Мортен Хансен - Великие по собственному выбору

Существуют два разумных подхода к переписыванию рецепта СМаК:

1) применить эмпирическую креативность, которая направлена в основном на саму компанию (сначала пули, ядра потом);

2) применить продуктивную паранойю (общий план, затем ближний план), которая направлена главным образом вовне.

Существует возможность развивать конкретные, специфические и долговечные – на десятилетия – практики: рецепт СМаК.

Однажды создав свой рецепт СМаК, десятикратники меняли его за анализируемый период в среднем на 15 % (а компании из контрольной группы – в среднем на 60 %). В среднем каждый элемент в рецепте десятикратников продержался более двадцати лет. Удивительное открытие, учитывая, что мы изучали период, в котором все компании – и группа 10 ×, и контрольная группа – подвергались стремительным переменам и беспощадной неопределенности.

Трудно не внедрить перемены, а понять, что будет работать, почему это будет работать, когда пора что-то менять – а когда менять не стоит.

Какой у вас рецепт СМаК и нуждается ли он в корректировке?

В мае 1999 года Малькольм Дейли и Джим Донини стояли на высоте тысяча метров на впервые пройденном склоне Громовой горы Аляски. До вершины оставалось чуть более сотни метров. Дейли предложил Джиму пойти в связке первым, насладиться торжеством, но Донини уступил честь покорения вершины ему: «Нет, иди ты, ты это заслужил» {196}.

Не пройдет и часа – и Дейли будет барахтаться на конце веревки со сломанными ногами, отчаянно борясь за жизнь, жизнь, которая уже никогда не будет прежней, поскольку в этой борьбе он потеряет ногу.

Дейли шел к вершине: размахивая ледорубом, как гигантской лапой, втыкая в лед шипы альпинистских ботинок, он неуклонно пробивался вверх по отвесной стене. За ним тянулась привязанная к поясу веревка, а Донини, закрепившись ниже, протягивал веревку через специальное устройство, которое должно было зажать ее, если бы веревка слишком резко натянулась, – принцип тот же, что в ремнях безопасности, которые при резком торможении удерживают пассажира на месте. План был таков: Дейли забирается на вершину, оставляя по пути точки страховки – скальные крючья, вбиваемые в смерзшийся и затвердевший лед. Затем он закрепляется на вершине и держит веревку, помогая подняться Донини.

Оставалось менее пяти метров вертикального подъема. Дейли никак не мог найти в скале подходящей трещины, чтобы вбить крюк. Не беда, решил он, осталось-то всего ничего. Он оперся левой рукой на скальный выступ, вытянул правую, нашел еще одну точку опоры и сказал себе: «Одно движение – и восхождение закончено, я уже, считай, наверху».

Что-то пошатнулось.

Он упал.

Три метра.

Пять метров.

Вылетают, не устояв, скальные крюки.

Пятнадцать метров.

Тридцать.

Он все еще летит вниз.

Свистит веревка, подается сталь, Дейли увлекает страховку за собой.

Он врезался в напарника, пробил Донини правое бедро шипом своего ботинка.

И полетел дальше.

Он падал и падал.

Еще двадцать метров вниз.

Что-то острое рвануло веревку. Десять из двенадцати жил сразу оказались перерезаны. Если порвутся оставшиеся две…

Дейли врезался в склон горы. Две последние струны каната, всего два миллиметра толщиной, натянулись до предела и выдержали. Дейли остался лежать, где упал, беспомощная груда переломанных костей.

– Малькольм, Малькольм, где ты? Ты жив? – кричал Донини, думая, что Дейли погиб при падении.

Дейли не отвечал.

Донини звал его – тщетно.

Наконец Дейли очнулся. Из головы у него текла кровь. Он взглянул на ноги: разбиты, сложные открытые переломы, стопы болтаются. Дейли чувствовал, как трутся друг о друга края сломанных костей.

Донини спустился к нему. Они обдумали вариант спуститься вместе, но быстро поняли, насколько опасно передвигать Дейли. «Отправляйся за помощью», – попросил Дейли напарника. Донини понадежнее закрепил его и прошел тысячу метров вниз один.

Едва Донини добрался до лагеря у подножья, как услышал неожиданную весть: его друг Пол Родрик из воздушного такси Talkeetna (эта служба оказывала техническую поддержку альпинистам) как раз совершал облет над лагерем. Донини подал ему знак приземлиться, и Родерик прямиком доставил Донини к спасателям. В итоге на выручку Дейли двинулись гораздо скорее, чем если бы Донини пришлось добираться до спасателей самостоятельно. Сэкономленные часы сыграли решающую роль: надвигалась снежная буря, вертолет спешил к Дейли, пробиваясь через непогоду, спасатель спустился по канату из кабины и поднял Дейли.

Четыре часа спустя на склон обрушилась снежная буря и бушевала 12 дней подряд.

А теперь задайте себе вопрос: какую роль сыграла в этой истории удача? Можно отметить несчастный случай – казавшееся надежным крепление подалось, и Дейли упал. Но в его падении кое-что обернулось удачно: веревка, хоть и была почти перерезана, не порвалась окончательно. Дейли не погиб при падении. Не пришиб своим весом Донини. Донини добрался до лагеря как раз в тот момент, когда долину облетал вертолет. Потрать он на дорогу еще пять часов, и Дейли бы уже не спасли.

Но добавим к этой картине еще некоторые детали. Малькольм Дейли заранее хорошо подготовился. Он запасал силы и опыт выживания, вложил тысячи часов в напряженную физическую подготовку, ездил на горном велосипеде, бегал, совершал восхождения, ходил на лыжах. Он готовился и морально, читал литературу о выживании – на тот случай, если ему придется бороться со смертью. Всего за несколько дней до подъема он читал о том, как Эрнест Шеклтон сумел выжить сам и спасти своих людей на острове Элефант (Мордвинова) во время антарктической экспедиции 1916 года. Из прочитанного Дейли вынес главную мысль: оплакивать свое несчастье – значит усугубить его. «Конечно же, я беспокоился о ногах, – объяснял он впоследствии, – но я ничего не мог сделать, чтобы спасти их, мог лишь тревожиться и тем самым усугублять стресс, снижая свои шансы на спасение. А потому я решил пока о ногах не думать».

Дейли составил план выживания – он решился выжить, как он писал впоследствии. Нужно было сохранять тепло, чтобы не погибнуть от переохлаждения. И он начал делать зарядку: сто вертушек одной рукой, полный 360-градусный круг, сто таких же оборотов другой, затем 100 раз качать пресс и повторять этот цикл безостановочно, сосредоточенно, четко отсчитывая – не приблизительно, а ровно сто каждый раз. Он изнемогал, но поддерживал ритм, постепенно снижая количество упражнений до 50, до 20, но упорно заставляя себя делать назначенное. Ему хватило упорства и выносливости продержаться 44 часа – и это уж точно не подарок судьбы, а дело его рук!