Майкл Краниш - Законы Трампа. Амбиции, эго, деньги и власть

С первого же дня избирательная кампания республиканского кандидата Дональда Трампа носила оттенок некого сюрреализма: по эскалатору Trump Tower в холл снисходил богатый бизнесмен. Он мог быть кем угодно – разработчиком проектов, застройщиком высшего класса, звездой реалити-шоу, ярким экс-плейбоем, завсегдатаем страниц желтой прессы, владельцем мирового бренда – любым из перечисленных, но только не политиком. Поскольку он уже пробовал баллотироваться на пост президента ради того, чтобы вовремя отступить, все и на этот раз ожидали очередного розыгрыша. Любители комиксов только и надеялись, что он останется на страницах подольше, чтобы развлечься от души.

На этот раз все оказалось иначе. Невзирая на предсказания политических аналитиков, он перекроил заново все традиционные правила предвыборной борьбы и перевернул рейтинги республиканских кандидатов. Начинающий политик обладал безошибочным инстинктом на то, как «разогреть» американское общество. Выбранный стиль общения с избирателями идеально подходил для создания нестандартного образа. Круглосуточная телефония, мгновенная реакция в твиттере, отслеживание СМИ, отсутствие боязни вступать в анонимную полемику, выступления с провокационными и зачастую спорными суждениями, на которые не рискнул бы обычный кандидат, – все это подчеркивало его нешаблонность. Своим поведением он подводил избирателей к мысли о том, что старая тактика президентских гонок давно себя изжила. Во внутрипартийной политической борьбе республиканцев хватало резких и неожиданных поворотов, однако ключевой момент наступил 16 июня 2015 года, причем в то время об этом никто не догадывался, даже сам Трамп.

Днем раньше Джеб Буш, бывший губернатор Флориды и младший брат 43-го президента США, выдвинул свою кандидатуру от республиканцев. Как полагало абсолютное большинство, он обладал серьезным политическим потенциалом и представлял реальную угрозу для остальных партийных кандидатов. За предыдущие полгода его избирательные фонды собрали более 100 миллионов долларов, большинство из которых находилось на счетах, так называемого, Комитета прав на повышение, ставшего своеобразной «суперкопилкой» кандидата. Именно эти средства Джеб Буш планировал направить на сокрушение своих соперников. Как сын и брат бывших американских президентов он относился к числу наиболее авторитетных личностей среди республиканцев, не считая, конечно, Рональда Рейгана. Несмотря на некоторые оплошности, допущенные во время внутрипартийной избирательной кампании и заметно усталый вид, он по-прежнему рассматривался, как явный фаворит партии.

Однако после выдвижения Трампом своей кандидатуры размеренно-стандартный сценарий предвыборной кампании встал с ног на голову. В холле Trump Tower собралась толпа, привлеченная раздачей бесплатных футболок и другой рекламной атрибутики. Руководитель кампании Кори Левандовски и Трамп весь предыдущий уик-энд провели за подготовкой предвыборного сообщения, стараясь расставить в нем главные акценты. Предварительно подготовленный текст предполагал около семи минут речи, и Левандовски знал его наизусть. Трамп решил внести в него некоторые поправки. Семь минут превратились в десять, затем в двадцать и, наконец, в сорок пять.

Первая встреча Трампа и республиканского активиста из Нью-Гэмпшира Левандовски произошла в декабре предыдущего года. Беседа длилась около получаса и, несмотря на отсутствие опыта работы в избирательных президентских кампаниях, он был назначен ее руководителем. Сложность ситуации заключалась в том, что Трампу теперь приходилось открещиваться от позиций, на которых он стоял много лет. Выступая за легализацию абортов на поздних сроках, он встал в ряды противников абортов вообще; будучи поборником свободного оборота оружия, он заговорил о введении закона о его всеобщем контроле. Он выступил за удаление из страны эмигрантов, хотя до этого высмеивал Митта Ромни, говоря, что безумно-маниакальная политика в этой области приведет к его собственной депортации: «В результате подобных заявлений, в 2012 году Ромни потерял голоса всех латиноамериканцев и азиатов, – говорил Трамп. – Он потерял всех, кто был вдохновлен идеей приехать в эту страну».

