Робин ЛаФевер - Теодосия и последний фараон

Исида молнией выскочила из своего угла и метнулась в маленькую, обнаружившуюся справа от нас дверцу. Я не знала, куда ведет эта дверца, но в любом случае куда-то подальше от Змей Хаоса, и этого уже было для меня вполне достаточно.

– Пойдемте, – сказала я маме и Гаджи и потянула их за собой.

– Куда мы идем?

– Нам нужно поскорее скрыться. Фенуку выигрывает сейчас для нас время, мы должны этим воспользоваться. Другого такого шанса у нас может и не быть.

Я бесцеремонно потащила маму за руку – с Гаджи, как я догадывалась, хлопот будет меньше. Он лучше мамы понимал, что происходит, и подгонять его не требовалось. Исида тем временем уверенно проскочила сквозь следующий дверной проем, ведущий куда-то дальше в глубину храма. Я без колебаний доверилась Исиде и последовала за ней.

За проходом оказался Родильный зал. Поняв это, я немедленно принялась искать следующий дверной проем. Есть! Исида уже нашла его. Но как только я сделала шаг, чтобы пойти вслед за своей кошкой, сильный взрыв потряс все здание храма и выбил землю из-под наших ног.

– Что это? – вскрикнул Гаджи, прикрывая свою голову руками от летящих сверху каменных осколков.

– Шар Ра, – сказала я ему.

– Чей шар? – спросила мама. – Теодосия, я требую, чтобы ты объяснила мне все, что здесь происходит. Сию же минуту.

– Мама, в данный момент я пытаюсь найти укрытие, в котором мы могли бы отсидеться до прихода помощи. Все прочее давай оставим на потом.

Мой мозг лихорадочно работал. Я замерла, прислушиваясь. Не уничтожил ли этот взрыв все живое в округе?

Нет, не уничтожил. Издалека донесся слабый стон, затем такие звуки и шорохи, словно кто-то ползет через завалы щебня и мусора, и, наконец, заковыристое ругательство на немецком языке.

О, ради всего святого, нет! Боги, почему вы дали выжить именно ему ?

Я снова схватила слегка остолбеневшую маму за руку и потащила ее дальше. Исида дожидалась нас у входа в следующее помещение – это оказалась маленькая комната с четырьмя стенными нишами. Увидев, что мы идем за ней, Исида тут же повернула направо, в следующее помещение. Это был Зал часов.

– Куда свернула Исида? – спросила я, уставившись на украшавшие зал двенадцать колонн.

– Туда! – ответил Гаджи, указывая на следующий дверной проем. Черт побери, это не храм, это лабиринт какой-то!

– Вперед! – сказала я, и Гаджи первым из нас исчез в проеме, а за ним протиснулись и мы с мамой. А оказавшись внутри, все мы дружно остановились. Зальчик оказался крошечным, темным, слабый лучик света проникал сюда сквозь единственную узенькую щелку на потолке.

– Святая святых, – прошептала мама, и добавила, с опаской оглянувшись через плечо: – Тупик.

– Пути отсюда для нас нет, мама, – сказала я. – Хаос – люди Боршта – блокировали наш единственный выход. Но если Исида привела нас сюда, значит, так надо.

– Но мы же заперты здесь, как…

– Тсс! – я высунула свое ухо за дверь, чтобы послушать, тащится за нами фон Браггеншнотт или нет. И если да, то насколько близко он успел подобраться.

Я ничего не услышала – хороший знак. Но с другой стороны, где же уаджетины?

– Гаджи, встань возле двери. Как услышишь что-нибудь, скажи мне.

– Да, мисс-эфенди.

Фенуку сказал, чтобы я использовала свои преимущества Рехет, но мне еще не доводилось пробовать на практике ни одного из них. До сих пор я только снимала проклятия. Ну, Сефу еще вылечила, ладно. Правда, пока мы мчались по храму, в голове у меня сложился один план – рискованный, конечно, но другого все равно не было. Я поискала глазами Исиду и сказала ей:

– Ты нужна мне.

Она мяукнула и вильнула хвостом с таким видом, словно моя просьба не была для нее неожиданностью. Впрочем, если Исида действительно бау , как уверял Барути, тогда это для нее и впрямь не новость.

– Мама, у тебя есть карандаш или авторучка? Даже шпилька для волос сгодится, – спросила я, нашаривая у себя в кармане пудреницу с соскобленной со стен усыпальницы фараона пылью.

– Исида, поди-ка сюда. – Я похлопала по цоколю стоявшей здесь когда-то статуи бога. Сейчас от самой статуи не осталось и следа, но в этом месте продолжало ощущаться сильное присутствие магической энергии – если и призывать на помощь богов, то именно здесь.

– Вот, – сказала мама, протягивая мне шпильку. Когда я брала ее, наши взгляды встретились, и я прочитала в маминых глазах страх и замешательство. Хотелось надеяться, что это не меня она так боится. Впрочем, все потом, потом, сейчас есть вещи поважнее.

– Спасибо, мама. А теперь встань, пожалуйста, по другую сторону от Гаджи, не маячь в проеме.

– Тео… – Мама умоляюще взглянула на меня, и мне было непонятно, то ли она хочет, чтобы я прекратила все это, то ли молится о том, чтобы я вновь стала прежней, слегка странной, конечно, но вовсе не страшной.

– У нас нет времени, мама. Прошу тебя, доверься мне.

Глядя маме прямо в глаза, я пыталась открыть перед ней свою душу, показать взглядом, что, несмотря на все окружающие меня странности, я по-прежнему ее дочь, и хочется верить, что любимая . Мама, кажется, поняла меня. Она кивнула, я облегченно выдохнула и занялась своей кошкой.

– Ты готова? – спросила я Исиду, кладя рядом с ней на цоколь серебряную пудреницу. Исида замурлыкала, и я решила, что это очень хороший знак.

Ритуалы и богослужебные правила, заклинания и мистерии, все чудеса, с которыми я столкнулась за последние пять дней, вихрем кружились у меня в голове. Я закрыла глаза, глубоко вздохнула. Я смогу, я сделаю это. Сделаю. Я открыла глаза и сразу почувствовала нерешительность – мне что-то мешало. А, вот в чем дело: мама наблюдает за мной.

– Мама, можно тебя попросить – повернись лицом к стене, пожалуйста.

Она раздраженно вздохнула, но сделала, как я просила. Я снова обернулась к Исиде.

– Я слышу шаги, мисс!

Мое сердце замерло.

– Один человек или несколько?

– Один, мисс.

Проклятье. Это не подмога. Это тот , кто преследует нас.

Я постаралась стереть из памяти чудовищный образ фон Браггеншнотта и сосредоточилась на своем деле.

Облизнула шпильку, чтобы смочить ее, затем обмакнула в пыль со стен усыпальницы фараона и поспешно принялась рисовать на спине Исиды фигуру. Сделать это на покрытой шерстью поверхности оказалось очень трудно, но я, как заведенная, облизывала шпильку, макала ее в пыль и чертила, облизывала, макала и чертила. Наконец на спине Исиды начала отчетливо проступать нарисованная мной фигура Сехмет.

Я повторяла с Исидой все то же самое, что проделывал с уаджетинами Барути, когда готовил их к битве.

– Шаги приближаются, мисс!

– Все почти готово, Гаджи. Когда я скажу, прижмись к стене, как моя мама.