Робин ЛаФевер - Теодосия и Сердце Египта

Я расправила плечи и пошла по улице, стараясь не думать о том, что за мной следят, хотя не помнить об этом было очень трудно. Распахнутые двери домов напоминали раскрытые пасти, окна, казалось, провожали меня подозрительными взглядами. На улице стало пусто, если не считать старого фонарщика, который начал зажигать фонари – они тусклыми голубыми шарами мерцали в наплывавшем на город густом тумане. В тумане плохо видны предметы, но отлично слышны звуки, например, шаги за спиной. Мне показалось, что они начали приближаться.

Я уже приготовилась начать забег до самого музея, как услышала цоканье копыт и стук колес. Оглянувшись через плечо, я увидела двухместную маленькую карету – брогам, причем этот экипаж был мне очень хорошо знаком!

Я быстро прикинула варианты – либо я продолжаю идти одна по темным улицам с преследователем за спиной, либо иду на свидание с бабушкой Трокмортон.

Если вы считаете, что это легкий выбор, значит, вы не знаете мою бабушку.

Я выбрала бабушку, выступила навстречу карете и махнула рукой кучеру. Он присмотрелся, узнал меня и натянул вожжи. Когда карета остановилась, я схватилась за дверцу. Закрывавшая окно занавеска отодвинулась изнутри, и за стеклом показался клюв… простите, нос моей бабушки.

Увидев меня, она нахмурилась и сжала губы в ниточку, словно переложила в свой чай лимонов.

Я обернулась через плечо. Шаги преследователя стихли. Интересно, он ушел или просто прячется где-нибудь в тени? Станет он преследовать карету моей бабушки или нет? И станет ли Стики Уилл преследовать его самого?

Кучер соскочил с козел, открыл мне дверцу и вежливо сказал:

– Здравствуйте, мисс.

Бабушка высунула нос из открытой двери и сварливым тоном проскрипела:

– Поторопись, холода напустишь. Залезай, внутри все объяснишь.

Я забралась в карету, пристроилась на краешке сиденья напротив бабушки Трокмортон – в ее присутствии я всегда чувствовала себя неуютно. И, наверное, не только я одна.

Бабушка Трокмортон стукнула по полу кареты своей тростью и спросила:

– Желаю знать, что ты делаешь здесь одна, без сопровождения взрослых.

Я поерзала на сиденье, неожиданно представив, как неряшливо, должно быть, выгляжу сейчас.

– Папа послал меня купить что-нибудь на ужин.

– Одну? – Бабушка была потрясена. – Впрочем, ничего другого я и не ждала. А где же твоя гувернантка?

Гувернантка исчезла еще несколько месяцев назад, сказала, что иначе сойдет с ума. Она предполагала, что будет учить одиннадцатилетнюю девочку танцам и хорошим манерам, а не слоняться целыми днями по старому музею.

Но если бабушка Трокмортон узнает, что у меня больше нет гувернантки, она завтра же к обеду пришлет новую – нужно мне это?

– Она… э-э… отпросилась навестить больную родственницу, – соврала я.

Бабушка опустила свой клюв и фыркнула:

– Хм-м… Ну а твоя мать дома или все еще копается в чьих-то древних могилах?

– Дома. Она только сегодня возвратилась из Египта, – ответила я сквозь стиснутые зубы. Бабушка Трокмортон терпеть не может мою маму, считает ее слишком современной, эксцентричной и постоянно говорит про нее всякие гадости. Желая хоть как-то защитить маму, я добавила: – Она нашла просто удивительные артефакты.

– Не могу понять, что удивительного можно найти, роясь в пыльных склепах.

Я стиснула кулаки, но в спор решила не вступать. В конце концов, я должна быть благодарна бабушке Трокмортон хотя бы уже за то, что она избавила меня от преследователя – пусть даже сама того не зная.

– А когда приезжает на каникулы этот плут, твой братец? – спросила бабушка.

– Завтра.

Карета затормозила, остановилась, кучер открыл дверцу и, глядя не на нас с бабушкой, а куда-то поверх наших голов, объявил:

– Музей, мадам.

Я выскочила из кареты, успев кинуть на бегу:

– Спасибо, что подвезли, бабушка.

– Не стоит благодарности, – ответила она и добавила мне вдогонку: – Я обязательно поговорю с твоим отцом насчет твоей гувернантки.

Этого мне только не хватало!

В музей я возвратилась, когда темнота уже поглотила все улицы Лондона. Дрожа, я взбежала по ступеням главного входа и успела проскользнуть внутрь как раз перед тем, как Флимп запер дверь на ночь. Немного подумав над тем, как выманить маму и папу из мастерской, я решила, что вернее всего это можно сделать, приманив их запахом еды.

Когда я направлялась по темному коридору к служебным помещениям, на меня бросилась какая-то размытая темная тень. Мое сердце ушло в пятки, когда эта тень, гнусно завывая, прилипла к моему плечу.

Меня чуть не хватил удар, хорошо, что я вовремя сообразила, что это не настоящий демон, а всего лишь Исида. До той поры мне не верилось, что дела с моей кошкой обстоят настолько плохо.

Маленькое сердечко Исиды колотилось так же часто, как мое собственное, своими когтями она крепко вцепилась мне в пальто. Уши Исида прижала к голове, а глазами бешено вращала в разные стороны.

– Тс-с, Исида. Все в порядке, – прошептала я. – Хочешь, дам тебе кусочек колбаски?

Я отковырнула из одного пирога кусочек мяса и протянула его кошке. Исида замерла, глаза ее сделались осмысленными – она снова стала моей прежней любимой кошкой, но лишь на секунду. Затем взгляд ее вновь стал диким, Исида злобно зашипела, соскочила с моего плеча и растворилась в сумраке.

Мне придется связать свою кошку. И довольно скоро. Если я, разумеется, смогу поймать ее. И если мне удастся найти способ расколдовать Исиду, снять с нее проклятие. Поисками такого средства я и займусь сразу же после ужина.

Я вошла в столовую для сотрудников и развернула принесенную еду, надеясь, что ее аромат скоро долетит до моих родителей.

Не прошло и двух минут, как в двери показалась папина голова.

– Ты уже вернулась, Теодосия? – сказал он.

Уже! Мне казалось, что я отсутствовала целую вечность, но я просто ответила:

– Да, папа.

– Превосходно. – Он вошел в комнату и поставил на огонь чайник. – Мама уже поднимается.

– Скажи, ее путешествие действительно было очень опасным? – Я не хотела задавать этот вопрос, он сам выпрыгнул у меня изо рта, словно летучая рыба из воды.

– Послушай, Теодосия, – посмотрел на меня папа. – Если бы я считал, что мамино путешествие будет опасным, то обязательно поехал бы вместе с ней.

Великолепно! Очаровательно! В таком случае я потеряла бы сразу обоих родителей!

– Твоя мама прекрасно знает Египет, а при случае без труда сумеет обвести вокруг пальца и парочку немцев, которые ей мешают, – сказал папа и продолжил уже гораздо серьезнее и строже: – Однако ты не должна подслушивать, о чем говорят между собой взрослые, это не твоего ума дело. В следующий раз так не поступай.