Джеймс Рикардс - Валютные войны

Чтобы понять, как работает сложная система, необходимо подумать о силе каждого из четырех элементов. Вообразите, что у каждого есть шкала, на которой значения можно менять от нуля до десяти. При значении, равном одному, система неинтересна. Она может иметь элементы сложности, но там ничего не происходит. Разнообразие почти отсутствует, связанность и взаимозависимость – слабые, и никакой адаптивности нет. При значении, равном десяти, система хаотична. Агенты получают слишком много информации из слишком большого количества источников и не могут принять решения из-за большого количества сигналов.

Сложность наиболее интересна в ситуациях, которые Скотт Пэйдж из Мичиганского университета называет «интересно в промежутках». Это значит, что значение на шкале находится между тремя и семью, и каждое значение отличается друг от друга. Это позволяет иметь приличный объем информации и высокий уровень связи и обучения между агентами, но не так много, чтобы система стала хаотичной. В этом суть сложности – система, которая постоянно выдает результат, не ломаясь при этом.

Еще две характеристики сложных систем для нас являются наиболее важными, так как они приложимы к валютным рынкам и к доллару. Это – эмерджентные свойства и фазовый переход.

Говорить о том, что у системы есть эмерджентные свойства, – это как говорить, что целое больше, чем просто сумма его частей. Вспомним о синергетическом эффекте. Пробовать вкусный, теплый яблочный пирог гораздо привлекательнее, чем смотреть на муку, сахар и яблоки. Когда система обладает высокой сложностью, эмерджентные свойства очень сильны и непредсказуемы. Климат – одна из наиболее сложных систем, когда-либо изучавшихся. Очень сложно составить модель, а достоверные прогнозы можно составлять только за четыре дня. Ураганы – это эмерджентные свойства климата. Их составляющие, такие как низкое давление воздуха, теплая вода, конвекция и тому подобное, можно наблюдать, но невозможно предсказать, когда и где он появится. Мы узнаем о них, только когда видим.

Лучший пример эмерджентного свойства – это, пожалуй, человеческое сознание. Человеческое тело состоит из кислорода, углерода и водорода, с вкраплениями меди и цинка. Если бы кто-то смешал эти ингредиенты в баке, перемешал и даже пропустил бы электричество, ничего бы не произошло. Те же самые ингредиенты, соединенные с помощью ДНК, создают человека. В молекуле углерода нет ничего, что предполагало бы мысль, а в молекуле кислорода – ничего, что предполагало бы речь. Однако сила сложности приводит именно к этим способностям, используя именно эти ингредиенты. Мысль вырывается из человеческого сознания таким же сложным, динамическим образом, как и ураганы – из климата.

Фазовый переход – это способ описать, что происходит, когда сложная система меняет свое состояние. Когда вулкан извергается, он из спящего становится действующим. Когда биржа падает на 20 % в день, она из стабильной становится беспорядочной. Если цена золота удвоится за две недели, доллар из стабильного состояния перейдет в свободное падение. Это все – примеры фазового перехода.

Не каждая сложная система готова к фазовому переходу. Прежде всего, она должна находиться в «критическом состоянии». Это значит, что агенты в системе находятся в таком состоянии, что действия одного приводят к действиям другого так, что в итоге вся система меняется. Хорошим примером фазового перехода системы, находящейся в критическом состоянии, служит лавина. Нормальный снежный покров на плоской поверхности достаточно стабилен, однако такое же количество снега на наклонной поверхности может вызвать лавину. Новый снег может падать, но всего одна снежинка может привести систему в нестабильное состояние. Тогда маленькое количество снега соскользнет вниз и захватит с собой еще и еще, до тех пор, пока весь снег не придет в движение. Можно винить одну снежинку, но на самом деле виновато нестабильное состояние внутренней стороны снега. Снежный покров был в критическом состоянии, и рано или поздно он бы обрушился, и если одна снежинка не вызовет лавину, то ее вызовет следующая.

Такой же процесс происходит во время падения биржи. Покупка и продажа ордеров влияет на рынок так же, как снегопад на лавину. Иногда покупатели и продавцы находятся в нестабильных отношениях, так что один продает нескольким, затем происходит обмен, и в итоге еще больше народу продают ордера инвесторам. Скоро этот каскад выходит из-под контроля, и появляется все больше предварительных ордеров, а стоп-лоссы (поручения закрыть позицию для ограничения убытков) исполняются автоматически. Процесс замыкается. Иногда процесс умирает, в конце концов, и в снегу много маленьких раздражителей, не приносящих вреда. Иногда процесс растет экспоненциально, пока не вмешается что-то извне. Это может принять форму временной приостановки торговли на бирже или даже закрытия продаж. Когда падение останавливается, сложная система может вернуться в стабильное, некритическое состояние – до следующего раза.

Недавние множественные катастрофы в Японии являются прекрасным примером того, как фазовый переход проявляет себя в природе и обществе, и того, как этот переход может перейти из одной системы в другую, когда все они находятся в критическом состоянии. Тектонические плиты, океаны, ураган и биржа – это все примеры раздельных сложных систем. Тем не менее они могут взаимодействовать в межсистемном крахе. В марте 2011 года смещение тектонических плит под Тихим океаном около восточного побережья Японии вызвало сильнейшее землетрясение мощностью в девять баллов. Затем энергия от землетрясения перешла в другую систему – в океан – и вызвала десятиметровое цунами. Цунами ударило по нескольким реакторам, еще раз переместив энергию и вызвав еще одну катастрофу, на этот раз – распад урана и плутония, использованных в реакторах. В конце концов страх перед ядерным заражением привел к падению биржи в Токио, которая упала на 20 % за два дня. Землетрясение и цунами были естественными системами. Реактор – гибридом натурального урана и творением рук человека, а вот биржа – это целиком искусственная система. Тем не менее все они подверглись одному и тому же влиянию.

Важно то, что фазовые переходы могут производить ужасные разрушения из-за незначительных причин – маленькая снежинка может разрушить всю деревню, вызвав лавину. Есть один секрет о так называемых «черных лебедях». Нассим Николя Талеб популяризировал термин «черный лебедь» в своей книге под таким же названием. В этой книге Талеб продемонстрировал «нормальное распределение» как способ понимания риска. Проблема в том, что он разрушил одну парадигму, не предложив замены. Талеб выразил некоторое презрение по поводу математического моделирования, предпочитая надеть мантию философа. Он назвал все возможные катастрофические события «черными лебедями», как если бы сказав: «Все бывает», и – оставил все в таком виде. Термин широко используется аналитиками и политиками, которые понимают сам термин, но не понимают динамики критических состояний и сложностей, стоящих за ней. Однако можно сделать кое-что получше, чем просто передать это кому-то.