Эдмонд-Адольф де Буэлье - Тайны Марии-Луизы

– Ну что же, зайдем в «Золотое солнце»!

Пораженный внезапной переменой в манерах Алисы, Мобрейль подумал: «Она не очень-то заставляет просить себя! Эге! Да если дело пойдет так и дальше, то все обойдется гораздо легче, чем я думал!» И тоже повеселев, он повторил за ней:

– Ну что же, прекрасная дама, зайдемте в «Золотое солнце».

В тот момент, когда они входили во двор, человек, закутанный в простой извозчичий кафтан и очевидно поджидавший его, подошел к нему и быстро шепнул ему на ухо несколько слов.

Мобрейль с видимым удовольствием выслушал его и сказал вполголоса:

– Хорошо, Дасси, вы мне больше не нужны. Ступайте! Вам не следует оставаться здесь долее!

Алиса и Мобрейль в сопровождении служанки поднялись на первый этаж, где была приготовлена комната. Впустив их туда, служанка спросила:

– Вам понадобится еще что-нибудь?

Мобрейль в ответ на это предупредил ее, что в скором времени сюда должен прибыть всадник, который осведомился, не поджидает ли его здесь дама, и ему нужно ответить, что да.

Служанка вышла, и Мобрейль с Алисой остались наедине.

Между обоими любовниками, из которых один никогда не любил, а другая уже не любила больше, хотя и должна была выносить все тяжелые последствия совершенной ошибки, произошла короткая, но решительная сцена.

Теперь Алиса уже не чувствовала ничего, кроме отвращения и страха к человеку, которому когда-то отдалась. Но, несмотря на это, она не могла выйти из-под власти своего бывшего любовника, по-прежнему пользовавшегося громадным влиянием на нее. Она чувствовала себя попавшей в западню, была во власти Мобрейля. Она ненавидела его со всей силой любви к мужу, вновь воскресшей в ее сердце, но в то же время чувствовала себя бессильной сопротивляться тому, кто держал ее в своих объятиях; вместе с телом она отдала ему свою волю. Этот любовник, прогнанный ею с ложа, но не из мыслей, сохранил над ней весь авторитет обладания. Она уже не была больше его любовницей, не хотела быть большею, но по-прежнему сознавала себя его безвольной рабыней и говорила себе, что он может добиться от нее всего, чего захочет. Как ни старалась она облечься панцирем сопротивления, презрения, даже ненависти, ей все-таки приходилось сознаться в душе, что все эти попытки к протесту растают в немом бессилии, если Мобрейль заговорит с нею тоном повелителя. Соглашаясь на это свидание, Алиса была готова к тому, что должно было унизить ее, запачкать, преисполнить отчаянием и угрызениями совести, но в то же время сознавала, что должна будет уступить, что она не в силах будет упорствовать в отказе, сопротивляться желаниям Мобрейля. «Я убью его потом!» – думала она, но мысль о возможности защиты своей чести до, а не потом даже не приходила ей в голову. В его присутствии она чувствовала себя словно птичка, парализуемая взглядом змеи.

Заперев дверь, Мобрейль остался на почтительном расстоянии от Алисы и не делал ни малейших попыток взяться за свою прежнюю роль соблазнителя. Это немного удивило молодую женщину, и слабая надежда несколько оживила ее сердце: может быть, это свидание будет просто их последним «прости», последним, заключительным аккордом былой страсти?

Она с боязливым любопытством ждала, чтобы Моб-рейль заговорил.

Наконец нежным, звучным голосом он изложил ей цель их свидания в гостинице «Золотое солнце». Полковник Анрио был в дороге, и скоро он прибудет сюда. Он везет в Париж письма; они довольно незначительны, но тем не менее в этих депешах имеются такие сведения, которые страшно необходимы ему, Мобрейлю, и он во что бы то ни стало должен прочитать их. Значит, дело заключается в том, чтобы получить их от полковника Анрио. Ей будет достаточно сказать мужу, что императрица послала ее принять курьера Наполеона. Анрио не придет в голову ни малейшего подозрения, так как он отлично поймет, что у Марии‑Луизы могут возникнуть затруднения, мешающие ей лично принять адресованные ей письма. Поэтому он без всяких колебаний отдаст своей жене, статс-даме императрицы, доверенное ему послание.

