Робин ЛаФевер - Теодосия и последний фараон

На одном из столов, как игральные карты, были разбросаны тоненькие листики золота и свинца, а рядом с ними на горящей жаровне стоял толстостенный тигель, из которого несло чем-то, напоминающим разогретый асфальт.

– Иду, иду, одну минутку, – послышался голос.

Я обернулась на звук голоса и увидела склонившегося над одним из столов спиной ко мне тощего человека. Он, пожалуй, был даже выше, чем мой папа, и очень сутулый, словно всю жизнь провел в комнате со слишком низким для него потолком. Человек был одет в длинный, ниже колен, белый халат, из-под которого выглядывали клетчатые брюки. Волосы у незнакомца были белыми, редкими и легкими, похожими на зонтики одуванчика, готовые облететь при первом же дуновении ветерка.

– Ну, вот, – сказал человек-одуванчик. – Готово.

Он положил на стол какую-то вещь, с которой работал, и повернул ко мне голову. Я вскрикнула и отшатнулась назад, готовая броситься бежать к двери. Его лицо было наполовину кожаным, наполовину металлическим, с ненормально большими, как бильярдные шары, дико смотревшими на меня глазами.

– Ах, это? Простите! – Он схватил себя за лицо и потянул его вверх. Когда его глаза стали нормальными, я поняла, что это была маска с увеличительными стеклами.

Затем человек-одуванчик встал из-за стола, пригладил свои волосы (безо всякого успеха, могу добавить), поправил съехавший набок оранжевый галстук-бабочку и сказал, глядя на меня:

– Мисс Трокмортон?

– Да, сэр, – ответила я, делая короткий реверанс. – С кем имею честь разговаривать?

– Я доктор Сеймур Квиллингс, глава исследовательского отдела Братства Избранных хранителей.

– Как поживаете, мистер Квиллингс? – вежливо поинтересовалась я, переводя взгляд с главы исследовательского отдела на окружавшую нас обстановку. – У вас прекрасная лаборатория. Полагаю, вы с утра до вечера только и занимаетесь тем, что снимаете проклятия с древних артефактов.

– Не совсем так, к сожалению, – хмыкнул он. – Вигмер очень много рассказывал мне о ваших необычайных способностях.

– В самом деле? – переспросила я, сама еще не зная, хорошо это или плохо – обладать такими способностями. Что это – подарок судьбы или наказание?

– Да, о том, что умеете делать невероятные вещи. Не говоря уже о тех блестящих догадках и поразительных идеях, которые вы используете в своей работе с древней магией.

– О, благодарю вас.

– Особенно меня заинтересовало то, как вы используете воск и лунный свет. Поразительно. Сейчас я провожу на основе этих принципов ряд собственных экспериментов.

– Это замечательно, и я уверена, что вам удастся достичь… э-э-э… впечатляющих результатов.

Вдалбливая мне основы этикета, бабушка Трокмортон, к сожалению, не научила меня, как следует правильно отзываться об экспериментах, которые кто-то ставит.

Квиллингс внимательно посмотрел на меня, словно я была каким-то странным механизмом, устройство которого он пытался понять, а затем хлопнул в ладоши – от неожиданности я испуганно вздрогнула.

– Полагаю, вам хотелось бы узнать, почему вы оказались здесь? – сказал Квиллингс.

– Э-э… пожалуй.

– Зная об опасностях и сложностях, с которыми вы столкнетесь, Вигмер приказал наилучшим образом экипировать вас. Это должно помочь вам выполнить свое задание.

От этих слов у меня потеплело на сердце – очень приятно было знать, что, даже находясь за тысячи километров, Вигмер продолжает думать и заботиться обо мне.

– Замечательно! И какое же снаряжение вы собираетесь предложить мне?

– Наша главная задача – не дать вам исчезнуть. Вигмер говорил, что вы обладаете удивительной способностью находить неприятности на свою голову.

– Я бы скорее сказала, что неприятности обладают удивительной способностью находить меня, – поправила я, считая это существенной разницей.

– В любом случае мы не хотим терять ваш след. Вот, позвольте, я покажу вам.

Квиллингс подвел меня к верстаку, заваленному пружинками, зубчатыми колесиками, винтиками, маленькими стамесками и часовыми отвертками.

– Вот, – торжественно объявил он, сметая в сторону кусочки медной фольги и серебряные винтики.

– Часики? – вежливо сказала я, хотя какие там еще часики? Это были самые огромные, самые странные и самые уродливые наручные часы, какие я когда-либо видела! Сантиметров пяти толщиной, сантиметров десяти в диаметре, с полудюжиной больших, неуклюже выпирающих из корпуса кнопок. Больше всего эти часы напоминали средних размеров будильник.

– Нет, нет, это не часы. Перед вами Прибор Квиллингса для определения местоположения и отражения проклятий. – Он оторвал взгляд от своей хитроумной штуковины и озабоченно посмотрел на меня. – Простите, я взял на себя смелость назвать этот прибор своим именем. Надеюсь, никто не станет против этого возражать, а вы как думаете?

– Думаю, никто возражать не станет. И как же он работает, этот ваш… прибор?

– Он использует альфа-частицы, – с гордостью объявил Квиллингс. – Мы открыли, что про́клятые или зараженные темной магией предметы излучают так называемые альфа-частицы, это разновидность радиации. Именно поэтому, как мы полагаем, так опасно для здоровья долго находиться рядом с такими предметами. Совсем недавно, меньше года назад, мы нашли способ использовать этот феномен в своих целях. Если вам необходимо работать в непосредственной близости с предметом, на который наложено сильное проклятие, поверните вот эту кнопку. Мой прибор начнет излучать слабые электромагнитные импульсы, которые будут отталкивать альфа-частицы темной магии, и вы останетесь невредимой. А если повернуть вот эту кнопку, прибор начнет сам излучать альфа-частицы, по которым мы с помощью вот этого приспособления сможем определить, где вы находитесь.

С этими словами он взял с верстака неуклюжий деревянный ящик.

– Это фотографическая камера? – спросила я.

– Не совсем, хотя работает по тому же принципу. Излученные прибором-определителем альфа-частицы создают узор на помещенной внутри этой камеры тонкой золотой фольге, что позволяет следить за вашими перемещениями. Вигмер хочет, чтобы мы постоянно знали, где вы находитесь.

– Полагаю, это не повредит, – согласилась я, взяла «часы» и надела их на свое запястье. Затем, надеясь, что Квиллингс не обидится, опустила обшлаг рукава, чтобы спрятать под ним уродливый прибор. Судя по выражению его лица, Квиллингс все-таки обиделся.

– Чтобы у мамы не возникло ненужных вопросов, – пояснила я.

– Ну, тогда конечно, – успокоился Квиллингс. – А еще, я вижу, вы носите перчатки.

– Всегда, – подчеркнула я. – Это помогает свести к минимуму контакт с проклятиями. В таком деле никакая предосторожность не может стать лишней. Черная магия и проклятия имеют дурную привычку прилипать к обнаженной коже.