С. Гроув - Стеклянная карта

София наморщила лоб:

– Ты имеешь в виду мою манеру «картографирования» в рисовальном альбоме?

– Да, это в самом деле очень похоже на твой остроумный способ улавливать время с помощью слов и рисунков на бумаге. Только в этих предметах – не наброски и даже не образы мира, а живые картины происходившего в том месте, в то время. Тебе покажется, что ты действительно там оказалась!

София так и ахнула от изумления:

– Как такое возможно?

– Твердо обещаю, – улыбнулся Шадрак, – попрактиковавшись, ты сумеешь не только прочесть любую карту, хранящуюся в этих конторках, но и свои научишься создавать. Садись. – Он пододвинул племяннице стул. – Ну-ка, попробуй.

София уселась и с деятельным нетерпением уставилась на лежавшие перед нею четыре прямоугольника.

– Как по-твоему, что надо сделать сначала?

– Разве ты не будешь мне подсказывать? – Она удивленно вскинула брови.

– Подсказки свели бы на нет весь мой замысел, – снова улыбнулся Шадрак. – Помнишь, я говорил, что умения здесь недостаточно? Нужно настроиться на иной образ мышления. Если я тебе объясню, что к чему, ты просто запомнишь, как это делается. А если сообразишь сама, научишься применять принцип. Когда прибудем в другую эпоху, нам обоим понадобится вся изобретательность, на какую мы способны. Зубрить здесь без толку.

– Но я же понятия не имею, как…

– А я, – сказал Шадрак, – тебя и не тороплю. У тебя развитое воображение, значит догадаешься.

Я лишь поясню тебе, с чего начать. В этом вся суть нашего первого урока, посвященного бумаге. – И он сел на соседний стул. – Бумажные карты недаром ценятся во многих эпохах. Они долговечны, неизменны – и понятны любому, взявшему их в руки. Это, конечно, весьма полезные свойства. Карты же иного рода более трудны для чтения и зачастую крайне уязвимы, зато куда лучше работают и надежнее сохраняют секреты. Качества, как ты понимаешь, взаимосвязанные. Бумажная карта всегда к твоим услугам, другие же большую часть времени, скажем так, находятся в спящем состоянии. Иногда, представь себе, их нужно будить, и только тогда они могут быть прочитаны!

София тряхнула головой. Сколько всего нового – и чем дальше, тем непонятнее!

– Поверь, тебе это пригодится… – сказал Шадрак, поднимаясь, и направился к двери. – Пойду доканчивать письма, касающиеся документов миссис Клэй… Надо их отправить с утренней почтой. И еще нужно справиться, как там Карлтон. – Он подмигнул. – Вернусь – проверю, что у тебя получилось!

Оставшись одна, София набрала полную грудь воздуха и еще раз обвела взглядом предметы, разложенные перед ней на столе. Книгу она трогать не стала, сосредоточив свое внимание на четырех «чистых прямоугольниках». «Бостон, 1831, февраль», – гласила надпись на каждом, в уголке справа внизу. Что говорил Шадрак о том, что некоторые карты нужно сперва разбудить? И каким образом карты отображали не только место, но и время? Возможно ли такое вообще?..

София нерешительно потянулась к металлической пластине, взяла ее в руки. Она холодила ладонь, но казалась на удивление легкой. Девочка увидела на буровато-желтой полировке собственное отражение… Но это было все, что ей удалось разглядеть, сколько она ни напрягала глаза.

Отложив пластину, София взялась за глиняную табличку. Ее обратная сторона была такой же чистой, как и лицевая. А вот стеклянная пластинка оказалась не настолько прозрачной, как ей показалось сначала. Но и тут оставалось только пялиться в молочно-мутную толщу, наблюдая, как проступают в ней собственные смутные черты… В самую последнюю очередь София взяла льняную ткань и поднесла к лицу, держа за уголки.

– Что у тебя внутри, платочек? – пробормотала она. – Скажи что-нибудь, что молчишь? Проснись, слышишь? Ну-ка, проснись…

Ответа не последовало. У Софии вырвался разочарованный вздох. Клочок льна затрепетал от дыхания, а когда она положила его на стол – кое-что произошло.

Поверхность лоскута стала меняться. На ней начали сами собой медленно возникать линии. У Софии округлились глаза. Края «платочка» украсились завитками, а посередине обнаружилась карта…

София уронила лоскут на стол и помчалась к лестнице.

– Дядя Шадрак, посмотри! – закричала она. – Там такое!..

– Иду, – отозвался он сверху. – Ну-ка, ну-ка…

Она побежала обратно к столу, желая убедиться, что карта никуда не делась. Рисунок был по-прежнему на своем месте. Вот они, тонкие, цветные, словно перышком вычерченные линии. Легенда была представлена двумя бледно-голубыми циферблатами справа. На первом были цифры от одного до двадцати восьми, на втором – самые обыкновенные часовые деления. Посередине куска ткани вилась тонкая и сложная сеть зеленых и коричневых линий, сплетавшихся в знакомые очертания Бостона. Карту обрамлял узор, выполненный золотом. Завитки, таинственные символы…

– Ну и как ты это обнаружила? – спросил Шадрак, подсаживаясь к племяннице.

Он принес с собой стакан воды, который поставил на почтительном удалении от карт.

– Я… я не уверена. Кажется, я на него подышала…

– Что ж, неплохо для начала. – Дядя улыбнулся и потер подбородок. – Мы многое случайным образом открываем… Матерчатые карты реагируют на воздух, будь то ветерок, буря или дыхание. Причина же в том, что они являются погодными картами. То есть на ткани можно изобразить что угодно, но наилучшим образом она будет показывать изменения погоды. Эта, например, отражает метеоусловия в Бостоне в феврале тридцать первого года…

– А выглядит как обыкновенная карта, – сказала София. – Вон те линии – они обозначают погоду?

– Это невозможно прочесть, пока не назначены день и час, – ответил Шадрак.

И он указал на циферблаты легенды. Между прочим, стрелок на них не было.

– Так это дни и часы? – догадалась София.

– Верно. Выбери что-нибудь.

– А как?

– Самым традиционным образом – пальцами. Можно, однако, использовать любые предметы – бусы, булавки… да что угодно. Мне, к примеру, нравится вот это…

Он потянулся к ящику конторки и вынул небольшую кожаную коробочку. Внутри лежали ничем не примечательные голыши. Не больше ноготка величиной, гладкие.

– Ясно! – обрадованно воскликнула София и положила один камешек на цифру «восемь» дневных делений, а другой – на девятку почасового циферблата.