В первый момент, узнав, что в данном случае дело не касается ее самой и что Мобрейль заставил ее явиться в этот номер гостиницы не для предъявления своих прав на любовь, а с чисто политической целью, Алиса испытала чувство огромного облегчения. Она сделала презрительный жест, выражавший: «Ах, так дело только в этом?» Но тут же ей пришло в голову, что находящиеся у Анрио бумаги могли содержать важную государственную тайну и обмануть Анрио, злоупотребить его супружеским доверием, изменнически нарушить тайну императорской корреспонденции было бы очень тяжким и отвратительным преступлением. Ее первым движением было желание немедленно ответить согласием, так как она была счастлива, что отделывалась так легко. Но затем она подумала, что Анрио категорически откажется вручить письма даже ей, Алисе, если будет иметь основание усомниться, попадут ли они прямо в руки и в полной неприкосновенности к императрице.

– Но вы требуете от меня подлости, воровства! – резко ответила она Мобрейлю.

– Это самая обыкновенная политическая операция, то, что мы называем на административном языке «выемкой». Я не хотел являться сюда в сопровождении полицейского комиссара, я рассчитывал, что вы добровольно отдадите мне, вашему другу, эти бумаги, которые, кстати сказать, будут потом самым добросовестным образом переданы по назначению.

– Ну, так вы ошиблись! Я не отдам вам этих писем! Впрочем, я просто предупрежу обо всем Анрио, так что их у меня даже и не будет.

Мобрейль побледнел; он не ожидал такого энергичного сопротивления.

– У нас обоих слишком мало времени, и терять его понапрасну мы не можем, – сухо и отрывисто ответил он. – Если хотите, можете предупредить полковника Анрио; но если он потребует от меня объяснений, то я дам их ему! Я скажу ему, что вы – моя любовница и что я захотел узнать, нет ли в письмах, которые он везет, какой-нибудь нежной записочки, адресованной лично к вам, из которой я мог убедиться, что вы не соблюдаете данных мне обещаний и продолжаете поддерживать с мужем нежные супружеские отношения.

– Вы решитесь сделать это?

– Да, я сделаю это. О, я отлично знаю, что произойдет затем: дуэль здесь же, на дворе этой гостиницы. Это будет очень забавно. Я буду в отчаянии, что мне придется изрешетить этого несчастного полковника Анрио, против которого лично я ничего не имею, но ведь вы знаете, что еще недавно я убил двух человек подряд в бильярдной комнате одного кафе в Пале-Рояле. Значит, я легко получу письма. Подумайте только: раз ваш муж будет убит или в лучшем случае будет ранен, то сейчас же сюда прибежит полиция, жандармерия; мне придется предупредить их о депешах убитого курьера, и бумаги, найденные у него, не будут ни в коем случае отданы вам, а их арестуют и возьмут с собой. Настоящая адресатка получит их очень не скоро, только после того, как с их содержанием познакомятся комендантское управление, министерство полиции. Вы сами можете понять, что если в этих письмах будут обнаружены какие-нибудь тайные планы императора, то высшие сановники, которые все спекулируют на государственных бумагах, постараются сохранить их в тайне, так как сначала им надо будет распорядиться покупкой или продажей ценностей сообразно полученным сведениям, а что касается регентши, то она узнает обо всем только тогда, когда все уже свершится! Вот и взвесьте все «за» и «против»! Довериться мне – это наилучший при данных обстоятельствах способ сослужить действительную службу императрице и избавить милейшего Анрио от доброго удара шпаги!