Майкл Краниш - Законы Трампа. Амбиции, эго, деньги и власть

За две недели до кокуса [11], назначенного на 1 февраля, Трамп появился неподалеку от Де-Мойн рядом с памятником Джону Уэйну. Казалось, что покойный актер хочет положить руку ему на плечо. На обрушившийся град журналистских вопросов Трамп старался не отвечать: акция проходила под покровом тайны, и двери его штаб-квартиры оказались закрытыми для доступа репортеров. «Я чувствую себя прекрасно, и у меня большая группа поддержки, – это все, чего можно было от него добиться. – Но где же мой Чак?».

Политический стратег и директор президентской компании от Айовы республиканец Чак Лаудер был известен тем, что в 2012 году оказал крупную помощь бывшему сенатору от Пенсильвании Рику Санторуму, который неожиданно «подпрыгнул» на внутрипартийных выборах, получив около 4 миллионов голосов избирателей, едва не опередив самого Митта Ромни. «Чак, подойди ближе! – продолжал играть на публику Трамп. – Если ты не сделаешь все, как нужно, мне придется сказать «Ты уволен!». Шутка удалась.

Тед Круз проявил инициативу в Айове еще в декабре, но за два дня до кокуса Трамп опережал его на 5 %. Однако республиканцы штата выступили с рядом язвительных замечаний, в результате которых Трамп «откатился» на второе место, едва опережая Марко Рубио. Смущенный неудачей, он произнес несколько протокольных фраз, и быстро вышел из зала, едва сдерживая ярость поражения, и вскоре перешел в наступление. Он обвинил соперника в грязных махинациях, в частности, в том, что за час до голосования Круз перетянул на себя часть голосов, распустив слух, что Карсон намерен выйти из гонки.

Поражение в Айове оставило горький след в душе Трампа, и он вспоминал о нем еще несколько месяцев. Даже после партийной победы Трамп неоднократно возвращался к теме Айовы: «Я убедительно занял второе место, не имея никаких политических кредитов. Марко занял третье место, но все кричали «как это здорово, какой он молодец». А почему же тогда молчали насчет меня? Ведь в отличие от остальных я лишь впервые уступил лидерство». По мнению Левандовски, команда недооценила вероятность неявки избирателей, ну а Трамп обрушился на своих представителей в Айове, посчитав их некомпетентными. С его собственных слов, он получил хороший урок: «Это событие помогло мне понять всю важность управления выборным процессом. Команда Круза была значительно больше, он распространял всякие лживые истории о моих политических взглядах. По своим внутренним соображениям я не занимался подобными вещами».

Находясь в Нью-Гэмпшире, Трамп принципиально сторонился стандартных сценариев, принятых в политике ведения предвыборной борьбы. Как он справедливо полагал, общепринятые стратегии подразумевали охоту за отдельными голосами, что было крайне неэффективно. «Вы проведете встречу с очень малым числом избирателей, потеряв по два часа на каждую. Возможно, кто-нибудь из них пригласит вас в свой дом на обед, – объяснял Трамп своим советникам, ссылающимся на то, что остальные кандидаты поступают именно так. – С вашей стороны будет невежливо отказаться от приглашения. Итак, вы встречаетесь с семьей из пяти человек в формате «мать-отец-дети» и теряете еще два с половиной часа. Если бы я так поступал, то давно бы потерял уважение электората. Не думаю, что люди хотели бы видеть такого человека на посту президента».

После потери Айовы Трамп пересмотрел свою предвыборную тактику. Теперь он останавливался в полицейских участках, завтракал в закусочных и проводил встречи с избирателями в небольших залах городских заседаний местных мэрий. Левандовски и пресс-секретарь Хикс вывели штаб-квартиры за штат кампании и открыли их для свободного посещения журналистов лишь только для того, чтобы показать, что такие штабы реально существуют. Если бы Трамп проиграл и в Нью-Гэмпшире, Левандовски был готов подать в отставку. Несмотря на поражения в Айове, в этом штате, в котором, кстати, проживал и сам Левандовски, Трамп оставался фаворитом гонки, хотя ее динамика поменялась. В новом раскладе Рубио занимал достаточно прочные позиции в «Гранитном штате» [12], что позволяло ему консолидировать республиканский истеблишмент в пользу собственной кандидатуры, Круз надеялся заработать очки на Айове, менее опасный Буш просто пытался доказать свою актуальность на политическом небосклоне. Однако Рубио неожиданно «сломался» в дебатах с губернатором Нью-Джерси Крисе Кристе. Хотя этот федеральный экс-прокурор округа и не мог похвастаться высоким рейтингом, он сумел доказать, что Рубио не готов к исполнению президентских обязанностей. Последнему лишь оставалось бормотать со сцены какие-то заученные фразы про Обаму, в то время, как зал постанывал от смеха.

Кампания в Нью-Гэмпшире закончилась убедительной победой Трампа, набравшего 35 % голосов и оставившего далеко позади губернатора Огайо Джона Кейсика. Он получил лишь 16 %, но даже и с этим вторым результатом опередил Круза, Буша и Рубио. Оставаясь верным своей победной риторике, довольный Трамп заметил Левандовски: «Ну что, Кори, похоже, сегодня мы подстрелили крупную дичь». Через несколько месяцев Трамп признается, что именно после Нью-Гэмпшира он почувствовал психологический перелом и впервые поверил в то, что сможет стать президентом.

Теперь внимание Трампа было приковано к югу, где следовало обрушить позиции Буша, Рубио и Круза. Большинство партийных руководителей Южной Каролины было настроено против Трампа. Уже через три дня после победы в Нью-Гэмпшире он начал серию дебатов в Гринвилле, несколько скорректировав свою тактику. Неожиданная смерть члена Верховного суда США Антонина Скалиа, побудила Круза спросить у Трампа, как у человека, необремененного идеологией, видит ли он, будучи президентом, возможность назначения на открывшуюся вакансию убежденного консерватора. Трамп ушел в «глухую оборону», хотя этот вопрос и не был самым каверзным. Затем уже сам Трамп «прошелся» по Джорджу Бушу-младшему по поводу войны в Ираке:

– Они (администрация президента) же вам солгали, – сказал Трамп, – объявив там о наличии оружия массового уничтожения. Его в Ираке и в помине не было, и президент об этом прекрасно знал.

– В то время, как Дональд Трамп создавал реалити-шоу, мой брат создавал аппарат безопасности! – прервал его Джеб Буш.

– Это тот самый аппарат, который проворонил Всемирный торговый центр? – уточнил Трамп под свист зала.

Позже Трамп рассказывал, что, подвергая себя опасности поражения, нисколько не раскаивался: «Мне встречались люди, которые говорили, что я взорвал штат. Ну а я им отвечал, что просто должен был оставаться честным».

Порой казалось, что Трамп специально прочесывал территорию в поисках проблем на ровном месте. На этом фоне он сцепился с римским папой Франциском, который, возвращаясь после поездки по Мексике, прямо на борту самолета сказал журналистам: «Человек, думающий о возведении стен, но не думающий о строительстве мостов не может быть христианином». Услышав это замечание, Трамп немедленно на него среагировал: «Мне почему-то сразу представился Ватикан с его огромными массивными стенами. О таких я и мечтать не мог». После этого он ответил понтифику в письменной форме, назвав его слова «позорными». «Мне кажется, – написал Трамп, – что если бы Ваш Ватикан был атакован ИГИЛ, а, как известно, Ватикан стал бы для них высшим трофеем, Вы только бы и молились о том, чтобы Дональда Трампа выбрали президентом».