Джек Лондон - Белый Клык. Рассказы

Его маленькое, утомленное всеми происшествиями тело изнемогало; равно изнемог и его крохотный мозг. За все прошлые дни он не пережил столько, сколько сегодня. К тому же ему сильно хотелось спать. Итак, он отправился на поиски пещеры и матери, испытывая в то же время гнетущее состояние одиночества и беспомощности.

Он пробирался сквозь кустарник, когда услышал резкий свирепый крик, и что-то желтое мелькнуло перед его глазами. Он увидел метнувшуюся под куст ласку. Она была маленькая – и он не испугался. Затем у самых своих ног он увидел другого маленького зверька, всего в несколько дюймов длиной – крохотного детеныша ласки, который рискнул непослушно, как он сам, уйти из дома. Детеныш пытался убежать, но волчонок перевернул его лапой. Детеныш издал забавный резкий крик. В следующий момент перед глазами волчонка снова мелькнуло что-то желтое, снова послышался крик, и в тот же миг он получил сильный удар по голове, и острые зубы матери-ласки впились в его шею.

Пока он пятился, визжа и плача, ласка прыгнула к своему детенышу и исчезла вместе с ним в ближайшем кустарнике. Боль от укуса еще не прошла, но боль от обиды была сильнее. Зверек был такой маленький и такой свирепый! Волчонку еще предстояло узнать, что маленькая ласка – самый жестокий, самый мстительный и ужасный хищник Северной пустыни.

Он еще не перестал скулить, когда ласка появилась опять. Она не бросилась на него сразу, так как ее детенышу уже не грозила опасность, а приближалась осторожно. Волчонку представился случай рассмотреть ее худое, змеевидное тельце и поднятую змеевидную головку. С резким, угрожающим криком она подходила все ближе и ближе.

Быстрее, чем он мог уследить своим неопытным взглядом, последовал прыжок, и худое желтое тело на миг исчезло из поля его зрения. В следующий момент она уже впилась в его горло, глубоко прокусив шкуру.

Сначала он пробовал отбиваться, но он был слишком мал и неопытен и скоро должен был отказаться от борьбы. Рычание его превратилось в жалобный вой, а желание драться – в стремление бежать. Но ласка не отпускала его. Она висела на нем, стараясь добраться острыми зубами до большой артерии, где вместе с кровью пульсировала его жизнь.

Жизнь волчонка должна была закончиться, и о нем нельзя было бы написать никакого рассказа, если бы в этот момент не выскочила из кустов волчица. Ласка оставила волчонка и стрелой метнулась к горлу волчицы, но, промахнувшись, вцепилась ей в челюсть. Волчица взмахнула головой, как бичом, и подкинула ласку высоко в воздух. Ее челюсти на лету схватили гибкое желтое тело, и ласка нашла смерть, хрустя на ее зубах.

Волчонок испытал новый прилив нежности со стороны матери. Найдя его, она, казалось, радовалась даже больше, чем он. Она обнюхивала и ласкала его, зализывала его ранки, оставленные острыми зубами ласки. Затем мать с волчонком, разделив тело кровопийцы, съели ее, вернулись в пещеру и уснули.

Развитие волчонка шло быстро. Он отдыхал два дня, а затем отважился опять уйти путешествовать. Во время этого похода он нашел молодую ласку, мать которой была съедена с его помощью; с молодой лаской произошло теперь то же, что с ее матерью. На этой прогулке он не заблудился. Утомившись, он нашел дорогу обратно к пещере и лег спать. После этого он каждый день уходил и бродил все дальше и дальше.

Он начал вернее оценивать свою силу и слабость, чтобы знать, когда надо быть смелым, когда осторожным. Он пришел к заключению, что осторожным следует быть всегда, и держался этого правила, за исключением тех редких моментов, когда, уверенный в своих силах, предавался взрывам ярости и алчности.

Он походил на разъяренного бесенка при встрече с заблудившимся глухарем и никогда не оставлял без свирепого рычания болтовни белки, впервые замеченной им у сухой сосны. В то же время вид птички, ответившей в день его выхода в мир ударом клюва на его любопытство, приводил его в бешенство.

Но бывали минуты, когда даже эта птичка не производила на него никакого впечатления, это случалось, когда он чувствовал приближение опасности от других ищущих добычи хищников. Он никогда не забывал ястреба, движущаяся тень которого заставляла его заползать в густой кустарник. Он больше не переваливался с боку на бок и уже перенял от своей матери воровскую, скользящую походку, обманчивая быстрота которой была незаметна для глаза.

Что касается охоты, то удача сопутствовала ему лишь вначале. Семь цыплят-глухарей да малютка-ласка – вот и вся его добыча. Но желание убивать росло в нем с каждым днем, и он лелеял честолюбивые планы добраться до белки, всегда извещавшей своей трескотней обитателей леса о приближении волчонка. Однако птицы летают по воздуху, белка прыгает по деревьям, и к ним можно подкрасться незаметно лишь тогда, когда они бывают на земле.

Волчонок питал глубокое уважение к матери. Она умела добывать пищу и никогда не забывала приносить его долю. Кроме того, она была бесстрашна, а ему еще не приходило в голову, что это бесстрашие дается лишь опытом и знанием; он считал бесстрашие выражением силы. И чем старше он становился, тем больше чувствовал эту силу в ударах ее лап, в то время как толчки носом сменились ударами клыков. Это тоже внушало уважение. Она требовала от него повиновения, и чем старше он становился, тем суровее делался ее нрав.

Опять наступило голодное время, и волчонок уже вполне сознательно испытывал муки голода. Волчица отощала в поисках добычи. Она редко спала в пещере, проводя время на охоте, но все было напрасно. Голод продолжался недолго, но был жесток. Волчонок не находил молока в сосках матери, а мяса ему давно уже не перепадало.

Раньше он охотился для забавы, теперь же принялся за дело по необходимости, борясь со смертью, но ему не везло. Неудачи ускорили его развитие. Он тщательно изучил привычки белки и старался подкрасться к ней, чтобы поймать ее. Он изучил образ жизни лесных мышей и выкапывал их из нор; изучил обычаи зеленого дятла и других птиц. И настал день, когда тень от ястреба не могла заставить его уползти в кусты. Он стал сильнее, умнее, увереннее. И в нем крепла отчаянная смелость. Как-то раз он вызывающе сел на открытом месте и ждал, чтобы из синей глубины к нему на поединок слетел ястреб. Он знал, что там, над ним, кружилось в небе мясо, и его желудок настойчиво требовал пищи. Но ястреб отказался принять бой, и волчонок уполз в кусты и скулил там от разочарования и голода.

Но голод кончился. Волчица принесла добычу, странное мясо, не похожее на то, какое приносила когда-либо прежде. Это был детеныш рыси, уже подросший, как и волчонок, но не такой большой. И все мясо она отдала волчонку. Его мать удовлетворила свой голод в другом месте, и он не знал ни того, что это был последний детеныш из выводка рыси, съеденного волчицей, ни того, какой отчаянный поступок совершила мать. Он знал только, что детеныш рыси с бархатной шкуркой – пища, и ел его, наслаждаясь каждым куском.