Мишель Бэддели - Поведенческая экономика: очень краткое введение

В сочетании с экспериментальными данными нейрофизиологические данные могут помочь выявить некоторые ключевые факторы человеческого поведения. Спектр нейрофизиологических методов сегодня достаточно широк. Выбор, который делают пациенты с различными поражениями головного мозга, помогает выяснить, какие области мозга вовлечены в процессы принятия экономических решений. Точно так же методы визуализации мозговой деятельности, например, функциональная магнитно-резонансная томография (ФМРТ), могут выявить, как те или иные экономические решения коррелируют с реакциями нейронных сетей в определенных областях мозга. Другая популярная техника – это транскраниальная магнитная стимуляция (ТМС), которая заключается в стимуляции определенных участков мозга и наблюдении за тем, как изменяется выбор людей в результате этого (временного) воздействия. Существуют и другие, более простые и дешевые, нейрофизиологические инструменты, включая мониторинг физиологических реакций (частота сердечных сокращений, частота пульса и т. д.) и измерение уровня гормонов (например, уровней окситоцина при исследовании доверия и уровней тестостерона при исследовании рисковых финансовых операций).

Основное преимущество нейрофизиологических данных заключается в том, что они относительно объективны. Мнения, высказанные респондентами при опросе, могут быть субъективным и ненадежным: у респондентов могут быть причины лгать или подтасовывать свои ответы. Гораздо труднее (если не совсем невозможно) испытуемому контролировать свои физиологические реакции, измеренные с помощью нейрофизиологических инструментов, хотя это не устраняет полностью проблему предвзятости экспериментатора, заложенную в самом дизайне эксперимента.

Одна из проблем экспериментов, как упоминалось ранее, заключается в том, что им может не хватать внешней валидности. Естественные эксперименты, если бы мы смогли их подыскать, были бы прекрасным решением – они обеспечили бы нас экспериментальными данными, которые сформированы случайно как результат реальных событий и поведения. Одним из примеров таких экспериментов является исследование, проведенное экономистами Деллавинья и Мальмендье, которые собрали данные о посетителях тренажерного зала (см. главу 6) и обнаружили, что многие из них платят за абонементы в тренажерный зал большие суммы денег, а ходят туда редко. Однако действительно надежные данные из естественных экспериментов получаются крайне редко, и мы бы не продвинулись далеко, если бы опирались только на них. Одним из решений является использование метода рандомизированных контролируемых испытаний (РКИ). Этот экспериментальный метод обычно используется в клинических испытаниях для итоговой оценки лечения: результаты воздействия на участников эксперимента, получающих исследуемое лекарство, сравниваются с результатами применения плацебо в контрольной группе. Поведенческие экономисты используют этот метод для сравнения ответов контрольной группы с ответами группы, подвергнутой изучаемому воздействию. Однако экспериментаторам было бы трудно создать социально-экономический эквивалент плацебо, поэтому контрольная группа в этих исследованиях вообще не подвергается никакому воздействию. Это означает, что с помощью поведенческой экономической рандомизации невозможно определить, является ли исследуемое вмешательство фактором, изменяющим поведение, или оно играет роль плацебо для людей, положительно реагирующих на любое вмешательство, независимо от того, насколько оно эффективно на самом деле. Тем не менее метод РКИ в настоящее время широко используется поведенческими экономистами, изучающими социально-экономические последствия мероприятий в области экономического развития.

Сегодня литература по поведенческой экономике действительно обширна – она может составить целую библиотеку. В этой книге мы сосредоточимся лишь на нескольких ключевых темах, каждой из которых посвящена отдельная глава: что нас мотивирует; как на нас влияют социальные факторы; как и почему мы совершаем ошибки; когда и как мы правильно или неправильно оцениваем риски; наша склонность ограничиваться краткосрочными решениями; как характер, настроение и эмоции управляют нашим выбором и решениями. Обсудив ключевые поведенческие микроэкономические принципы, мы рассмотрим возможность построения на их основе поведенческой макроэкономики. Затем мы обратимся к политическим решениям и урокам, усвоенным политиками, и проиллюстрируем это рядом примеров из известных политических исследований, основанных на представлениях, почерпнутых из поведенческой экономики.

Если вы послушаете, о чем беседуют экономисты – например, на конференции, – то в их разговоре обязательно будет слово «стимулы». Стимулы в экономическом анализе – основная движущая сила принятия решений. Именно они побуждают людей работать лучше и усерднее, а фирмы производить больше товаров и более высокого качества. Экономисты обычно исходят из предположения, что основным стимулом экономического поведения являются деньги, и нет сомнений в том, что деньги являются объективной (хотя и не обязательно точной или справедливой) мерой ценности. Деньги часто мотивируют нас в обыденной жизни. Цены, по которым мы покупаем (или не покупаем) товары и услуги, выражены в деньгах. В них же выражена заработная плата, которую мы получаем (или не получаем). Более высокие цены на товары и более высокая заработная плата – это вознаграждение за лучшие, более эффективные результаты принятия решений. Рыночные механизмы опираются на денежные стимулы, которые определяют выбор многих людей и фирм.

Как поведенческий экономист я не стала бы спорить с тем, что цены и деньги являются мощными стимулами, побуждающими нас работать усерднее и лучше, а, скорее, утверждала бы, что на принятие решений влияет более широкий комплекс других социально-экономических и психологических факторов. Нас мотивируют не только деньги. Будучи сотрудником университета, я, возможно, зарабатываю меньше, чем могла бы зарабатывать в частной компании. Если я посчитаю, сколько заработаю за всю свою жизнь, то, возможно, тот факт, что у меня будет большая пенсия и мне гарантирована занятость, объясняет, почему я сегодня не стремлюсь максимизировать свой заработок. Но есть и еще кое-что в моей работе (которую я искренне люблю) – это другие, неденежные мотивы. Иногда я думаю, что если бы я выиграла в лотерею и мне не нужно было бы зарабатывать себе на жизнь, я бы все равно не бросила свою работу. Подчас она доставляет мне удовольствие сама по себе, совершенно независимо от того, сколько мне платят.