Мередит Маран - Зачем мы пишем. Известные писатели о своей профессии

…Страшно тратить время и вкладывать силы в замысел, который пока не имеет четких очертаний, – даже жанр еще не определен. Страшно, что моя работа окажется невостребованной. …Всякий раз боюсь услышать от издателей: «Мы не можем взять такую дикую прозу». Но что еще страшнее – они примут мою книгу, она увидит свет и не оставит в нем никакого следа.

Дэвид Балдаччи был краток:

Чтобы получить шанс опубликовать что-то в New Yorker, мне следовало написать на титульном листе «Джером Сэлинджер».

Больше всего меня удивили ответы писателей на важнейший вопрос интервью: «Какой момент в вашем литературном труде самый лучший?» Почему-то он оказался для них слишком каверзным. Я думала, что буду наслаждаться рассказами о минутах славы: как вручали Пулитцеровскую премию; почему Национальный фонд поддержки искусств обратил внимание и наделил большим грантом; как проходили чтения в Белом доме; сколько недель продержался роман в списке бестселлеров. Я на самом деле ожидала услышать о тех сокровищах, обладать которыми надеется каждый еще не столь прославленный автор – если, конечно, сможет пережить страшные приступы зависти. Поэтому меня так поразило, что лишь некоторые из названных «двадцаткой» лучших моментов были связаны с деньгами, славой или признанием критиков.

Джейн Смайли буквально светилась, вспоминая свои счастливые минуты:

Когда я работала над третьим романом, это было лучшее время за всю мою писательскую судьбу. Словно моей рукой кто-то водил извне. Казалось, будто персонажи использовали меня как секретаря, записывающего за ними их истории.

Себастьян Юнгер не упомянул ни про успешные продажи, ни про контракты на съемки фильма:

Я приехал в Сараево в 1993 году с группой независимых журналистов, чтобы освещать происходящие там страшные события. За три недели я прошел путь от официанта до военного корреспондента. Ничто не сравнится с чувством, которое испытываешь, когда впервые видишь напечатанным свое имя.

Гиш Чжень, урожденная Лиллиан Чжень, назвала своим лучшим моментом тот, когда взяла псевдоним:

Лиллиан была милой китайской девочкой. Гиш уже не так мила и послушна. Гиш стала той, кто открывает мне дверь, когда я возвращаюсь ночью в общежитие колледжа… Будучи Гиш, я обрела свободу, которой Лиллиан не знала. Свобода пришла, когда я начала писать.

Каждому писателю из «двадцатки» отводится отдельная глава, в центре внимания которой – ответ на вопрос, вынесенный в название нашей книги. Сюжет о писателе построен следующим образом: его предваряет цитата из последнего произведения автора, далее следуют несколько вступительных фраз; отдельным блоком даются биографические данные и список основных работ – все это в общих чертах показывает как личные, так и профессиональные основные достижения писателя.

Я создавала эту книгу со вполне определенным намерением: донести до всех, что читать – хорошо, но писать – еще лучше. Поэтому каждую главу завершают краткие практические рекомендации наших писателей. Прислушаться к их советам будет крайне полезно любым авторам: и начинающим, и опытным, и работающим в разных жанрах; людям разных полов, возрастов, национальностей, с разным жизненным опытом. Главы книги названы по фамилиям «двадцатки» и расположены в алфавитном порядке. Сознательно использовав такой прием, я лишь хотела подчеркнуть один из основных посылов книги: все писатели равны – различия в социальном и материальном положении намного менее значительны, чем объединяющий их творческий дух.

Я приношу дань восхищения всем авторам мира и той силе, что заставляет их писать. Каждый из двадцати писателей, воплотивших в своем творчестве дух, присущий всему литературному содружеству, поделился с читателем не только частицей собственной души, но и пожертвовал довольно большую часть вознаграждения некоммерческому обществу 826 National. А это означает одно: еще какое-то количество юных американцев полюбят читать книги и приобщатся к сочинительству. Я надеюсь, что и наш читатель не только укрепит, но и преумножит свою преданность печатному слову и литературному труду.

Я приношу дань уважения двум удивительным людям: своему агенту и своему редактору. Я воздаю должное всем, кто причастен к созданию книги: литературным агентам, редакционным секретарям, художественным руководителям, оформителям, иллюстраторам, литературным редакторам, корректорам, технологам, наборщикам, работникам типографий, специалистам по рекламе и маркетингу, распространителям, литературным критикам и обозревателям, блогерам и книготорговцам. И конечно, я преклоняюсь перед писателями – всеми разом; перед теми, кто вынужден приспосабливаться к слишком изменчивым обстоятельствам и в жизни, и в работе; кто умеет одновременно смотреть в зеркало заднего вида и видеть дорогу впереди; чьи книги любит и ждет читатель, чье слово достигает каждого человека.

Исабель Альенде – самый читаемый в мире испаноязычный писатель. Ее имя неизменно связывают с магическим реализмом – жанром, созданным в 1920-е годы Францом Кафкой и ставшим популярным в наше время благодаря автору «Ста лет одиночества» Габриэлю Гарсиа Маркесу, с которым Альенде часто сравнивают.

Однако произведения Альенде, охватывающие большой диапазон жанров: от исторической фантастики до откровенных мемуаров, где она описывает удовольствия от еды и секса, – бросают вызов любой классификации, равно как и сама писательница, отрицающая какую-либо систематизацию. Альенде словно луч света на литературной сцене и любима всеми в Области залива Сан-Франциско. Она всегда в первых рядах добровольцев: помогает пострадавшим от урагана «Катрина», организует сбор средств для государственной библиотеки, поддерживает маленький независимый книжный магазинчик.

Исабель Альенде приняла меня в элегантно обставленной гостиной. Свой уютный дом в Саусалито она приобрела в 2006 году; когда-то, в далеком 1907-м, в нем размещались номера борделя. На верхнем этаже ее муж Уилли Гордон ведет частную адвокатскую практику, а нижний этаж полностью находится в распоряжении Исабель. Там она занимается своими литературными делами, в чем ей помогает ее давний секретарь Джульетта Амбатцидис (Исабель и Уилли относятся к детям Джульетты как к родным внукам). Исабель Альенде продолжает служить своему призванию: она создает удивительные тексты и делает наш мир еще прекраснее.