Майкл Бонд - Медвежонок Паддингтон. Новые приключения

– Одна голова хорошо, а две лучше, мистер Браун, – говаривал он. – И надо сказать, с тех пор, как вы появились в наших краях, моей голове скучать не приходится!

Сразу после завтрака Паддингтон натянул пальтишко, обмотал шею шарфом, записал под диктовку миссис Бёрд, что надо купить, и покатил свою сумку на колёсиках в сторону рынка Портобелло.

Паддингтон любил ходить по магазинам. Он пользовался особым уважением у торговцев, хотя и тратил деньги с большой осмотрительностью. Прежде чем купить что-нибудь, он обходил все лотки и тщательно сравнивал цены. Миссис Бёрд утверждала, что с его появлением расходы на питание сократились вполовину.

Похолодало не на шутку, и, когда Паддингтон прижался носом к витрине газетного киоска, стекло немедленно запотело. Продавец с намёком выглянул в дверь, и Паддингтон, медведь по натуре вежливый, принялся вытирать стекло лапой. Когда оно снова стало прозрачным, он вдруг заметил, что с тех пор, как он в последний раз проходил мимо витрины, в ней многое изменилось.

На месте леденцов, карамелек и шоколадок теперь красовалось обтрёпанное соломенное чучело, сидящее на кучке поленьев. В руке у чучела была табличка с надписью:

А внизу значилось, ещё крупнее:

Паддингтон внимательно изучил эту надпись и со всех лап бросился к мистеру Круберу, задержавшись только возле булочной, чтобы забрать обычную утреннюю порцию булочек.

Холодная погода заставила мистера Крубера перебраться из шезлонга на диванчик в комнате позади лавки. Тут было тепло, уютно и полно книг, но Паддингтону всё равно больше нравилось снаружи. Из ветхого диванчика торчал конский волос и очень больно кололся. Правда, на сей раз Паддингтон почти не обратил на это внимания и, честно поделив булочки пополам, принялся рассказывать мистеру Круберу о событиях этого утра.

– Пятое ноября? – повторил мистер Крубер, передавая Паддингтону дымящуюся кружку, до краёв налитую какао. – Да ведь это же день Гая Фокса!

Увидев, что Паддингтон по-прежнему ничего не понимает, мистер Крубер виновато улыбнулся и протёр очки, запотевшие от какао.

– Я всё забываю, мистер Браун, что вы приехали из Дремучего Перу. А там, наверное, и не слышали про Гая Фокса [2].

Паддингтон для верности смахнул с мордочки остатки какао и помотал головой.

– Да… – продолжал мистер Крубер. – Ну а фейерверк, полагаю, вы всё-таки видели. Я помню, что в те далёкие времена, когда я бывал в Южной Америке, их всегда устраивали по праздникам.

Паддингтон кивнул. Теперь-то он вспомнил, что однажды они с тётей Люси ходили смотреть фейерверк. Правда, он был ещё совсем маленьким, но ему ужасно понравилось.

– А в Англии фейерверк бывает всего раз в год, – сказал мистер Крубер. – И всегда пятого ноября.

И он рассказал Паддингтону, как много-много лет назад Гай Фокс хотел взорвать здание парламента, как в последний момент заговор был раскрыт, и в память об этом с тех самых пор в этот день жгут костры, пускают ракеты и хлопают хлопушки.

Мистер Крубер рассказывал очень увлекательно, и, когда он закончил, Паддингтон сказал большое спасибо.

Мистер Крубер вздохнул и грустно прибавил:

– Давненько не устраивал я своего фейерверка, мистер Браун. Уж и не помню, сколько лет!

– Знаете что? – оживился Паддингтон. – У нас, кажется, в этом году будет фейерверк. Вы обязательно должны на него прийти!

Увидев, как обрадовался мистер Крубер приглашению, Паддингтон поспешил откланяться: он хотел поскорее покончить с покупками, вернуться к газетному киоску и узнать про фейерверк побольше.

Продавец встретил его не очень любезно.

– Ракеты и хлопушки? – хмыкнул он из‑за прилавка. – Медведям, не достигшим совершеннолетия, не продаём!

Паддингтон ответил ему суровым взглядом.

– В Дремучем Перу, – сказал он, припомнив слова мистера Крубера, – мы каждый праздник устраиваем фейерверк.

– Так то в Дремучем Перу, – отозвался продавец, – а здесь у нас совсем другие порядки. Ну, так и быть. Чего ты хочешь – хлопушку, шутиху?

– Лучше что-нибудь, что можно держать в лапе, – сказал Паддингтон.

Продавец поразмыслил.

– Ладно, – решил он наконец, – вот тебе пакет самых лучших бенгальских огней. Но если подпалишь себе усы, не хнычь. Деньги всё равно не верну.

Паддингтон пообещал быть очень-очень осторожным и вприпрыжку помчался домой. На углу своей улицы он столкнулся с мальчишкой, который катил детскую колясочку.

Мальчишка протянул ему фуражку, в которой лежали мелкие монетки, и вежливо приподнял шляпу.

– Пенни Гаю Фоксу, сэр.

– Спасибо, – сказал Паддингтон и взял из фуражки пенни. – Вот спасибо!

И он пошёл было дальше.

– Эй! – окликнул его мальчишка. – Ты что, с луны свалился? Это ты мне должен дать пенни, а не я тебе!

Паддингтон не поверил своим ушам.

– Я должен дать тебе пенни?! – переспросил он ошарашенно. – Тебе?

– Ну, точнее, моему Гаю, – объяснил мальчишка. – Я ведь так и сказал – пенни Гаю Фоксу!

Паддингтон заглянул в колясочку и увидел там чучело в старом пиджаке и в маске. Совсем как то, что сидело в витрине газетного киоска!

Паддингтон так удивился, что без лишних слов открыл чемодан и бросил пенни в протянутую фуражку.

– Если тебе не нравится давать пенни Гаю Фоксу, возьми да сделай своего, – посоветовал мальчишка на прощание. – Старые штаны, рубаха, пучок соломы, и вся недолга!

Паддингтон погрузился в задумчивость и за обедом чуть было не забыл попросить добавки.

– Если у него снова появилась Идея, дело плохо, – сказала миссис Браун, когда Паддингтон, извинившись, вылез из‑за стола и отправился в сад. – Чтобы Паддингтон забыл попросить вторую порцию! Да ещё когда на обед тушёное мясо с его любимыми клёцками! Немыслимо!

– Боюсь, и правда Идея, – мрачно подтвердила миссис Бёрд. – Все признаки налицо.

– Ну ничего, может, подышит свежим воздухом да и забудет, – с надеждой сказала миссис Браун, глядя в окно. – Я очень рада, что он взялся сгребать листья. Хоть приведёт сад в божеский вид.

– На дворе-то ноябрь, – заметила миссис Бёрд. – Гай Фокс…

– Ой! – так и села миссис Браун. – Ой, не к добру это всё!

Паддингтон целый час усердно орудовал граблями и метлой. В саду у Браунов росло довольно много деревьев, и вскоре посреди капустной грядки высилась гора листьев почти в два медвежьих роста. Паддингтон присел на ближайшую клумбу отдохнуть и тут заметил, что из‑за забора за ним кто-то наблюдает.