Джеймс Рикардс - Валютные войны

Франция подкрепила свои слова действием. В январе 1965 года Франция перевела $150 млн в золото и объявила о своем намерении вскоре перевести еще $150 млн. Испания последовала примеру Франции и перевела в золото $60 млн из своего запаса. Если вместо $35 за унцию (как в 1965 году) использовать цену золота в июне 2011 года, то стоимость этих операций составляла приблизительно $12,8 млрд со стороны Франции и $2,6 млрд со стороны Испании. Можно себе представить, насколько существенный ущерб золотому запасу США они содержали. Де Голль «услужливо» предложил послать французский флот к берегам Америки, чтобы отвезти золото обратно во Францию.

Эти выкупы золота в обмен на доллар происходили в тот период, когда американские предприятия скупали европейские компании и расширяли операции в Европе, используя доллар с сильно завышенным курсом, что де Голль назвал «экспроприацией». Де Голль понимал, что, если американцам придется использовать золото вместо бумажных денег, это заставит их отказаться от такой грабительской политики.

Однако в конце 1960‑х годов (как и в 1930‑х) наблюдалось сильное сопротивление золотому стандарту, который сделал бы неизбежным обесценивание доллара и других валют по отношению к золоту. В выигрыше от роста долларовой цены золота были бы основные государства – добытчики золота, включая режим апартеида в Южной Африке и враждебный коммунистический режим в СССР. Только эти геополитические соображения помогли усмирить энтузиазм по отношению к новой версии классического золотого стандарта.

Несмотря на резкую критику, исходящую от Франции, США имели одного верного союзника в Золотом пуле – Федеративную Республику Германию. Это было жизненно важно, так как Германия владела активными сальдо торгового баланса и накапливала золото – как из МВФ (в ходе операций по поддержке фунта), так и в качестве своего статуса покупателя в Золотом пуле. Если бы Германия внезапно потребовала золото в обмен на свой баланс резервов доллара, то кризис доллара оказался бы посильнее, чем кризис фунта. Однако Германия тайно заверила США, что она не собирается бросать доллары в обмен на золото. Об этом было недвусмысленно сказано в письме Карла Блессинга, президента Федерального банка ФРГ, Уильяму Макчесни Мартину, председателю Совета управляющих Федеральной резервной системы США. Вот датированное 30 марта 1967 года «Письмо Блессинга»:

«Уважаемый м‑р Мартин,

у наших представителей возникли подозрения… что… расходы, возникшие по причине присутствия американских войск на территории Германии, [могут] привести к потерям золота у США…

Вы, конечно, хорошо осведомлены о том факте, что Национальный банк Германии в течение прошлых лет не переводил… доллары… в золото…

Вы можете быть уверены, что в будущем Национальный банк Германии намерен продолжать вести эту политику и привносить свой вклад в международное сотрудничество в сфере валютных отношений» [22].

Для США было крайне важно заручиться поддержкой Германии. Взамен США продолжили бы нести расходы на защиту Германии от советских войск и танков, расположенных в лесах в непосредственной близости от Берлина и по всей Восточной Европе.

Германия, однако, была не единственной страной, имевшей хороший потенциал для притязаний на золото за доллар. В незамедлительных последствиях девальвации фунта 1967 года США пришлось продать более 800 метрических тонн золота по искусственно низким ценам, чтобы сохранить равенство курса «доллар – золото». В июне 1967 года, через год после ухода из военного командования НАТО, Франция ушла и из Золотого пула. Остальные члены продолжали операции, но это уже было проигранное дело: притязания на золото со стороны зарубежных владельцев доллара разрастались с невероятной скоростью. К марту 1968 года утечка золота из Золотого пула составляла 30 метрических тонн за час.

Лондонский рынок золота был временно закрыт 15 марта 1968 года, чтобы остановить отток золота, и оставался закрытым в течение двух недель – мрачный отголосок банковских каникул 1933 года в США. Через несколько дней после закрытия Конгресс США объявил недействительными требования на предоставление золотого запаса, чтобы поддержать валюту США; это позволяло выставить золотой запас по цене $35 в случае необходимости. Однако и эта мера не принесла результата. К концу марта 1968 года Лондонский Золотой пул потерпел крах. Впоследствии предполагалось перейти к двухъярусному рынку золота – с рыночной ценой, определяемой Лондоном, и международной ценой (согласно Бреттон-Вудскому соглашению – $35 за унцию). Появившееся в результате «золотое окно» относилось к способности стран обменивать доллар на золото по цене $35 за унцию и продавать на открытом рынке по цене $40 или более.

Двухъярусная система направила давление, оказываемое на продавца вследствие спекулятивных сделок с другими продавцами, на открытый рынок, в то время как цена $35 была доступна только центральным банкам. Однако союзники США пришли к неофициальному соглашению не использовать в своих интересах «золотое окно» и не приобретать золото по более дешевой официальной цене. Крах Золотого пула, создание двухъярусной системы и принятие США и Великобританией некоторых краткосрочных жестких мер – все это помогло стабилизировать международную валютную систему в конце 1968–1969 годов, однако конец Бреттон-Вудской системы был очевиден.

29 ноября 1968 года, чуть позже краха Лондонского Золотого пула, газета «Таймс» объявила, что среди проблем валютной системы было также то, что «объем мировой торговли увеличивается гораздо быстрее, чем мировой запас золота» [23]. Подобные высказывания иллюстрируют одно из самых больших непониманий роли золота.

Неправильно говорить, что в мире недостаточно золота, чтобы поддержать мировую торговлю, потому что проблема не в количестве; проблема скорее в цене. Если не хватало золота по цене $35 за унцию, то такое же количество золота могло бы легко поддержать мировую торговлю по цене $100 за унцию или выше. Проблема, на которую действительно ссылалась «Таймс» и в чем была права, заключалась в искусственно заниженной цене $35 за унцию. Если цена золота была слишком низкой, то проблема заключалась не в нехватке золота, а в избытке бумажных денег по отношению к золоту. Этот избыток отразился в растущей инфляции в США, Великобритании и Франции.

В 1969 году МВФ занялся проблемой «нехватки золота» и создал новую форму международного резервного актива, называемого специальным правом заимствования (СПЗ). Идея СПЗ была довольно смутной, не имела никакой материальной поддержки и была распределена между странами согласно их квоте в МВФ. Она была быстро названа «бумажное золото», потому что олицетворяла фонд, который мог компенсировать остатки дефицита платежей в такой же мере, как золото или резервные валюты.