Людвиг Мизес - Теория и история: интерпретация социально-экономической эволюции

Детерминисты правы, утверждая, что все, что случается, представляет собой последовательность предшествовавших состояний вещей. Все, что человек делает в любой момент жизни, зависит от его прошлого, т. е. от его психологического наследства, а также от всего, через что он до этого прошел. Значимость этого тезиса существенно ослабляется отсутствием сведений, каким образом возникают идеи. Детерминизм несостоятелен, если основывается или связывается с материалистической догмой [21]  См. ниже. С. 74–77. . Если он не выдвигается в связке с материализмом, то в действительности он мало что говорит и определенно не поддерживает неприятие детерминистами методов истории.

Доктрина свободы воли правильно указывает на фундаментальное различие между человеческой деятельностью и поведением животных. В то время как животное в данный момент уступает физиологическому импульсу, человек выбирает между альтернативными вариантами поведения. Человек даже владеет выбором – уступить самому властному инстинкту – инстинкту самосохранения, или стремиться к другим целям. Все язвительные насмешки и ирония позитивистов не могут отрицать факт, что идеи обладают реальным существованием и являются истинными силами, формирующими ход событий.

Результат умственных усилий людей, т. е. идеи и ценностные суждения, направляющие действия индивидов, нельзя проследить до их причин, и в этом смысле они являются конечными данными. Исследуя их, мы обращаемся к концепции индивидуальности. Но используя это понятие, мы ни в коем случае не подразумеваем, что идеи и ценностные суждения возникают из ничего путем стихийного генерирования и никак не связаны и не имеют никакого отношения к тому, что уже существовало во Вселенной до их появления. Мы просто устанавливаем факт, что мы ничего не знаем о мыслительном процессе, производящем внутри человеческого существа мысли, реагирующие на состояние его физического и идеологического окружения.

Это понимание является зерном истины в доктрине свободы воли. Однако страстные попытки опровергнуть детерминизм и спасти понятие свободы воли не затрагивает проблемы индивидуальности. Они были вызваны практическими последствиями, к которым, как считали люди, неминуемо ведет детерминизм: фаталистической пассивности и освобождению от моральной ответственности.

Как учат теологи, Бог в своем всеведении заранее знает все, что случится во Вселенной в любое время. Его предвидение неограниченно, и это не просто знание им законов, определяющих все события. Даже во Вселенной, где царствует свободная воля, его предвидение совершенно. Бог полностью и верно предвосхищает все произвольные решения, которые любой индивид когда-либо примет.

Лаплас гордо провозгласил, что его система не нуждается в гипотезе о существовании Бога. Но он сконструировал свой собственный образ квази-Бога и назвал его сверхчеловеческим интеллектом. Этому гипотетическому разуму известны все вещи и события заранее, но только потому, что он знаком со всеми непреложными и вечными законами, регулирующими все явления, как психические, так и физические.

Идея всеведения Бога популярно изображается в виде книги, где записано все будущее. Невозможно никакое отклонение от линии, предначертанной в этом реестре. Все случится именно так, как написано. Что должно произойти – произойдет, не важно, что может предпринять смертный человек для того, чтобы вызвать другой результат. Следовательно, делает вывод последовательный фатализм, человеку бесполезно действовать. К чему утруждаться, если в конце концов все должно прийти к предопределенной цели?

Фатализм настолько противен человеческой природе, что немногие были готовы сделать выводы, к которым он ведет, и соответствующим образом скорректировать свое поведение. Это миф, что победы арабских завоевателей в первые века ислама обязаны фаталистическому учению Магомета. Предводители мусульманских армий, которые за невероятно короткий срок завоевали большую часть Средиземноморья, не полагались на фаталистическую надежду на Аллаха. Наоборот, они верили, что их Бог находится на стороне большого, хорошо оснащенного и умело руководимого войска. Мужество сарацинских воинов объясняется не слепой верой в судьбу, а другими причинами; христиане в войсках Карла Мателла и Льва III, остановивших их продвижение, были не менее мужественными, чем мусульмане, хотя фатализм не владел их разумом. И летаргия, позднее распространившаяся среди мусульманских народов, не была вызвана фатализмом их религии. Инициативу подданных парализовал деспотизм. Жестокие тираны, угнетавшие массы, явно не были вялыми и апатичными. Они были неутомимы в стремлении к власти, богатству и удовольствиям.

Прорицатели заявляют, что обладают заслуживающим доверия знанием, по крайней мере, некоторых страниц великой книги, где записаны все будущие события. Но никто из этих пророков не был достаточно последовательным в отрицании активизма и в советах своим ученикам, предлагавших спокойно ждать исполнения событий.

Наилучшей иллюстрацией является марксизм. Он учит полной предопределенности, а тем не менее стремится разжечь в людях революционный дух. Какая польза от революционной деятельности, если события происходят в соответствии с предопределенным планом что бы человек не делал? Зачем марксисты столь усердно занимаются организацией социалистических партий и подрывом рыночной экономики, если социализм должен наступить в любом случае «с неумолимостью закона природы»? Заявление о том, что задача социалистических партий – не создание социализма, а просто оказание акушерской помощи при его рождении, является неудовлетворительным объяснением. Акушер также отклоняет ход событий от пути, по которому они пошли бы без его вмешательства. В противном случае будущие матери не просили бы его помощи. Однако в марксистском диалектическом материализме нет места положению, что какой-либо политический или идеологический факт может повлиять на ход исторических событий, так как последний в своей основе определяется эволюцией материальных производительных сил. Социализм появляется на свет в результате «игры имманентных законов самого капиталистического производства» [22]   Маркс К. Капитал. Т. I // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23. С. 772. . Идеи, политические партии и революционные действия – это просто надстройка; они не могут ни отсрочить, ни ускорить ход истории. Социализм придет, когда материальные условия его появления созреют в чреве капиталистического общества, ни раньше, ни позже [23]  Ср. ниже. С. 82 и 96. . Если бы Маркс был последователен, то не занимался бы политической деятельностью [24]  Не написал бы он и часто цитируемый одиннадцатый тезис о Фейербахе: «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его». ( Маркс К. Тезисы о Фейейрбахе // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 42. С. 263.) Согласно учениям диалектического материализма только эволюция материальных производительных сил, а не философы, могут изменить мир. , а спокойно ждал дня, когда «[про]бьет час капиталистической частной собственности» [25]   Маркс К. Капитал. Т. I // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23. С. 773. .