Инбали Изерлес - Зачарованные

Земля бесшерстных была голой и неровной. Спрятаться было негде.

Позади снова раздалось геканье, и по серым камням застучали лапы. Преследователи приближались к нам.

Я повернула голову к Сиффрину. К моему ужасу, я поняла, что он замедлил шаг.

– В чем дело? – выдохнула я. – Не останавливайся, они же нас поймают!

Его глаза вспыхнули, и меня поразила страшная мысль: а что, если это ловушка?

– Я должен, – тявкнул Сиффрин. – Тебе от них не уйти, а я не могу тебя оставить. Джана сказала… – Он мельком глянул назад. – Доверься мне! – попросил он.

Но я никому не доверяла – этому учила меня бабушка. «Не доверяй никому, кроме своих родных, потому что у лис нет друзей».

Сиффрин пошел еще медленнее, его веки задрожали. Он начал что-то ритмично бормотать себе под нос. Я уловила некоторые слова:

– Что было видимым, теперь невидимо; что ощущалось, становится неощутимым…

Я наконец решилась оглянуться назад. По берегу реки смерти бежали пять лис. Они вот-вот должны были нагнать нас, и тогда…

И тогда…

– Сюда! – рыкнул Сиффрин.

Он внезапно упал на бок за одно из деревьев у края дороги смерти. За какое-то мгновение я приняла решение: держаться рядом с ним. Я резко остановилась, но перестаралась, лапы подвернулись подо мной, хвост взметнулся вверх. Я с трудом подползла к Сиффрину.

Но что он собирался сделать? Лисицы ведь должны были нас видеть.

– Сиффрин?..

Его веки все еще трепетали. Он, похоже, почти не замечал меня.

– Сиффрин… – проскулила я. – Они уже почти рядом!

Он внезапно раскрыл глаза и посмотрел на меня.

– Не шевелись! – прошипел он, сверкнув белыми зубами.

Поставив передние лапы мне на спину, он грубо прижал меня к серым камням. Он прямо-таки приколол меня к ним, а мои усы и нос чуть не уткнулись в ствол дерева.

Все мое тело содрогнулось от ужаса. Я пыталась сопротивляться, но Сиффрин лишь сильнее прижал меня, почти выдавив воздух из моих легких. Мне вообще не следовало идти с этим чертовым лисом… Враги приближались, они были уже почти рядом, а Сиффрин поймал меня, словно крысу, которую собирался загрызть.

Он снова принялся что-то бормотать низким голосом. Он прижимался ко мне так сильно, что я ощущала биение его сердца. Не бешеное, как мое собственное, а замедлявшееся, словно Сиффрин отдыхал, почти дремал…

Ствол дерева закрывал мне обзор, и я видела лишь потрескавшуюся кору. Я попыталась протянуть вперед лапы, но Сиффрин еще сильнее придавил меня к земле. Я слабо ощущала приближение лисиц, но вообще мои чувства как будто засыпали по мере того, как Сиффрин продолжал ритмично бормотать:

– Что было видимым, теперь невидимо; что ощущалось, становится неощутимым…

Биение сердца оглушало меня, заставляло дрожать усы…

И непрерывно звучали ритмичные слова – слова Сиффрина. Время будто застыло, мое сердце стучало медленнее. Передние лапы стали тонкими, тоньше, чем крылья бабочки, чем лед на замерзшей лужице…

Постепенно я начала осознавать, что Сиффрин замолчал. Он отпустил меня и упал на землю. На мгновение я почувствовала себя мышью, которую отпустил кот: я была слишком ошеломлена, чтобы двигаться, даже ради собственного спасения. Я осторожно повернула голову, оглядываясь вокруг. Лисы исчезли – остался один Сиффрин. Он растянулся на боку под деревом. Я встала на лапы, изумленная тем, что осталась цела. Дыхание вернулось в мои легкие, я почувствовала, как они расширяются. Я принюхалась к воздуху, но не уловила запаха наших преследователей.

Я повернулась к Сиффрину, но не стала к нему приближаться.

– Что случилось?

Он не ответил. Я присмотрелась к нему внимательнее. Его тело дрожало, дыхание было поверхностным, судорожным. А глаза словно ничего не видели.

Я снова окинула взглядом тихую дорогу смерти. Вокруг никого не было, даже бесшерстных. Я могла убежать прямо сейчас, скрыться от Сиффрина – он был не в том состоянии, чтобы гнаться за мной. Я уже сделала несколько шагов в сторону дороги смерти. И подумала о том, что у Сиффрина были все возможности сделать со мной что угодно, однако вот я стою тут без единого синяка… Он мог убежать от тех лисиц, но он остановился, потому что я не успевала за ним.

Мой нос сморщился от смущения. Я оглянулась через плечо. Сиффрин все так же лежал на боку.

Я вернулась к нему:

– Эй… ты в порядке?

Он медленно перевел на меня вялый взгляд. Дважды моргнул, как будто пытался сосредоточиться.

– Подействовало, – пробормотал он. И содрогнулся от тяжелого кашля. Его усы вздрогнули. – Они действительно ушли?

Я склонила голову набок:

– Они ушли. Но почему они нас не схватили?

Во взгляде Сиффрина мелькнуло что-то хитрое, хотя он все еще дышал очень тяжело.

– Я использовал истаивание, стал невидимым, – с трудом выговорил он. – Как ты, когда пыталась поймать мышь. Они должны были проскочить мимо, ничего не заметив.

Я и на тебя набросил шкуру тишины, так что она укрыла нас обоих. Я не знал, получится ли у меня, я просто…

Сиффрин снова закашлялся и вытянул лапы. Попытался встать, но плюхнулся на живот. Он оскалил зубы и повторил попытку.

Я растерянно наблюдала за ним.

– Они тебя ранили?

Сиффрин наконец встал, хотя и с большим трудом. Он осторожно сделал шаг, ставя одну лапу перед другой.

– Они меня не тронули. Они не смогли увидеть нас, иначе мы бы уже были мертвы.

Я дернула ушами:

– Тогда что с тобой случилось?

Он поймал мой взгляд.

– Это просто моя маа… День был длинным, а ва-аккир очень истощает лисиц. А теперь еще и истаивание… Мне всего лишь нужно немного отдохнуть. К рассвету я буду в порядке.

Я не знала, что он подразумевал под «маа», но сейчас явно было неподходящее время для вопросов. Я последовала за Сиффрином, когда он заковылял вдоль края дороги смерти. Он пересек дорогу и зашел во двор норы бесшерстных. Там в самом конце стояло какое-то деревянное строение. Вход был открыт, и мы заглянули внутрь. Я увидела множество странных предметов: блестящие емкости, чехлы для ног, которые я видела на бесшерстных, и металлические штуковины с колесами, которые время от времени начинали крутиться, – такие носились по всей Большой Путанице. Сиффрин вошел в строение, и я, помедлив, последовала за ним, принюхиваясь. Внутри было тихо и немножко сыро. Я сомневалась, что сюда в последнее время заглядывали бесшерстные.

Сиффрин прополз под металлической штукой с большими круглыми колесами. Он добрался до дальнего угла деревянной норы и со вздохом опустился на землю.

– За нами гнались пять лисиц. Кажется, ты видела одну из них совсем близко, да? – Голос у Сиффрина был слабым и немного дребезжащим, как у бабушки.

Я остановилась около одного из больших колес; мне не хотелось забираться следом за Сиффрином в глубину этого деревянного сооружения. Может, Сиффрин и спас нам жизнь, но все равно в нем было что-то такое, что заставляло меня нервничать.