На митингах, проводимых по всей стране, Трамп отверг идею чтения по бумажке. В подготовленных текстах он видел лишь схематический набросок выступления и предпочитал импровизацию. Его выступления всегда отличались неожиданными поворотами на фоне самовлюбленной бравады. Трамп всегда акцентировал внимание на том, что проведет избирательную кампанию на собственные средства, называл нынешнее руководство глупцами, поддерживающими политику ограничений в международной торговле, и предостерегал от угрозы, исходящей от ИГИЛ. Под предвыборным лозунгом «Сделаем Америку снова великой!», он заявлял, что США стали «свалкой чужих проблем», о «смерти американской мечты» и призывал к решительным действиям против нелегальной иммиграции. «Из Мексики к нам не едут лучшие представители общества. Напротив, к нам едут те, кто приносит с собой проблемы: преступность, насилие, наркотики. Хотя, полагаю, что и среди иммигрантов найдется немало хороших людей».

Во время длинной и изнурительной президентской гонки Трамп всегда умело реагировал на происходящие в мире события. Если вдруг появлялся некий «информационный застой», он тут же предсказывал то, что, по его мнению, должно было произойти в ближайшее время. Играя на непредсказуемости, Трамп, как законченный импровизатор, не сомневался в собственных инстинктах. Забывая о политкорректности, он швырялся оскорблениями в адрес конкретных людей и целых групп, кто-то его презирал, кто-то называл политическим клоуном, но Трамп великолепно чувствовал, что именно в данный момент беспокоит и возмущает многих американцев и умел говорить на их языке.

Уже через несколько часов после первичного заявления о вступлении в гонку, Трамп вылетел в Айову, где вызвал волну одобрительных аплодисментов, появившись в конференц-зале исторического Hoyt Sherman в Де-Мойне. «Он не боится, но он не политик, – вспоминала одна из участниц этой встречи Кэти Уотсон. – Тем не менее большинство избирателей нашли его весьма привлекательным и восприняли всерьез». Лидер местного социально-консервативного движения и член Комитета республиканской партии в штате Айова Стив Шефлер, посмотрев на Трампа, высказался более кратко и категорично: «Я его недооценил».

На следующий день 21-летний белый мужчина открыл стрельбу в Африканской методистской церкви в Чарльстоне, Южная Каролина. В результате погибло девять чернокожих. Комментируя это событие, Хиллари Клинтон сказала, что расовое насилие часто является результатом неоправданно навязанного общественного дискутирования по этому вопросу. По ее мнению, пылкая риторика ни к чему хорошему не приводит: «Например, недавнее выступление кандидата от республиканской партии содержало весьма оскорбительные заявления в адрес мексиканцев. Каждый из нас должен понимать, что это неприемлемо». Сторонники Трампа посчитали, что подобный комментарий со стороны Клинтон стал своеобразным катализатором антитрамповских настроений. Под давлением определенных кругов испаноязычное телевидение и другие СМИ отказались от освещения запланированного на июль конкурса красоты «Мисс США», принадлежащего Трампу. Канал NBC Universal, связанный с ним по шоу «Кандидат», прервал сотрудничество, ассоциации гольфа PGA Tour и автомобильных гонок NASCAR также предпочли держаться подальше, а знаковый шеф-повар латиноамериканского происхождения Хосе Андрес раздумал открывать свой ресторан в отеле Трампа на Пенсильвания-авеню в Вашингтоне. Кончилось тем, что встревоженный председатель Национального комитета республиканской партии Райнс Прибус позвонил Трампу и вежливо попросил его впредь придерживать язык.