Джон Эндрюс - Мир в 2050 году

К 2050 г. крупные экономики перестанут развиваться, а развивающиеся – перестанут быть крупными.

Сорок лет назад понятия «развивающиеся рынки» вообще не существовало. Это выражение, ставшее общепринятым, появилось только в 1981 г. благодаря Антуану Ван Агтмаэлю, работавшему тогда в Международной финансовой корпорации (подразделении Всемирного банка). Он искал для фонда акций стран третьего мира более привлекательное название, которое, по его словам, могло бы разрушить в глазах инвесторов образ «изделий из пластика, дешевых игрушек, коррупции, тракторов в советском стиле и затопленных рисовых полей». Подобный образ оказалось непросто изгнать из сознания западных инвесторов, горизонты мышления которых редко простирались за пределы их собственных стран. Ван Агтмаэль вспоминал, как в годы его работы в Bankers Trust в 1970-х гг. его начальник постоянно говорил: «За пределами США рынка нет!»

Разумеется, начальник был неправ, хотя лишь отчасти. В 1970 г. Дэн Сяопин, вдохновитель экономической реформы в Китае, еще пребывал в опале. Премьер-министр Индии Индира Ганди несколькими годами ранее повернула страну к социализму, национализировала банки и ввела регулирование деятельности крупного бизнеса, а через несколько лет в стране начался отход от принципов демократии. Продолжалась война во Вьетнаме. «Чикагские мальчики» – либеральные технократы, вдохновленные идеями чикагских экономистов Арнольда Хамбергера и Милтона Фридмана, – еще не начали свою работу в Чили: там только что избрали президента-социалиста Сальвадора Альенде, верившего, что экономическую деятельность можно планировать с помощью компьютера Burroughs 3500.

Помимо скепсиса в отношении стран третьего мира, у западных инвесторов имелись и немалые подозрения. В 1970-е гг. развивающиеся страны проводили параллель между капитализмом с одной стороны и эксплуатацией и зависимостью – с другой. Они сокрушались из-за снижения цен на экспортируемые ими товары и роста влияния транснациональных компаний, которые виделись им новым воплощением колониальной системы. На первой, Женевской, конференции ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД) в 1964 г. они потребовали создания «нового международного экономического порядка», больше отвечавшего их интересам.

Сорок лет спустя новый порядок принял вполне определенную форму, однако совсем не такую, какой она виделась в начале 1970-х гг. Развивающие страны смирились с капитализмом. Теперь они стремятся привлекать иностранные инвестиции, а не «пересаживать» на свои территории иностранные предприятия. Они соблазняют западных потребителей конкурентоспособными товарами и пытаются бороться с иностранными импортерами с помощью промышленных картелей. Их политики защищают интересы своих стран не в рамках склонной к левизне ЮНКТАД, а на 1200 метров выше Женевы – в Давосе, швейцарском горнолыжном курорте, где ежегодно собирается Всемирный экономический форум, «праздник капитализма», отмечающий все самое грандиозное и интересное, что происходит за год в мире бизнеса, политики и медиа.

За последние 40 лет развивающиеся рынки освоили и язык, и средства мировых инвесторов. По прогнозам Института международных финансов [21], представляющего интересы крупных банкиров, эти страны в 2011 г. привлекли свыше 1 трлн долларов частных капиталовложений. Развивающиеся экономики произвели в 2010 г. от трети (если считать по рыночным обменным курсам) до половины (при корректировке различий валют с точки зрения их покупательной способности) мирового ВВП. В том же году они обеспечили свыше двух третей прироста глобального ВВП.

При взгляде назад, на прошедшие 40 лет, может закружиться голова, как если посмотреть вниз с высоты 540-этажного небоскреба. В этом промежутке времени спрессовалось множество событий. Совсем другое дело – заглянуть на 40 лет вперед. Чем-то это напоминает взгляд в небеса – не имеющие ни конца ни края, ни каких-то примечательных черт, за которые способен уцепиться взгляд.

Некоторые особо упрямые экономисты предпринимают попытки нарисовать картину будущего и дают долгосрочные прогнозы для развивающихся и растущих рынков. В 1997 г. исследовательский отдел Всемирного банка спрогнозировал долгосрочный рост так называемой «Большой пятерки» развивающихся экономик: Китая, Индии, Бразилии, России и Индонезии. Согласно приведенным тогда расчетам, доля этих стран в мировом ВВП должна была удвоиться за период с 1992 по 2020 г. На практике же это произошло на десять лет раньше.

В 2001 г. Джим О’Нейл из банка Goldman Sachs занялся изучением крупных развивающихся экономик, способных изменить мировой порядок. Список О’Нейла ограничивался Бразилией, Россией, Индией и Китаем, для которых он придумал аббревиатуру БРИК. Индонезия в этот список не вошла. Эту страну невозможно было сбросить со счетов, если бы не случившийся азиатский финансовый кризис. Она была богаче Индии, ее население превышало население России или Бразилии, а до 1997 г. ее экономика росла быстрее, чем в этих трех странах. Кризис отбросил Индонезию назад и лишил аббревиатуру БРИК одной гласной. Аббревиатура стала популярной, идея О’Нейла вдохновила множество инвестиционных фондов. БРИК превратился в новый геополитический клуб и послужил основной для массы каламбуров и тысяч прогнозов динамики мирового ВВП.

Собственные прогнозы Goldman Sachs впервые появились в 2003 г. В сущности, они представляли собой не столько полноценные прогнозы, сколько «фантазии» на тему, как могли бы развиваться страны БРИК. Позднее компания сказала об этих «фантазиях» следующее: «Мы достаточно скромны и понимаем, что описанный нами сценарий может оказаться неверным».

Скромность была совсем нелишней. К 2008 г. прогнозы уже показали всю свою несостоятельность – пусть и не по причинам, которых опасались эксперты банка. Они предсказывали, что ВВП Китая составит к концу 2008 г. почти 2,8 трлн долларов. На самом же деле он превысил 4,3 трлн. Российская экономика в 2008 г. оказалась в 2, а бразильская – в 2,3 раза крупнее, чем прогнозировал Goldman Sachs.

Долгосрочное прогнозирование не всегда оказывается точным. У экономистов есть масса сильных черт, однако предсказание событий на 40 лет вперед к ним не относится. В одной из своих работ Ларри Саммерс (который впоследствии стал ведущим экономическим советником президента США Барака Обамы) вместе с тремя соавторами показал, что при попарном сравнении показателей развития стран за пятилетние периоды корреляция, то есть зависимость будущего от прошлого, оказывается очень низкой.