Робин ЛаФевер - Теодосия и жезл Осириса

– Очень рада познакомиться с вами, сэр.

– И я тоже, – ответил Вигмер.

Прежде чем Сноуторп успел снова раскрыть рот, чтобы задать очередной вопрос о Сердце Египта, я решила выразить свое беспокойство и спросила:

– Вы слышали о том, что сегодня собирается сделать лорд Чадли?

Папа сердито уставился на меня, но я решила не обращать на это внимания, хотя, признаюсь, не так-то просто сделать вид, будто не чувствуешь взгляд, который готов прожечь тебе дырку в черепе.

– Вы имеете в виду разбинтовывание мумии? – оживился Сноуторп.

– Да, и я думаю, что это неподходящий вид… э… развлечения.

Сноуторп пренебрежительно махнул рукой и ответил.

– Да нет же, черт побери! Наоборот, отлично задумано. Люди любят мумии, и их интерес нужно подогревать, тогда они чаще будут ходить по музеям, больше покупать билетов, выручка вырастет.

– Но разве разбинтовывание мумий не осквернение праха?

Лицо Сноуторпа потеряло свое довольное выражение, и он посмотрел на меня так, словно впервые увидел.

– Вы говорите в точности как Вигмер. Будь его воля, он приказал бы собрать все артефакты и отвезти их назад, в Египет.

Я полагаю, что по крайней мере с проклятыми предметами так и следовало бы поступить. Я посмотрела на Вигмера, и он сказал, сочувственно покачав головой:

– Я уже пытался остановить это кощунство, но ничего не добился. Чадли твердо намерился довести свою задумку до конца.

Я почувствовала сильное разочарование. Обернувшись через плечо, я заметила, что толпа слегка разредилась, и мельком увидела стол, возле которого группами собирались гости. Правда, саму лежавшую на столе мумию я не разглядела.

Честно говоря, чем дальше, тем меньше мне нравился этот прием. Я заметила еще одного старого, с позволения сказать, джентльмена, который пялился на меня, и мне вдруг страшно захотелось пить. Интересно, найдется здесь у них стакан лимонада или холодного имбирного пива? Я поискала глазами в толпе слугу, который разносит напитки, но вместо этого наткнулась взглядом еще на одну старую перечницу – эта леди рассматривала меня сквозь свой театральный бинокль. Я сморщила нос – неужели все эти люди не понимают, что ведут себя совершенно невежливо? Невоспитанные какие-то, хуже нас, детей.

Тут старая перечница опустила свой бинокль, и я в смятении обнаружила за ним возмущенное лицо бабушки Трокмортон. Я быстро отвернулась в сторону, притворяясь, будто не заметила ее.

Но спустя несколько секунд рядом с папой вырос посыльный и чопорно объявил:

– Мадам просила меня передать, что желает немедленно видеть вас.

– Что? – удивился папа, но затем увидел свою мать и поспешно добавил: – О, да, разумеется!

Он простился с Вигмером и Сноуторпом и повел нас к бабушке, которая разговаривала с каким-то коротеньким, кругленьким, как бочонок, мужчиной.

Когда мы подошли, бабушка подставила папе свою щеку для поцелуя. Папа поцеловал ее (весьма неохотно, как мне показалось), затем бабушка повернула голову в сторону мамы, слегка кивнула и сказала:

– Генриетта.

– Мадам, – кивнула в ответ мама.

Меня бабушка в упор не замечала. Она все еще не разговаривала со мной после того, как я сбежала из ее дома, когда мне требовалось попасть в Египет. Ну, ладно, все равно нужно быть вежливой со старшими. Я низко присела и произнесла:

– Как поживаете, бабушка? Очень рада вновь видеть вас.

Бабушка неодобрительно шмыгнула носом, а затем спросила папу:

– А она что здесь делает?

– Ну, как же, мама. Она сделала замечательное открытие, обнаружила боковую камеру в гробнице Аменемхеба. Лорд Чадли пригласил ее вместе с нами, чтобы поздравить Теодосию с ее первой археологической находкой.

– Здесь ребенку не место, у нее и так совершенно неправильный распорядок жизни. Если вы не можете сами как следует воспитать свою дочь, этим, вероятно, придется заняться мне, – бабушка окинула меня долгим взглядом, а затем продолжила, обращаясь к папе и совершенно игнорируя меня и маму: – Вам уже удалось найти для нее новую гувернантку?

Мама и папа обменялись виноватыми взглядами. Голову даю на отсечение, они и думать об этом забыли.

– Нет еще, – осторожно ответил папа. – Но мы ищем, ищем.

Мама уклонилась от осуждающего взгляда бабушки, а вот я не смогла и прищурилась, глядя прямо в лицо этой старой вороне.

Но бабушка, казалось, даже не заметила моего взгляда и обернулась к стоявшему рядом с ней коротышке. Меня ужаснула мысль о том, что бабушка действительно может взяться за мое воспитание. А еще мне было очень неприятно видеть, как она обращается с моей мамой.

– Алистер, рада представить тебе адмирала Сопкоута, – сказала бабушка.

Судя по выражению его лица, адмирал Сопкоут был весельчаком. Он перехватил мой взгляд и улыбнулся, и за это сразу понравился мне.

Затем адмирал пожал папе руку и спросил:

– Чем сейчас занимаетесь, Трокмортон?

Папа открыл рот, чтобы ответить, но бабушка опередила его:

– Он Главный хранитель Музея легенд и древностей.

Поскольку бабушка ничего больше не добавила, папа вступил в разговор сам:

– Это моя жена, Генриетта. Она археолог нашего музея, на ее счету целый ряд очень ценных находок.

Бабушка снова шмыгнула носом.

– А это моя дочь Теодосия, – продолжил папа.

Адмирал Сопкоут наклонил голову и пожал мне руку (никаких поглаживаний по голове и целования ручек – я же с первого взгляда поняла, что он нормальный человек!).

– Рад познакомиться с вами, моя дорогая.

– И я тоже, сэр, – ответила я и вежливо добавила: – Быть может, вы как-нибудь выберете время, чтобы посетить наш музей? Мы будем счастливы показать вам его.

Бабушкины глаза вспыхнули, она раздраженно посмотрела на меня, и в ее взгляде отчетливо читалось: «Не смей открывать рот в моем присутствии!» Затем она вновь обернулась к адмиралу и сказала:

– Мы с адмиралом Сопкоутом только что говорили о новом корабле нашего военного флота, «Дредноуте».

– О, да! Вы его еще не видели, Трокмортон? – спросил Сопкоут.

– Нет, не видел, – ответил папа, – но много читал о нем в газетах.

– «Дредноут» – это жемчужина в короне военно-морского флота Ее Величества, – слегка напыщенно объявил Сопкоут. – С его появлением все прежние боевые корабли можно считать полностью устаревшими.

– Если вам интересно мое мнение, – бесцеремонно встряла в разговор бабушка, – то я считаю, что у нас все равно недостаточно боевых кораблей. Особенно если учесть то, что Германия сейчас стремится стать самой могучей морской державой в мире.

– Ну, что вы, Лавиния, – попытался переубедить ее адмирал Сопкоут. – Британский флот вдвое мощнее любых двух неприятельских флотов вместе взятых.

Лавиния! Он назвал мою бабушку по имени! А я уж, честно говоря, и забыла, что оно у нее есть.