Хесус Уэрта де Сото - Деньги, банковский кредит и экономические циклы

Как красноречиво формулируют Мосс и Вон, «любой реальный рост запаса капитала требует времени и добровольных чистых сбережений. Не существует способа расширения предложения денег в форме банковского кредита, позволяющего “закоротить” процесс экономического роста » (“Hayek’s Ricardo Effect: A Second Look,” p. 555; курсив мой. – У. де С .). Возможно, Хайек объясняет весь процесс самым кратким и ясным образом в своей статье “Price Expectations, Monetary Disturbances and Malinvestment”, вышедшей в 1933 году и включенной в его книгу Profits, Interest and Investment , pp. 135–156. В связи с этим направлением нам следует упомянуть работы Роджера Гаррисона, который привел живые примеры австрийской теории капитала и экономических циклов и сравнил их с диаграммами, чаще всего используемыми в учебниках по макроэкономике для представления классической и кейнсианской моделей, – в особенности статью “Austrian Macroeconomics: A Diagrammatical Exposition”, впервые опубликованную в New Directions in Austrian Economics , Louis M. Spadaro, ed. (Kansas City: Sheed Andrews and McMeel, 1978 pp. 167–201, и вышедшую в виде отдельного издания в 1978 г. (The Institute for Humane Studies). Упомянем и статью Людвига Лахманна “A Reconsideration of the Austrian Theory of Industrial Fluctuations,” Economica 7 (May 1940), включенную в книгу Лахманна Capital, Expectations and the Market Process: Essays on the Theory of the Market Economy (Kansas City: Sheed Andrews and McMeel, 1977), pp. 267–284. Наконец, см.: Harrison R., Time and Money.

По этой теме см.: Уэрта де Сото. Социализм, экономический расчет и предпринимательская функция. С. 53–54.

«Байесовский подход исключает возможность неожиданности» (J. D. Hey, Economics in Disequilibrium [New York: New York University Press, 1981], p. 99). Аналогично, Эмиль Уаббен (Emiel F. M. Wubben) в статье “Austrian Economics and Uncertainty”, представленной на Первой европейской конференции по австрийской экономической теории (Maastricht, April 1992, p. 13), утверждал: «Следует сделать вывод о невозможности разговора о субъективных вероятностях, которые тяготеют к объективным. Измерения лежат в разных плоскостях, покрывая различные области знания».

Мизес. Человеческая деятельность. С. 105–108.

Если говорить коротко, то мы имеем в виду феномен морального риска , теоретически исследованный М. В. Поли. Согласно Поли, оптимальность полного страхования не действует, когда метод страхования оказывает влияние на спрос на услуги, обеспечиваемые страховым полисом (см.: M. V. Pauly, “The Economics of Moral Hazard,” American Economic Review 58 (1968): 531–537.) Другая заслуживающая упоминания статья принадлежит перу Кеннета Эрроу: Kenneth J. Arrow, “The Economics of Moral Hazard: Further Comments,” American Economic Review 58 (1968): 537–553. Здесь Эрроу продолжает исследование этого феномена, начатое им в 1963 г. в статье “Uncertainty in the Welfare Economics of Medical Care,” American Economic Review 53 (1963): 941–973. Эрроу считает, что моральный риск присутствует всякий раз, когда «договор страхования может сам изменить стимулы, и, следовательно, вероятности, на которые полагается страховая компания». Эти две статьи Эрроу перепечатаны в сборнике его статей: Arrow, Essays in the Theory of Risk-Bearing (Amsterdam, London and New York: North Holland Publishing Company, 1974), p. 177–222, 202–204. Наконец, стоит отметить еще два источника: Karl H. Borch, Economics of Insurance (Amsterdam and New York: North Holland, 1990), p. 325–330, глава 7 (посвященная рискам, не подлежащим страхованию); Joseph E. Stiglitz, “Risk, Incentives and Insurance: The Pure Theory of Moral Hazard,” in The Geneva Papers on Risk and Insurance 26 (1983): 4—33.

