Чжуан-цзы - Чжуан-цзы

Речь идет о различиях между субъективным и объективным, искусственным и естественным.

Начало Полудня (Жичжун Ши) – персонаж, по-видимому, аллегорический, хотя по комментарию он – учитель Цзянь У.

Образное отрицание возможности преобразования мира с помощью конфуцианских «правил и обрядов».

Корень Неба (Тянь Гэн) – название звезды, которое Чжуан-цзы делает именем своего героя для отрицания воли Неба, предопределяющей все, что совершается на земле: Корень Неба сам не знает, что делать с Поднебесной. Другой герой – Безымянный, по-видимому, олицетворяет саму материю (дао) и ее законы. Названия горы Темнокрасной (Янь) и реки Заросшей Осокой (Ляо) на карте отсутствуют.

То же начало, см. ответ Лаоцзы Конфуцию.

В этой поговорке выражен антиконфуцианский тезис ‹(см. Предисловие, прим. 105, 106)›.

Даосская концепция государя, являющаяся, по существу его отрицанием.

Эта притча иллюстрирует одно из основных даосских положений: действия, в которых исходят из человеческого (субъективного) взгляда на природу, нарушают естественный закон вещей и приводят их к гибели.

Цзэнцзы (Цзэн Шэнь) – ученик Конфуция; Хронист (Ю) – заслуживший похвалу Конфуция (см. «Изречения», гл. I, 15, I, 5, 335). Отрицание положительных героев конфуцианской школы и ее тезисов о «милосердии», «справедливости» здесь достигается уподоблением их излишним «перепонкам», «зобу» и т. п.

Одно из немногих выступлений Чжуан-цзы против Ян Чжу ‹см. Предисловие, прим. 90›.

Так называемые династии Ся, Шан-Инь, Чжоу – традиционное обозначение времени от последних веков III тысячелетия до первых веков I тысячелетия до н. э.

Пример доказательства по аналогии: «обряды» и «музыка» используются конфуцианцами, чтобы калечить природу человека, как крюк, циркуль и прочий инструмент используется плотником для того, чтобы калечить природу вещей.

Подробнее о Разбойнике Чжи.

Юйэр – тонким вкусом, способностью различать смешанную из различных рек воду сближается с легендарным поваром царя Ци – И Я, но относится ко времени мифического Желтого Предка (см. также «Хуайнаньцзы», цз. 13, VII, 228).

В данном абзаце Чжуан-цзы развивает даосскую утопию о «естественной свободе» людей на заре человеческого общества, противопоставляя ее конфуцианскому «золотому веку» совершенномудрых царей.

Обвиняя конфуцианцев в том, что они уродуют свободного человека, Чжуан-цзы уподобляет усмирение людей укрощению коней и другим действиям, которые нарушают природные свойства «вещей».

Род Пламенных Помощников (Хэсюй) – это имя отождествляется с именем Предка Огня, хотя последнего идентифицируют со Священным Земледельцем, которого Чжуан-цзы упоминает рядом с теми же Пламенными Помощниками. Другое же отождествление: Хэсюй – Хуасюй (хэ и хуа означают красный цвет), как и содержание фрагмента, позволяет заключить, что речь здесь идет о такой же утопии, которую изобразил Лецзы в Стране Всеобщего Процветания.

Ср. с утопией Лаоцзы: «Соседние государства смотрели бы друг на друга издали, слушали бы друг у друга кукареку петухов и лай собак…» («Дао дэ цзин», § 80).

«Хранителями воров и разбойников» по Чжуан-цзы оказываются конфуцианцы. Данный фрагмент см. «Хуайнаньцзы», цз. 12, VII, 202.

Чан Хун – сановник при царе Чудотворном (Линване) в Чжоу с 571 по 545 г. до н. э. (см. также «Весна и осень Люя», цз. 18, VI, стр. 223–224; «Ханьфэйцзы», цз. 1, V, 15).

(У) Цзысюй (У Юань) – советник в царстве У, покончивший с собой по приказу царя Фучая (495–473 г. до н. э.), тело его затем было брошено в реку.

Конфуцианцы и разбойники, по Чжуан-цзы, обуславливают появление друг друга.

Поговорка сложилась после одного из съездов царей, когда виночерпий умышленно поднес чусскому царю-гегемону плохое вино из Лу вместо хорошего из Чжао, что привело к осаде столицы Чжао – Ханьданя.

Развивая тезисы Лаоцзы (ср. «Дао дэ цзин», § 3, 19), Чжуан-цзы объявляет объектом наживы все, начиная от мер объема, веса и кончая царскими печатями, и, чтобы прекратить воровство и «тяжбы», требует «переломать меры и перебить безмены».

Цитата из Лаоцзы («Дао дэ цзин», § 36).

Искусный Молот (Гун Чуй) – (миф.) умелец, изобретатель стрел при Ограждающем.

Цитата из Лаоцзы («Дао дэ цзин», § 45).

Двенадцать следующих ниже имен комментарий называет «древними государями», так как позже, при систематизации мифов, часть их в какой-то мере вошла в пантеон (государи-предки). Из них Создатели Колесниц (Сяньюань) считаются идентичными с родом Желтого Предка; Вызывающих Пламя (Чжу Юн) иногда отождествляют с родом Нюйва; род Равнины Каштанов (Ли Лу) – видимо, чжоусцы, у которых каштан – тотемное дерево; Разводящие Вороных Лошадей – видимо, чусцы, в герб царства которых входила лошадь.

Цитата из Лаоцзы («Дао дэ цзин», § 80).

Как видно из перечисленного выше, Чжуан-цзы осуждал не знания вообще, а лишь те, за которые ратовали конфуцианцы, софисты и другие противники даосов.

Награды и наказания – тезисы так называемых законников (легистов, фацзя), которые опровергает Чжуан-цзы.

Высоченный Боязливый (Цуй Цюй) – персонаж аллегорический.

«Стерлись волоски на икрах и пушок на голенях» – это высказывание – пример полемики: характеристика героя мифа о поколении потопа Молодого Дракона становится для даосов традиционной насмешкой над «царскими помощниками», а для конфуцианцев – инвективой по адресу «еретиков». Фрагмент фиксирует высказывание Лаоцзы о напрасном труде правителей – Высочайшего и Ограждающего. Эта насмешка над идеалом конфуцианцев, а также моистов (Молодым Драконом) позже наиболее резко была высказана Ян Чжу.

Иную версию, в которой расправу над [людьми] С Лошадью на Шишаке, над Ведающим Разливами (Гунгуном) и Тремя Мяо вершит не Высочайший, а Ограждающий, см. «Канон Шуня» в «Книге преданий» («Шу цзин», ч. II).

Наиболее сильная у даосов инвектива против конфуцианцев и моистов: они объявляются не только помощниками царей, но и прямыми пособниками палачей.

Всеобъемлющий Совершенный (Гуан Чэнцзы) – герой, в котором, по-видимому, персонифицировано учение о материи или даже сама материя – дао. Позже вместе с Лаоцзы и Стражем Границы был введен в пантеон даосской религии.