Тит Лукреций Кар - О природе вещей

Но возражают иные невежды по этим вопросам,
Будто природа сама без участья богов неспособна
Приспособляться настолько ко всем человеческим целям:
Установлять время года, плоды создавать на деревьях,
И создавать также то, к чему всех заставляет стремиться
Страсти божественной сила, наставница главная жизни, —
Чтобы от ласки Венеры созданья плодились вовеки,
Чтоб не погиб человеческий род, для которого будто
Боги все создали в мире. При мненьи таком, очевидно,
Очень далёко отброшены люди от верной дороги.
Так как хотя б неизвестны мне были первичные тельца,
Я бы посмел утверждать по строению самого неба
И заключать из большого количества прочих явлений,
Что не для нас была призвана к жизни божественной силой
Мира природа, в которой погрешностей столько найдется.

Все это, Меммий, в дальнейшем ученьи тебе объясню я;
Ныне ж дополню я то, что осталось сказать о движеньи.
Я нахожу здесь уместным тебе доказать между прочим,
Что из вещей ни одна своей собственной силой не может
Вверх вознестись своим телом и там наверху удержаться.
Пусть же при этом тебя не введет в заблуждение пламя.
Правда, оно поднимается и разрастается кверху;
Кверху растут тоже чистые злаки, равно как деревья,
Но это все в силу собственной тяжести клонится книзу.
Так что, когда к самой крыше домов пробирается пламя
И с быстротою огонь пожирает стропила и бревна,
Мнишь ли, что то самовольно творится, без силы сторонней?
Или, как только из нашего тела мы кровь выпускаем,
Брызжет она высоко и струит свои теплые соки.
Равно, как видишь ты, с силой какою вода выпирает
Всякие брусья и доски. Чем больше мы их погружаем,
С силой огромной и крайним трудом подавляя их книзу,
Тем настоятельней вверх выпирает вода их обратно,
И еще больше они выдаются, наружу всплывая.

Но тем не менее, в сущности, я не питаю сомненья,
Что тяготеют все вещи в пространстве пустом прямо книзу.
И таким образом пламя хотя и бывает способно
Вверх подниматься на воздух от силы сторонней, а все же
Вниз оно склонно тянуться, поскольку в нем действует тяжесть.

Также и факелы ночи, что в небе витают высоко;
Разве не видишь ты огненный след, оставляемый ими
В том направленьи, куда их природа идти заставляет?
Или не видишь ты звезд и светил, упадающих наземь?
Солнце с высот небосвода свою теплоту разливает
Всюду, по всем направленьям и свет на поля рассевает;
Значит, и солнечный жар вниз на землю склоняется также.
Ты замечаешь, как молнией пересекаются тучи,
По облакам то туда, то сюда огоньки пробегают,
Обыкновенно же падает пламени сила на землю.

Надобно знать тебе также и то в настоящем предмете,
Что, когда тельца первичные вниз в пустоту упадают
Вследствие собственной тяжести, то в неизвестное время
И в неизвестных местах отклоняются чуть-чуть с дороги,
Столь незаметно, что можно едва это звать отклоненьем.
Если б первичные тельца, как капли дождя, прямо книзу
Без отклонения падали вместе в пустое пространство,
То не встречались они б никогда и толчки не возникли б,
И ничего уж природа тогда создавать не могла бы.
Если кто думает, будто тела, тяжелейшие весом,
Прямо в пространстве пустом проносясь с быстротою великой,
Падают сверху на более легкие и производят
Этим толчки, что способны творящие вызвать движенья, —
То уклоняется очень далеко от верной дороги.

Всякое тело, что падает вниз через воду и воздух,
Собственной тяжестью это паденье всегда ускоряет.
Жидкой воды вещество, как и воздух, весьма легковесный,
В равном размере падение тел всех замедлить не могут,
А уступают скорее дорогу телам тяжелейшим.
Но пустота никакому предмету, нигде, ниоткуда
Не в состоянии вовсе оказывать сопротивленья,
Так как всему поддаваться должна уж по самой природе.
Вследствие этого вещи, которые разнятся весом,
Падать должны одинаково все в пустоте неподвижной.
Так что не может в паденьи на легкое тело наткнуться
Более тяжкое и произвесть здесь толчка неспособно,
Чтоб изменить то движенье, которым все зиждет природа.
Я повторяю: в падении тельца должны отклоняться
Несколько, как можно меньше, чтоб мы за косое движенье
Это принять не могли вопреки справедливому взгляду.
Ибо везде замечаем наглядно мы сразу, что тело,
Падая вследствие собственной тяжести сверху, не может
Двигаться вбок в направленьи косом, – в том легко убедиться.
Но, что с дороги прямой при паденьи тела совершенно
Не уклоняются, – чей это взгляд в состояньи заметить?

Далее, если б движения все были связаны вместе,
В определенном порядке одни из других возникая,
И, уклоняясь с пути, не вводили в первичные тельца
Неких начал, кои могут нарушить судьбы повеленье,
В силу которого следствие вечно идет за причиной,
То отчего у созданий живых происходит свобода?
Где же источник, спрошу, от судьбы не зависящей воли,
Вследствие коей идем мы туда, куда тянет охота?
Не сообразно со временем мы изменяем движенье,
Не по условиям места, а по указанью рассудка.
Ибо сомнения нет, что толчок здесь дает наша воля,
И из нее лишь во все наши члены исходит движенье.
Ты не видал ли в мгновенье, когда загородку спускают,
Как скакуны беспокойно пытаются с места сорваться
С силой стремленья, к какой вынуждает их воля?
Чтоб существа могли следовать всем повеленьям рассудка,
В теле их необходимо должны воедино собраться
Тельца материи все, возбужденные всюду в суставах.
Как ты здесь видишь – начало движения в сердце родится
И возникает впервые из воли, что в духе сокрыта,
А уж оттуда оно сообщается целому телу.

Дело другое, когда мы подвержены внешним влияньям
Силой стороннею и принуждением властным влекомы.
Ясно, что в случае том существо всего нашего тела
Движется недобровольно, насильно, от нас не завися,
Вплоть до тех пор, пока воля в нас членами не овладеет.
Значит, и в случае том, когда внешняя сила гнетет нас
И побуждает порою нас к недобровольным поступкам,
Прочь отвлекая от цели, то все же живет в нашем сердце
Нечто такое, что может бороться, противиться силе;
Нечто такое, чьему повеленью должна подчиняться
Вся совокупность частиц в нашем теле, в суставах и членах,
Чтоб, подкрепившись, они возвратились опять к равновесью.
А потому мы должны признавать, что в движеньи зачатков
Кроме толчков или тяжести есть и иная причина,
Именно та, от которой была врождена нам свобода.
(Так как ведь из ничего ничего не могло бы возникнуть.)
Тяжесть препятствует, чтоб от толчков все возникло,
Будто от внешних причин, небольшие ж пути уклоненья
Телец в различных местах и притом в неизвестное время
Служат к тому, чтоб не мог быть рассудок наш связан
Необходимостью определенной при каждом поступке
И не был вынужден все выносить и покорно терпеть все.