Джессика Джордж - Принцесса полночного бала

– Узел лучше смотрится на затылке, – заметила она Фрезии. – И кончай прихорашиваться.

– Собираешься читать мне нотации про суетность, как Прим? – изогнула Фрезия бровь, глядя на отражение Розы в зеркале.

– Твое тщеславие меня не волнует, но шуршание и напевание утомляет до невозможности.

– Я не напеваю!

– А вот и напеваешь. Ты всегда напеваешь, когда причесываешься. Это раздражает.

– Знаешь, она права, – поддержала сестру Лилия, вдевая в уши аметистовые сережки. – Ты напеваешь, когда причесываешься и перед тем как заснуть.

Сраженная вестью о наличии у нее дурной привычки, Фрезия завершила туалет в молчании и вышла из комнаты. Роза только-только закрыла глаза и начала уплывать в сон, когда услышала, как пищат и щебечут в гостиной младшие сестры.

В комнату влетела Сирень с огромным букетом в руках.

– Ну разве они не прелесть?

Она развернула цветы, и Роза поняла, что это не один большой букет, а три маленьких. Один полностью состоял из лилий, второй – из сиреневых гроздьев, а третий – из темно-алых роз.

Как ни странно, каждый букет стягивал вязаный шнурок из черной шерсти, но, когда Сирень протянула ей алые розы, Роза сочла, что это очень красиво. Она поднесла цветы к заложенному носу и попыталась понюхать. Внутрь пробился лишь отдаленный намек на аромат, поэтому принцесса нежно погладила себя по щеке мягкими лепестками, смакуя изысканное ощущение. Порой она чувствовала себя виноватой, что отец тратит столько денег на сады, особенно на обогрев и поливку теплиц, но в данный момент оно того стоило.

– Грета говорит, их принес новый младший садовник, – выпалила Сирень. – Он отдал их ей в большой корзине и попросил отнести нам после десерта. Я собираюсь повязать свой лентой под цвет платья и взять с собой на ужин. – Она вышла, не переставая любоваться темно-лиловыми и бледно-розовыми цветами.

– Новый младший садовник? – Лилия взглянула на Розу поверх собственного белого букета. – Это не тот, из-за которого ты в фонтан свалилась?

– Он не виноват, – твердо сказала Роза.

В первую неделю болезни она ругала Галена на чем свет стоит, но в последнее время смилостивилась, наблюдая, как неустанно он трудится в саду ее матери. Ощущение мягких красивых цветов у щеки также изрядно смягчило ее.

Следующей в комнату вошла Мальва. Ее букет из ярко-красных цветков ярко выделялся на фоне бледно-розового платья.

– Лилия, пора на ужин. Они там так орут – я едва гонг расслышала. – Она дернула темноволосой головкой в сторону гостиной, где сестры сравнивали букеты.

– Дай только ленточку покрасивее завяжу, – сказала Лилия, метнувшись к своему туалетному столику в поисках чего-нибудь подходящего к платью.

– Как думаешь, почему он их послал? По-твоему, он сначала получил разрешение?

– Уверена, что получил, – беззаботно отозвалась Мальва. – На днях он провожал меня домой из сада, когда Фернан приехал. Он очень добрый. И красивый. – Она пошевелила бровями на Розу, но та предпочла проигнорировать намек. – Не надо новой ленты, так они выглядят интереснее, – сказала она Лилии, поправляя завязку, стягивавшую тонкие стебли ее тезок. – Думаю, шнурок тоже Гален сделал. В обеденное время он сидит на камнях под нашими окнами и вяжет. По-моему, он даже носки себе вяжет сам.

Лилия подняла глаза от туалетного столика:

– Правда?

– Да, но Роза лучше знает, чем я, – пропела шалунья и выпорхнула из комнаты, зарывшись носом в цветы.

Лилия взглянула на Розу, но та лишь пожала плечами, надеясь, что не покраснела.

– Необычный молодой человек, – пустила Лилия пробный шар.

– Но красивый! – крикнула из-за двери Мальва.

Две старшие сестры закатили глаза.

Когда те, кто чувствовал себя достаточно хорошо, отбыли на ужин, Роза прикрыла глаза и задремала. Она спала лучше, чем за все предыдущие недели, даже месяцы, с букетом роз, засунутым в подушки около ее щеки. Как и Мальве, ей понравился вязаный шнурочек, скреплявший цветы, и она теребила его, засыпая.

Когда она проснулась, оказалось, что к ней в спальню заглядывает Бастьен и ухмыляется. От испуга она сжала букет слишком сильно и уколола палец. Большую часть шипов Гален убрал, но один пропустил.

– Ой! – Роза сунула палец в рот, а затем чихнула в платок.

– Бедняжка принцесса, – сказал от дверей принц Бастьен. – Вы все еще больны?

– Да, я все еще больна, – раздраженно огрызнулась Роза и от души высморкалась, не заботясь о том, насколько привлекательно или женственно выглядит.

Она была в ночной рубашке. Какого черта он заглядывает к ней в спальню и таращится на нее подобным образом?

– Принц Бастьен? – У его локтя появилась всегда ответственная Лилия и бросила извиняющийся взгляд на Розу. – Почему бы вам не показать нам ту карточную игру, о которой шла речь за ужином?

– А Роза к нам не присоединится?

– Нет, боюсь, Ро… моя старшая сестра слишком устала, – отрезала Лилия.

Она ловко увела Бастьена, и Роза провела остаток вечера, слушая веселье через открытую дверь спальни. В десять горничные приготовили их всех ко сну и застелили кушетку для принца в гостиной. В четверть одиннадцатого горничные и ла-бельжский принц крепко спали.

Они не проснутся до зари, как бы девочки ни шумели. Псы из ада могли пронестись с лаем через гостиную, но и они не потревожили бы сон, одолевший Бастьена и слуг.

Опираясь на руку Лилии, Роза взглянула на принца, когда проходила мимо. С отвисшей губой и струйкой слюны, капающей на атласную подушку, он показался ей вовсе не таким красивым, как при первой встрече. Она покачала головой и понюхала свои цветы. Потом Лилия открыла тайный проход, и они отправились на полночный бал.

Спустя три дня принц Бастьен уехал в разочаровании.

– Не знаю, сколько еще принцев им удастся найти, – сказал Вальтер. Они с Галеном подрезали в тропической теплице экзотические фруктовые деревья, слишком нежные, чтобы расти в открытом грунте Вестфалина в любое время года. – Было уже шесть?

– Семь, – ответил Гален.

Он вел тщательный подсчет. Мальва, как и другие младшие принцессы, которые чувствовали себя лучше, иногда останавливалась в саду и шепотом делилась с Галеном своим нелицеприятным мнением о принцах. Роза не выходила, хотя Гален часто видел ее у окна. Из-за золотисто-каштановых волос она казалась еще бледнее. Он снова хотел послать ей цветы, но принцесс было слишком много, и незамеченным подобный жест не прошел бы, а послать букет только Розе было бы с его стороны неправильно. Он объяснил свой первый подарок необходимостью проредить цветы в теплицах.

– И все как один надменные и себялюбивые, – поцокал языком Вальтер. – Лишь бы до трона добраться, а до принцесс им и дела нет.