Дарья Роззонелли - Тринакрия

В этот момент нарисовалась чета Лакруа. Менторским тоном Виржини выразила своё мнение:

– Я тоже обратила внимание на этот кулон. Красивая вещь, хоть, на мой взгляд, ничего так не оберегает человека, как нательный крест.

Фабиен закатил глаза, а Лоренцо ободряюще подмигнул Матильде. Однако мадам Лакруа заметила эти жесты и не смогла промолчать:

– Я знаю, что порой кажусь вам занудой, и, возможно, вы предпочли бы, чтобы я не высказывала свою позицию по этому поводу. Ваше поколение взяло моду называть себя атеистами и агностиками. Снисходительно посмеиваться над верующими людьми, считая себя умнее наших предков. Ведь вам подавай доказательства, а если что-то нельзя потрогать, значит, этого и не существует. Вот только, на мой взгляд, это лишь говорит о том, что падает степень духовности и морали. Во имя свободы «жить, как хочется» вы отрекаетесь от христианских ценностей и традиций. Вот только не замечаете, что их место потихоньку занимают чужие устои и обычаи, тем самым меняя, а то и истребляя в целом нашу культуру.

– Не открещивайся от нашего поколения, у нас разница всего лет десять, – с иронией заметил Венсан. – Ты всё в одну корзину: и свободу, и культуру, и веру. Готов поспорить, что и тебе бы не понравилось то религиозное мракобесие, что происходило в Средние века. Зато вера у большинства людей была гораздо крепче, чем в наши дни. Даже необязательно вспоминать столь отдалённые времена. Ещё в прошлом столетии нравы были довольно строгими. Например, многие элементарно стыдились обращаться в полицию после изнасилования, при этом за аборт женщина могла получить до пяти лет тюремного заключения. Выходит, у жертвы сексуального насилия не было иного выхода, как растить ребёнка от надругавшегося над ней негодяя, и всю жизнь хранить воспоминания о том ужасном дне. А гомосексуалов помещали в психиатрические клиники и не по-человечески жестокими способами пытались исправить, – Венсан пальцами изобразил кавычки, – «отклонения от нормы».

– Я согласна, что нельзя категорически запрещать аборты. Но прошу заметить, что далеко не все желающие избавиться от плода, подвергались насилию. Чаще всего нежелательная беременность – это следствие беспечности и блуда. Церковь порицает блуд, а современные нравы – ничуть. А что касается второго, – Виржини Лакруа многозначительно посмотрела на Фабиена и Лоренцо. – Папа Франциск отличается более либеральными взглядами по этому вопросу, что даёт надежду на послабление строгости церкви по отношению к содомитам.

Лоренцо с хохотом шлёпнул себя по торсу, а Фабиен строго исправил мадам Лакруа:

– К гомосексуалам! Не придумывай от себя и не подменяй понятия. Папа Франциск поддержал однополые союзы. Права двух любящих друг друга людей, желающих создать семью.

– Речь вообще не об этом, и как это явление не назови, никому оно вреда не приносит, – примирительно ответила мадам Лакруа. – Я совсем про другое. Мы все должны с почтением относиться к нашей религии, чтобы кто попало, не мог нам навязывать свои устои и догматы. Франция – это христианская страна, и никто нам не должен диктовать, как нам жить, одеваться и отмечать праздники. Дискриминация они говорят! Ха! Да это нас уже дискриминируют!

– Я прекрасно понимаю, на что именно ты намекаешь, Виржини, – перебил её Венсан. – Но ты начала с того, что всё смешала: религию, свободу и дискриминацию. Мы живём в толерантной стране и это прекрасно, что наш уровень сознания дошёл до той степени развития, чтобы никого не ущемлять в правах. Проблема не в том, что мы стали менее духовны или отвергли свою культуру – отнюдь. Скорее в том, что уважать отличающихся чем-то людей мы научились, а не позволять благодаря этому садиться себе на голову – нет.

Фабиен и Венсан продолжали спорить с мадам Лакруа, а Матильда пока решила немного расспросить Лоренцо о Сицилии. Через пару минут все затихли, заметив, как Пьер Лакруа схватился за сердце. Виржини подняла голову на своего рослого супруга. Свойственное ей воинственное выражение глаз, тут же сменилось на мягкосердечный и излучающий кротость взор. Не произнеся ни слова, месье Лакруа отошёл от компании.

– Договорим позже, – пообещала мадам Лакруа и посеменила за мужем.

– Ему от наших дискуссий дурно стало? – удивлённо спросил Лоренцо.

– Виржини говорила, что у него иногда пошаливает сердце, – ответила Матильда.

– Удивительно, он же ещё молодой. Надеюсь, ничего серьёзного. Мне всегда казалось, что такие праведники не болеют, и прямо нетленными возносятся к небесам.

– Такие праведники, будь их воля, непременно сожгли бы нас на костре за распространение ереси.

Ребята засмеялись и чокнулись бокалами, за то, что, к счастью, не живут в те жестокие времена, когда такое было возможно.

К середине вечера, Шанталь (лучшая подруга Венсана), наконец освободилась от дел и смогла приехать на вечеринку. Ей очень хотелось познакомить друга со своим новым парнем Александром. С трудом найдя парковочное место, она заглушила мотор и потянулась к сумочке. Её молодой человек вышел из автомобиля и закурил, давая девушке возможность поправить макияж. Шанталь достала красную помаду и, используя зеркало заднего вида, подкрасила соблазнительные губы. Критически осмотрела своё отражение, чуть взбила и так пышные светлые волосы, и удовлетворённая своим внешним видом, вышла из машины. Александр, потушил сигарету, и под строгим взглядом спутницы донёс окурок до помойки. За что был тут же поцелован алыми губами своей спутницы. Нежно приобнял её и они направились в бар.

– Ну, наконец-то! – радостно всплеснул руками Венсан.

Друзья провели церемонию с приветствиями, и Шанталь представила своего молодого человека Митильде и Венсану. Александр был чуть моложе Шанталь, и примечательно хорош собой. Футболка и джинсы облегали отлично сложенную фигуру, чёрные волосы зачёсаны назад, а в обрамлении густых ресниц, светло-серые глаза казались словно накрашенными. Если бы не широковатый курносый нос, чуть выбивающийся на фоне остальных черт лица, то мужчина мог сделать головокружительную карьеру модели. Матильда подметила, отпечаток помады Шанталь на щеке её приятеля и, протягивая ему салфетку, пошутила:

– Даже если бы вы пришли врозь, мы всё равно могли догадаться, что вы влюблённая парочка.

Поблагодарив за салфетку, Александр улыбнулся и, вытирая помаду, снизу вверх оценивающе скользнул глазами по фигуре Матильды, и как ей показалось, излишне задержался на её выдающихся вперёд частях. Бюст у неё был хоть и очень привлекательный, но довольно скромных размеров, особенно в сравнении с полногрудой Шанталь. Эта сцена не осталась не замеченной Венсаном. С угрозой глядя на нового ухажёра подруги, ревнивец обнял жену за талию и подтянул её к себе. От неловкой ситуации Александр густо покраснел, и резко отвернулся.