Гэри Дженнингс - Ярость ацтека

* * *

– Ты хочешь сказать, что молодая женщина собрала у Проломных ворот солдат и повела их в бой, который спас город?

Генерал Палафокс, командующий испанскими войсками и ополченцами, защищавшими Сарагосу, изумленно уставился на своего адъютанта.

– Это было настоящее чудо, – заявил тот. – Сарагоса – вообще город чудес, и не последнее из них то, что французам до сих пор не удалось занять его и перебить нас всех.

Новость о схватке у ворот адъютант передал генералу на ходу, подстроившись под его шаг, когда тот выходил из церкви.

– Жаль, что у меня нет возможности перепоручить оборону этого города Господу Богу, – проворчал генерал, – но, насколько мне удалось понять, Всевышний считает, что нам следует сражаться самим.

Во время предыдущего развернутого наступления французов на город Палафокс дал им бой и был ранен, однако, будучи человеком большого мужества и неукротимого нрава, продолжал руководить обороной Сарагосы. Он принадлежал к числу тех немногочисленных испанских военачальников, которые, собрав вокруг себя на свой страх и риск отряды регулярных войск и ополчения, давали отпор захватчикам. Его передергивало при мысли о том, что войска мадридского гарнизона безучастно позволили оккупантам расправиться с горожанами. Да, испанские солдаты находились в меньшинстве, и им было приказано не препятствовать захвату столицы превосходившими их в соотношении дюжина к одному французам, но как может испанский воин допустить, чтобы иноземцы убивали на испанской земле его безоружных соотечественников?

Правда, те командиры, которые не сумели или не пожелали дать отпор захватчикам, теперь уже больше никем не командовали. Прокатившаяся по всей Испании волна народного возмущения смела со своих постов, а то и лишила жизни всех тех, кто, будучи облечен властью, боялся выступить против французов или переходил на их сторону.

До вторжения в Испанию Наполеон направлял свои войска против прекрасно обученных и хорошо вооруженных армий других монархов, объявляя, будто ведет своего рода «Крестовый поход по распространению Евангелия Революции», но в Испании вдруг оказалось, что его солдаты воюют не против тиранов, а против того самого народа, который они, по утверждению своего императора, «освобождали».

Справедливости ради следует сказать, что лишь немногие из испанских высших командиров присоединились к народной войне против захватчиков: регулярная армия была представлена в этой борьбе преимущественно младшими офицерами и рядовыми солдатами. Палафокса воодушевил пример повстанцев, героически поднявшихся против иноземцев, когда королевская семья покинула Испанию, но под его началом дрались преимущественно простые жители Сарагосы – студенты, мелкие торговцы, ремесленники и батраки. Верхи общества были готовы признать власть захватчиков в обмен на сохранение своей власти, богатств и привилегий.

Вообще-то до нашумевшего случая у Проломных ворот в этом городе произошли еще два чуда, причем первое – почти две тысячи лет назад. Само название города Сарагоса происходит от искаженного римского имени Цезарь Август. Вскоре после распятия Христа – если помните, Римская империя находилась тогда в зените славы, а христианство переживало не самые лучшие времена – апостолу Иакову было ниспослано в Сарагосе видение Девы Марии, спускавшейся с небес. Она стояла на мраморной колонне и исчезла, когда колонна коснулась земли, – но сама колонна осталась.

Теперь колонна эта была водружена на трон в главном соборе города, Basílica de Nuestra Señora del Pilar, который в народе именовали просто «Столп», хотя буквально это название переводится как Собор Богоматери Возле Столпа.

Второе чудо произошло незадолго до того, как французы осадили город. Во время дневной мессы в главном соборе, как уверяли многие, верующим явилась «королевская корона». Сам Палафокс при этом не присутствовал, но не раз слышал рассказы о том, что видение материализовалось из облака над собором, тогда как другие уверяли, будто бы оно возникло прямо над алтарем. В любом случае, это чудесное видение очень сильно повлияло на горожан. Мятежники и настроенное против Бонапарта духовенство в один голос заявили: сие есть знамение, возвещающее, что Бог поддерживает законные права Фердинанда на корону Испании. Нашлись даже люди, будто бы видевшие на короне надпись «Господь на стороне Фердинанда».

Инсургенты вышли на улицы, напали на резиденцию военного губернатора, взяли его в заложники и захватили замок-арсенал Альяфериа, со всеми запасами оружия, после чего возбужденная толпа явилась к дому Палафокса и потребовала, чтобы он возглавил защиту города.

Известие о том, как молодая женщина сумела остановить наступление французов на Проломные ворота, Палафокс выслушал с удовлетворением и гордостью, однако он понимал, что отбить атаку врагов в том или ином месте еще не значит обеспечить безопасность Сарагосы. Располагая сильной артиллерией и обученными войсками, французы все равно прорвутся, не на одном участке обороны, так на другом.

Так оно и случилось: едва только генерал вошел в штаб, как туда вбежал перепуганный вестовой, сообщивший, что французская армия после жестокого обстрела Сарагосы из сорока шести пушек прорвалась через ворота Кармен и хлынула в город. Молясь о еще одном чуде, Палафокс поспешил к месту прорыва. Защитники Сарагосы сопротивлялись отчаянно, и за каждый фут продвижения вперед французы платили высокую цену, проливая немало крови.

На протяжении следующих дней битва продолжалась уже в самом городе, враг занимал улицу за улицей, дом за домом. Это давалось непросто, почти каждый дом превратился в крепость, а жившая в нем семья – в гарнизон, причем женщины и дети дрались наравне с солдатами повстанческой армии, большую часть которой, впрочем, составляли зеленые новобранцы.

Разумеется, Палафоксу, вынужденному защищать с такими силами большой город от хорошо подготовленных, прекрасно вооруженных войск Наполеона, приходилось несладко. Судите сами, легко ли сражаться против полководца, который уже покорил пол-Европы.

Сразу после начала осады французский генерал Лефевр-Денуэт атаковал и захватил гору Монте-Торреро и, разместив там свои батареи, получил возможность буквально «поливать» с высоты город пушечными ядрами и снарядами. Узнав об этом, Палафокс пришел в такую ярость, что приказал вздернуть командира, сдавшего высоту, на главной площади Сарагосы.

Сразу после прорыва у ворот Кармен почти половина города оказалась в руках врага, и французский генерал Вердье, которому было поручено взять Сарагосу, послал к Палафоксу парламентера под белым флагом. Тот вручил испанцам лист бумаги с одним-единственным словом: «Капитуляция». Палафокс прочитал, взял перо, обмакнул в чернильницу и не колеблясь нацарапал столь же краткий ответ: Guerra a cuchillo.