«Бум приводит к обеднению. Но еще более катастрофичны моральные разрушения. Он повергает людей в уныние и подавленность. Чем более оптимистично они были настроены во время иллюзорного процветания в период бума, тем сильнее были их отчаяние и чувство разочарования» (Мизес. Человеческая деятельность. С. 538). Вспомните, что мы говорили в главе 4, раздел 8.

В 1928 г. Людвиг фон Мизес признавался: «Я не мог понять, отчего банки не учатся на собственном опыте. Я полагал, они непременно будут придерживаться политики осторожности и сдержанности, если только внешние обстоятельства не вынудят их поступать иначе. Лишь позднее я убедился, что для того, чтобы изменить поведение банков, бесполезно обращаться к внешним стимулам. Лишь позднее я убедился также в том, что колебания конъюнктуры полностью зависят от соотношения между объемом фидуциарных средств в обращении и спросом на них… Легко понять, что банки, эмитирующие фидуциарные средства, чтобы улучшить свои шансы на получение прибыли, могут быть готовы расширить объем выдаваемых кредитов и количество эмитируемых банкнот. Но вот что требует особого объяснения: почему вновь и вновь предпринимаются попытки улучшить общие экономические условия путем расширения фидуциарного кредита, несмотря на впечатляющие провалы таких усилий в прошлом. Ответ должен быть таков: согласно преобладающей идеологии деловых людей и экономистов, участвующих в разработке экономической политики, снижение ставки процента рассматривается как важнейшая цель экономической политики. Кроме того, расширение фидуциарного кредита рассматривается как подходящее средство для достижения этой цели» (Mises, “Monetary Stabilization and Cyclical Policy,” in Mises, On the Manipulation of Money and Credit , pp. 135–136). Эта работа – английский перевод важной книги Мизеса, вышедшей в 1928 г. под названием Geldwertstabilisierung und Konjunkturpolitik .

Впервые мы получили возможность выдвинуть тезис о том, что к банковскому делу с частичном резервировании следовало бы применить теорию «трагедии общинных выгонов», на региональной встрече Общества Мон-Пелерен 5–8 сентября 1993 г. в Рио-де-Жанейро. Там мы отмечали, что типичная «трагедия общинных выгонов» совершенно очевидно применима к банковскому делу, учитывая, что процесс экспансии в целом вытекает из привилегии против прав собственности, так как каждый банк полностью интернализует выгоды от расширения своего кредита, в то же время оставляя соответствующие издержки другим банкам и экономической системе в целом. Кроме того, как мы увидим в главе 8, межбанковский клиринговый механизм в пределах свободной банковской системы может сорвать индивидуальные, изолированные попытки экспансии, но он бесполезен, если все банки, в процессе типичной «трагедия общинных выгонов», движимые желанием прибыли, более или менее охвачены «оптимизмом» при выдаче кредитов. По этому вопросу см. наше «Критическое предисловие к испанскому изданию» книги Веры Смит «Происхождение центральных банков» (“Introduccion Critica a la Edicion Espanola,” in Vera Smith, Fundamentos de la banca central y de la libertad bancaria , (Madrid: Unión Editorial/Ediciones Aosta, 1993), p. 38, note 16.

Для объяснения того, каким образом банки как мощная группа давления мобилизуются на защиту своей привилегии, подводят под нее правовую базу и получают правительственную поддержку всякий раз, когда это необходимо, также можно упомянуть стандартный анализ «школы общественного выбора». Таким образом, неудивительно, что такие ученые, как Мюррей Ротбард, приходят к выводу, что «банкиры по своей сути склонны к этатизму». Murray N. Rothbard, Wall Street, Banks, and American Foreign Policy (Burlingame, Calif.: Center for Libertarian Studies, 1995), p. 1. См. также исследования экономических последствий, связанных с депозитами до востребования в современных денежно-кредитных системах с центральными банками, в том числе: Douglas W. Diamond and Philip H. Dybvig, “Bank Runs, Deposit Insurance and liquidity,” Journal of Political Economy, vol. 91(3) (1983), pp. 401–419; Itay Goldstein and Ady Pauzner, “Demand-Deposit Contracts and the Probability of Bank Runs,” Journal of Finance , vol. 60, no. 3, June 2005, pp. 1293–1327.