Даррен Тодд - Цифровое пиратство. Как пиратство меняет бизнес, общество и культуру

Но что поможет выяснить, насколько человек, скачавший пиратскую копию Adobe Photoshop, был готов за нее платить? Возможно, он изначально хотел приобрести ее бесплатно и не желал тратиться. А может, скачал ее для развлечения или демонстрации каких-то взглядов. Или уже имел лицензионную версию, а цифровая понадобилась в качестве резервной. Или у него была цифровая версия, но в какой-то момент потерялась, и он решил, что проще скачать новую версию, чем искать старую. Но ни в одном из этих случаев не наблюдается желания платить за программное обеспечение.

BSA даже признает, что расчеты ущерба, сделанные ею, отражают розничные цены на программное обеспечение с поправкой на определенное государство. «Это не значит, – гласит отчет за 2009 год, – что в случае упразднения нелицензионного программного обеспечения рынок вырастет на 51,4 млрд долларов, – не каждый нелицензионный или украденный продукт будет заменен платной версией» (Business Software Alliance, 2010: 9). Увы, антипиратская пропаганда преподносит эту магическую сумму предполагаемых потерь как фактические данные о реально нанесенном ущербе.

В отношении продаж пиратских дисков цифры выглядят несколько более достоверно. Пиратские копии продают, чтобы удовлетворить рыночный спрос на программное обеспечение. Это означает, что клиенты покупают его, но не по розничной цене. Конечно, бутлегеры не платят за лицензии, а оборудование для тиражирования дисков достаточно дешевое, что позволяет создавать большие запасы товара. После облав на бутлегеров каждый раз неизбежно возникают слухи о раздутых суммах, якобы соответствующих потерям правообладателей. Авторы публикаций в СМИ исходят из того, что каждый конфискованный диск стоит столько же, сколько лицензионный, и будут искренне с пеной у рта утверждать, что только в ходе одного такого обыска изымается пиратская продукция на миллионы долларов.

Еще один часто упоминаемый отчет о негативных последствиях пиратства был составлен представителями киноиндустрии. В 2005 году MPAA наняла консалтинговую фирму LEK для исследования предполагаемого ущерба, нанесенного ассоциации действиями пиратов. По их оценкам, в 2005 году потери составили 6,1 млрд долларов (3,7 млрд фунтов), 20 % в США, 80 % – во всем остальном мире, при этом ориентировочно две трети суммы приходилось на продажу пиратских дисков. Ущерб в мировом масштабе достигал 18,2 млрд долларов (11 млрд фунтов). LEK рассчитывала эту сумму, опрашивая киноманов и выясняя, сколько бы они «купили, не будь пиратских версий» (LEK, 2005: 13). Несмотря на очевидный и часто огромный разрыв между тем, что люди говорят, и тем, что они делают, рассуждая об экономических последствиях пиратства, сторонники защиты авторского права отдают предпочтение более значительной сумме.

Хотя BSA включает в свои отчеты Европу, в Евросоюзе проводились собственные исследования с целью дать объяснение предполагаемым экономическим факторам пиратства. Ассоциация «Бизнес против контрафакции и пиратства» (BASCAP) в мае 2010 года опубликовала отчет с похожими неутешительными данными: к 2015 году миллион с лишним рабочих мест окажется под угрозой, а потери «Большой двадцатки» превысят 125 млрд долларов (76 млрд фунтов). Так, из-за подделки автозапчастей в мире ежегодно исчезают почти 210 000 рабочих мест.

Даже для прогнозов данные BSA, LEK и BASCAP угрожающе высоки. Однако вторым слабым звеном их логической цепи становится отсутствие анализа: они не объясняют и не задумываются, что же происходит с «потерянными» деньгами. То есть куда деваются деньги, не потраченные на интеллектуальную собственность? В оценках ущерба не учитываются базовые экономические истины:

1. Потребители не накапливают деньги, которые не потратили на интеллектуальную собственность.

2. Даже сэкономленные деньги влияют на экономику.

3. Потребители расходуют деньги, не потраченные на интеллектуальную собственность, в других отраслях, например на услуги, одежду, еду или развлечения.

4. Интеллектуальная собственность имеет меньше позитивного влияния на экономику, чем другие отрасли.

Теперь рассмотрим каждый пункт. Исследования утверждают, что пиратство ежегодно обходится нам в миллиарды долларов. Но чтобы эти потери имели экономическое значение, деньги должны оставаться вне экономики. Например, если независимые исследователи где-то обнаружили тысячу пиратских копий программы Photoshop на сумму 400 тыс. долларов, скорее всего, это отразится на сотрудниках Adobe, отвечающих за разработку Photoshop. Сюда же можно отнести разовые потери магазинов, торгующих программным обеспечением; транспортных компаний, перевозящих коробки с товаром; торговых представителей, продающих этот товар, и так далее. Но упомянутых 400 тыс. долларов, которые могли достаться Adobe, не существует, поскольку все, кто готов и в состоянии заплатить за Photoshop 400 долларов, так и поступают. Кроме того, даже если бы эти деньги существовали, то, скачивая программу или покупая ее на пиратских дисках, люди не зашивали бы сэкономленные деньги в матрас, где они бы лежали без пользы для экономики. Доказательством тому является множество развитых стран со стабильно высокой задолженностью по потребительскому кредиту. В некоторых странах средние показатели годовой экономии представляют собой отрицательный процент. Таким образом, можно считать, что деньги, не потраченные на Photoshop, расходуются на другие товары и услуги.

Даже сэкономленные деньги служат экономическим целям. Они позволяют банкам использовать систему частичных резервов (хорошо это или плохо), чтобы делать больше займов. Значит, чем больше денег переходит во взаимный фонд на рынке ценных бумаг, тем большее количество компаний получает стартовый капитал. Заявлять, будто деньги, не потраченные на программное обеспечение, больше ни на что не влияют, хотя могли бы способствовать созданию рабочих мест в сфере интеллектуальной собственности, по меньшей мере странно.

Люди, не заплатившие 400 долларов за Photoshop, могли потратить 50 долларов в ресторане или в кинотеатре, еще 100 – на новый наряд и 250 – на новый нетбук. Аналогичным образом опровергается антипиратская пропаганда о потере налоговых поступлений, поскольку со всех денег, потраченных на поход в ресторан или покупку DVD, тоже платятся налоги. Даже те суммы, которые уплывают в руки торговцам пиратскими товарами, играют свою роль в экономике. Медиагиганты упорно стремятся приравнять бутлегерство к организованной преступности и терроризму. Однако многие продавцы дисков – это люди или небольшие компании, которые, законно или нет, справедливо или нет, но имеют свой кусок хлеба и деньги благодаря продажам пиратских товаров. То есть эти деньги не уходят некоему загадочному преступному синдикату и не исчезают навсегда в неизвестной бездне.