Джон Эндрюс - Мир в 2050 году

История с Обзором стратегической защиты и безопасности (SDSR, военной доктриной Великобритании), принятым в 2010 г., наглядно показывает, насколько сильно могут заблуждаться эксперты. Правительство Дэвида Кэмерона, стремившееся привести в порядок ситуацию с расходами на вооружение, решило, что сможет в ближайшие десятилетия обойтись без авианосцев. Но не успели высохнуть чернила на подписи премьера, придавшего SDSR законную силу, как Кэмерону (и всей Великобритании) пришлось заниматься защитой ливийских повстанцев и фактическим свержением Муаммара Каддафи. К сожалению, авианосец «Арк Ройял» и базировавшиеся на нем истребители-бомбардировщики «Харриер», которые могли бы внести решающий вклад в успех ливийской кампании, к тому моменту уже находились на свалке.

Быстрое принятие Великобританией SDSR связано с необходимостью значительной бюджетной экономии. Этого нельзя сказать о решениях Дональда Рамсфельда в начале 2001 г. Заняв во второй раз пост министра обороны США, Рамсфельд решил провести в Пентагоне масштабные реформы. Он считал, что военное руководство страны слишком часто пользуется старыми методами, разработанными еще во времена противостояния угрозе со стороны Советского Союза. «Провидец» Рамсфельд хотел избавиться от доктрин, предполагавших массированное развертывание наземных войск и сопутствующих им вооружений (танков, артиллерийских орудий и самолетов) и требовавших огромной логистической работы. Вместо этого он пожелал видеть более легкие и гибкие вооруженные подразделения, способные быстро отправиться в ту или иную горячую точку, в полной мере использующие новейшие коммуникационные технологий для достижения победы на поле боя. Именно рвение Рамсфельда стало одной из причин множества неудач в ходе иракской кампании. Даже в самом страшном из своих снов американский министр обороны вряд ли мог увидеть нечто, напоминавшее события 11 сентября 2001 г. Если бы вы сказали ему, что в течение следующих десяти лет Америка потратит свыше 1,3 трлн долларов на войны в двух больших странах, он бы наверняка подумал, что вы спятили.

Теперь маятник качнулся в другую сторону. Афганская и прочие подобные военные кампании, предполагающие участие различных противоборствующих национальных группировок, широкомасштабные партизанские операции, обучение местных воинских подразделений и активное выстраивание отношений с местными властями, – все это заставило американских и британских военных стратегов (в особенности высших армейских чинов) сделать вывод, что в будущем необходимо готовиться именно к такого рода конфликтам. Однако с такой точкой зрения вряд ли можно согласиться. Хотя проблема государств-изгоев и террористов-смертников останется с нами еще на многие годы, астрономические расходы и (пока что) достаточно неубедительные результаты вторжений в Ирак и Афганистан дают все основания считать, что западные политические лидеры (читай президенты США) сделают все возможное, чтобы избежать чего-то подобного в будущем. Иными словами, несомненно, будущее может сильно отличаться от настоящего. Но в чем именно, нам пока неизвестно.

Хорошая новость для западных военных стратегов, занимающихся долгосрочными прогнозами, состоит в том, что (в отличие от XX в.) им не противостоит единая и постоянная враждебная сила. Огромное количество жертв двух мировых войн и завершение крайне опасного ядерного противостояния между США и СССР дают основания (хотя и не стопроцентные) предполагать, что впервые с момента зарождения государств, в современном смысле слова, между ведущими странами мира не разразится полномасштабная война. Стоит отметить, что за последние полвека значительно сократилось и количество жертв войн различных типов (см. рис. 8.1).

Есть и плохая новость: стратегам неясно, к какого рода конфликтам их странам нужно готовиться, откуда может исходить угроза и что означает нынешнее быстрое развитие технологий для их друзей и врагов. Несмотря на такую степень непредсказуемости, следует учитывать, что в любой момент может случиться нечто, напоминающее 11 сентября, что полностью опрокинет все умозаключения. Но стратегам все равно приходится прогнозировать, какими будут войны в следующие четыре десятилетия. Это необходимо, чтобы понимать, сколько у армий есть времени на разработку новых видов оружия и как долго они смогут оставаться на вооружении.

Рис. 8.1.Меньше смертей

Количество смертей в результате военных конфликтов во всем мире, на 100 тыс. человек

Изменение по сравнению с 2000 г., метров

Источники: UCDP/PRIO Armed Conflict Dataset; Lacina & Gleditsch. Monitoring Trends in Global Combat. European Journal of Population, 2005; ООН; расчеты автора

Возьмем, к примеру, программу по созданию самолета F-35 Joint Strike Fighter, самого дорогого в истории вида вооружения (проект обойдется, по данным Пентагона, в 1,3 трлн долларов). Специалисты ожидают, что F-35 станет основным типом боевого самолета в США и западных странах вплоть до 2020-го, а то и до 2065 г. Хотя никто не сомневается том, что самолет оснастят огромным количеством сенсоров и сложных программ, делающих его лучшим представителем своего класса, скептики указывают на большие расходы (изначально на разработку и конструирование этого самолета отводился достаточно скромный бюджет) и ограниченный радиус действия – около 600 миль (что ставит под угрозу базы его дислокации, особенно, авианосцы). Критики полагают, что куда важнее сейчас делать самолеты, способные преодолевать значительные расстояния. Другие же миссии, связанные с меньшими расстояниями, можно выполнять с помощью различных типов беспилотных летательных аппаратов (БЛА). Покупка значительного количества F-35 (Пентагон планирует приобрести не менее 2400 самолетов) представляется многим либо опрометчивым, либо попросту глупым решением. При наличии средств такое количество самолетов вполне можно было бы и купить. Но с учетом сокращающихся военных бюджетов военные аналитики не смогут безболезненно исправить последствия неверных прогнозов.

Несколько проще обстоят дела с прогнозированием мест, где разразятся будущие войны. Люди будут и дальше воевать из-за того, из-за чего воевали всегда, – ресурсов, территорий, своих племен, религии, идеологии и из-за массы других причин, провоцирующих напряжение и враждебность в отношениях между государствами. Однако механизм возникновения этих конфликтов изменится. В течение следующих 40 лет, по мере того как население мира приблизится к 9 млрд человек (с нынешних 7 млрд) и из-за последствий глобального потепления, борьба за ресурсы и социальная дестабилизация, по всей видимости, лишь усилятся. Прогнозы, согласно которым в ближайшие годы мир достигнет точки «пика добычи нефти», поднимают вопросы о поиске новых резервов, глубоководном бурении, коммерциализации методов добычи нефти и сланцевого газа. Однако до сих пор не решена ни одна из целого ряда важнейших проблем: ни чрезмерно гибкая политика многих стран – производителей нефти (не только на Ближнем Востоке), ни уязвимость государств Персидского залива, связанная с граничащими с ними странами и другими игроками мировой политики, ни возможные ожесточенные споры по поводу принадлежности огромных ресурсов, скрытых под тающими арктическими льдами.