и уцелел, потому что был болен и я держала его отдельно, пока выхаживала.

Вчера утром господин Судзияма отказался от должности, как и задумывалось. Но прежде чем он успел скрыться, его захватили на окраине Осаки ронины Исидо. К несчастью, вместе с ним захватили и его родных – я слышала, что он был предан одним из своих людей. Ходит слух, будто Исидо предложил ему сделку. Если господин Судзияма отложит свою отставку до окончания собрания Совета регентов (до завтра), чтобы Вам вынесли законное обвинение, Совет отдаст Судзияме все провинции Канто и в знак доброй воли Исидо сразу же выпустит на свободу его и его семью. Судзияма отказался предать вас. Исидо приказал своим эта немедленно заставить его изменить решение. Они пытали детей, потом наложницу Судзиямы на его глазах, но он тем не менее не отступился от Вас. Все они умерли в муках. Его смерть под самый конец тоже была ужасна.

Свидетелей этого злодеяния, конечно, нет. Только слухи, которым я верю. Разумеется, Исидо отрицает, что он что-либо знает об убийцах или людях, причастных к злодеянию, клянется, что найдет „злодеев“. Сначала Исидо заявил, что Судзияма на самом деле не подавал в отставку и, следовательно, по его мнению, Совет все-таки может состояться. Я послала копии бумаги, в которой Судзияма заявляет об отставке, другим регентам, Кияме, Ито и Оноси, одну открыто отправила Исидо и распространила еще четыре копии среди даймё. (Как мудро Вы, Тора-тян, предположили, что понадобятся дополнительные копии.) Так что со вчерашнего дня, как Вы и задумывали с Судзиямой, Совета больше нет – в этом Вы полностью преуспели.

Хорошие новости: господин Могами благополучно вернулся в город со всем семейством и самураями. Теперь он Ваш явный и несомненный союзник, так что Ваши дальние северные границы в безопасности. Господа Маэда, Кукусима, Асано, Икэда и Окудияра все спокойно выскользнули из Осаки прошлой ночью, а также и христианин господин Ода.

Плохие новости: семьи Маэды, Икэды, Оды и еще дюжины даймё не спаслись, так же как и пятьдесят – шестьдесят менее знатных господ.

Плохие новости: Ваш сводный брат Дзатаки, повелитель Синано, открыто заявил, что выступает на стороне наследника Яэмона против Вас, что Вы в союзе с Судзиямой низвергли Совет регентов, породив хаос в стране, а значит, теперь Ваши северо-восточные границы открыты и Дзатаки с пятьюдесятью тысячами беззаветно преданных ему людей будут воевать с Вами.

Плохие новости: почти каждый даймё принял „императорское приглашение“.

Плохие новости: многие Ваши друзья и союзники недовольны, что Вы не сообщили им раньше Ваших намерений, чтобы они могли подготовить пути к отступлению. Ваш старый друг, господин Симадзу, один из них. Я слышала после полудня, что он открыто потребовал, чтобы все даймё получили приказ императора встать на колени перед этим мальчиком, Яэмоном.

Плохая новость: госпожа Осиба блестяще плетет свою паутину, обещая наделы, звания и придворные чины тем, кто еще свободен от обязательств. Тора-тян, очень жаль, что она не на Вашей стороне – это достойный противник. Госпожа Ёдоко одна выступает за примирение, но никто ее не слушает, а госпожа Осиба хочет ускорить начало войны, так как чувствует, что Вы ослаблены и лишены поддержки. Я сожалею, мой господин, но Вас покинули и, я думаю, предали.

Хуже всего то, что сейчас регенты-христиане Кияма и Оноси вместе открыто и ожесточенно нападают на Вас. Сегодня утром они выпустили совместное заявление, где сожалеют об „отступничестве“ Судзиямы, которое, по их словам, ввергает государство в смуту. Там говорится: „Мы все должны быть сильными во имя спасения империи. Регенты несут большую ответственность. Мы должны быть готовы уничтожить любого правителя или правителей феодов, которые хотят оспорить завещание тайко и лишить власти законного наследника“. (Не значит ли это, что они хотят сделать Совет регентов советом четырех?) Один из наших шпионов-христиан в миссии иезуитов шепнул, что священник Цукку-сан тайно покинул Осаку пять дней назад, но мы не знаем, куда он поехал – в Эдо или в Нагасаки, где ждут черный корабль. Вы знаете, в этом году он прибудет очень рано? Дней через двадцать – тридцать?

Господин, я всегда колебалась, прежде чем высказать суждения, основанные на толках, слухах, шпионских донесениях или женском чутье (как видите, Тора-тян, я научилась у Вас кое-чему), но времени мало, и я могу не успеть, поэтому скажу еще раз. Во-первых, здесь попали в ловушку многие семьи. Исидо никогда не позволит им уехать (как он никогда не отпустит нас). Эти заложники таят в себе огромную опасность для Вас. Мало кто из даймё обладает тем же чувством долга и силой духа, что отличали покойного Судзияму. Очень многие, я думаю, пойдут теперь за Исидо, однако неохотно, только из-за заложников. Далее, я полагаю, что Маэда выдаст Вас, так же как, видимо, и Асано. Я насчитала двести шестьдесят четыре даймё в нашей стране, только двадцать четыре из них наверняка примкнут к Вам и, возможно, еще пятьдесят. Этого недостаточно. Кияма и Оноси увлекут за собой всех или большинство даймё-христиан, и я считаю, что они теперь к Вам не присоединятся. Господин Мори, самый богатый и крупный из всех, настроен против Вас, как всегда, и он потянет Асано, Кобаякаву и, может быть, Оду в свою сеть. Теперь, когда против Вас ополчился Ваш сводный брат господин Дзатаки, Ваше положение чудовищно ненадежно. Я советую Вам не мешкая объявить „малиновое небо“ и напасть на Киото. Это Ваша единственная надежда.

Что касается госпожи Садзуко и меня, то мы здоровы и довольны. Ребенок начинает шевелиться, и если ему суждено родиться, так оно и будет. Мы в безопасности в нашем уголке замка, дверь прочная, заградительная решетка тоже. Наши самураи преданы Вам и Вашему делу, и если наша карма состоит в том, чтобы расстаться с жизнью, мы сделаем это спокойно. Ваша госпожа очень скучает по Вам. Что касается меня, Тора-тян, я страстно хочу увидеть Вас и посмеяться с Вами, и увидеть Вашу улыбку. Моим единственным сожалением перед смертью будет то, что я не смогу больше взглянуть на Вас. Если существует загробная жизнь, Бог, Будда или ками, обещаю, что как-нибудь склоню их на Вашу сторону … хотя, может, сначала попрошу их сделать меня стройнее, моложе и плодовитей для Вас, позволив мне по-прежнему наслаждаться едой. Ах, это действительно был бы рай: есть вволю и все-таки вечно оставаться молодой и тоненькой!