Мюррей Ротбард - История денежного обращения и банковского дела в США. От колониального периода до Второй мировой войны

Фридмен и Шварц, конечно же, не отрицают и не могут отрицать, что причиной изменения денежного предложения служат целенаправленные действия людей. Но избранная ими позитивистская методология принуждает их ограничиться в своих исторических изысканиях только наблюдаемыми результатами этих действий, избегая обращения к мотивации. Ведь, согласно позитивистской философии науки, в научном исследовании статус «причинных» факторов могут иметь только наблюдаемые и поддающиеся измерению явления, тогда как мотивы поведения – это ненаблюдаемое и не поддающееся измерению понятие. Так что если написать научную в строго позитивистском смысле слова историю денежного обращения и кредита, ее следовало бы именовать летописью количественных изменений ряда агрегатов денежной массы и влияния (поддающегося измерению) этих изменений на другие количественные переменные, такие как уровень цен и объем производства в неизменных ценах.

Однако даже Фридмену и Шварц приходится в своей «Истории денежного обращения в США» время от времени вылезать из трясины статистического анализа, чтобы дать объяснение экономическим событиям, интеллектуальным дискуссиям, социальным конфликтам и политическим маневрам, которые оказывают глубокое и неоспоримое влияние на институциональные условия рынка денег. Поскольку позитивистская методология плохо приспособлена к учету мотивов, результаты спорадических попыток Фридмена и Шварц привлечь более широкие исторические материалы оказываются поверхностными и неубедительными, а порой и просто вводят в заблуждение. Например, из 100 страниц двух глав, посвященных критически важному в денежной истории США периоду с 1879 по 1914 г., только 11 посвящены рассмотрению политических и социальных факторов, приведших к созданию Федеральной резервной системы [58] Фридман и Шварц, Монетарная история…, с. 87–190. . Из содержимого этих 11 страниц следует, что «проблема «денег»», которая последние три десятилетия XIX в. была в центре американской политики, была создана «преступлением 1873 г.» и что главным фактором ее развития была фермерская партия популистов с ее требованием неограниченной чеканки серебряных монет (дешевые деньги). Более того, это движение отчасти было выразителем духа 1890-х гг., десятилетия, которое, согласно цитируемому нашими авторами Ванн Вудворду, «отличалось чрезмерным сумасбродством и чудачеством, которые охватили не только высшие и средние, но и низшие слои американского общества» [59] Там же, с. 132, прим. 40. . Приземляя таким образом «проблему денег», авторы совершенно игнорируют точно рассчитанные тайные действия банкиров с Уолл-стрит во главе с Морганом и Рокфеллером, которые мечтали провести картелирование всего банковского дела и вместе со своими политическими союзниками занять место у штурвала. Это движение, ставшее в 1890-х гг. серьезной силой, также было отчасти реакцией на предложения сторонников серебряных денег и аграрных инфляционистов, а его целью было закрепление за банками возможности нажиться на ожидавшейся инфляции.

Таким образом, Фридмен и Шварц изображают кампанию за создание центрального банка вне связи с проблемой денег, и получается, что движение набрало обороты только в ответ на банковскую панику 1907 г. и на вскрывшуюся в связи с ней проблему «неэластичности денег». И у них получается, что Федеральная резервная система возникла благодаря честным и бескорыстным усилиям обеих партий, пытавшихся найти практическое решение чисто технической проблемы, которая мешала гладкому функционированию кредитно-денежной системы [60] Там же, с. 162–163. . Рассказывая о создании Федеральной резервной системы, Фридмен и Шварц даже не затрагивают вопрос о группах, выигравших от такого «решения». Они не углубляются в мотивы сторонников закона о Федеральной резервной системе. После очень краткого и поверхностного рассказа о событиях, приведших к принятию этого закона, они спешат вернуться к главной задаче их «истории денег», которая, как сформулировал Фридмен в другой работе, заключается в том, чтобы «внести вклад в запас проверенных знаний» [61] Милтон Фридмен, Количественная теория денег: новая формулировка // Милтон Фридмен, Если бы Деньги заговорили… М.: Дело, 1998. С. 39 (в этом издании «tested knowledge» переведено как «устоявшиеся представления»). .

Для Фридмена и Шварц главная цель экономической истории состоит в проверке гипотез, возникающих при наблюдении закономерностей в динамике исторических данных. В соответствии с этим Фридмен и Шварц описывают свой подход к экономической истории как создание «гипотетической истории – сказка “о том, как могло бы быть”» [62] Фридман и Шварц, Монетарная история… С. 160. . На их взгляд, первая задача историка экономики – выявить наблюдаемую совокупность условий, ведущих к наступлению исследуемого исторического события, для чего ученый формулирует и проверяет теоретические гипотезы о том, как развивались бы события в отсутствие этих условий. Этот «метод контрфактических гипотез», как его называют новые историки экономики, объясняет некое историческое событие и, одновременно, увеличивает запас «проверенных знаний» о теоретических закономерностях, которые могут быть использованы в будущих исследованиях экономической истории [63] Подробнее о природе и использовании метода контрфактических гипотез см.: R. Fogel, “The New Economic History: Its Findings and Methods,” in The Reinterpretation of American History (New York: Harper and Row, 1971), pp. 8–10 [см.: Фогель Р. Новая экономическая история: ее данные и методы // portalus.ru]; Donald N. McCloskey, “Counterfactuals,” in The New Palgrave: The New Worlf of Economics, John Eatwell, Murray Milgate, and Peter Newman, eds. (New York: W. W. Norton, 1991), pp. 149–154. .

Фридмен и Шварц демонстрируют этот метод при анализе банковской паники 1907 г. [64] Фридман и Шварц, Монетарная история … С. 152–160. В самом начале кризиса банки ограничили выдачу денег вкладчикам и тем самым предотвратили массовые банкротства и даже временное закрытие банков. Из этого Фридмен и Шварц выводят теоретическую гипотезу, что когда разражается финансовый кризис, чем раньше введены ограничения на выдачу денег, тем легче предотвратить масштабный крах банковской системы. Затем они проверяют эту гипотезу на материале событий 1929–1933 гг. В тот раз финансовый кризис начался с биржевого краха в октябре 1929 г., а выплаты вкладчикам ограничили только в марте 1933 г. С 1930 по 1933 г. прошла волна массовых банкротств банков. Таким образом, теоретическая гипотеза или «контрфактическое» утверждение, что своевременное ограничение выплат могло остановить развитие финансового кризиса, нашло здесь эмпирическое подтверждение, поскольку массовое закрытие банков началось именно после 1929 г.