Сара Элфгрен - Круг

Воздух над кругом поменьше начинает дрожать, как дрожит воздух над асфальтом в жаркий августовский день. Мину пытается бежать, но не может сдвинуться с места. Откуда-то сверху идет глухой пульсирующий звук.

Жаркая волна проходит через комнату, становится тяжело дышать. Глухие удары нарастают, в груди от них вибрирует, как от тяжелых басов.

– Я не могу сдвинуться с места, – говорит Ванесса.

Мину борется, но ноги как будто приклеились к полу. От жары со лба льется пот, стекая на глаза. Ванесса протягивает руку.

– Я застряла! – кричит она поверх шума. Мину берет ее за руку. В тот же миг, как они касаются друг друга, давление, которое припечатало их ноги к полу, немного отпускает. Достаточно для того, чтобы они смогли двигаться.

– Бежим! – кричит Ванесса.

Девочки крепко держат друг друга за руки. Мину бросает последний взгляд на комнату, где продолжает происходить что-то невероятное, и вместе с Ванессой устремляется к лестнице.

Глухие удары нарастают, Мину с Ванессой бегут по коридору, вниз по лестнице и дальше, через комнаты первого этажа. Оконные рамы дребезжат, в гостиной со стены срывается картина.

Ванесса распахивает входную дверь, и девочки оказываются на улице, на свежем воздухе. В темноте Мину бежит за Ванессой к открытой калитке.

Краем глаза она замечает Линнею. Та не задает вопросов и просто присоединяется к Мину.

Натыкаясь друг на друга, они все втроем бегут к машине Николауса.

– Ты тоже видела? Этот свет? – спрашивает Ванесса Мину, когда они уже сидят на заднем сиденье.

Мину кивает. Она знает, что Ванесса имеет в виду. Столб света, в котором появились очертания человеческой фигуры.

Когда Мину и Ванесса рассказывали о том, что видели дома у директора, Анна-Карин вдруг обнаружила, что слушает их как-то отстраненно. Как будто, чтобы убедиться, ей нужно сначала увидеть это самой. Хотя кто, как не она, сейчас имеет все основания верить в существование сверхъестественных сил? Однако рассказ девочек напоминал ей обыкновенную страшилку с привидениями.

Анна-Карин сидит, поджав под себя ноги, на сцене и смотрит на танцплощадку. Много лет назад ее мама познакомилась здесь с ее отцом. Но это все, что Анна-Карин про него знает. Мама обычно говорит, что папа был красивый и умел хорошо танцевать.

«Если бы я тогда знала, какой он никчемный человек, я бы убежала оттуда без оглядки», – обычно заканчивает свою историю мама, горько посмеиваясь. Это всегда звучит так, будто она жалеет, что вовремя не убежала, и ей неважно, что тогда Анна-Карин никогда не появилась бы на свет.

Начался дождик, он легонько стучит по крыше танцплощадки. Крыша протекает, и на деревянном полу образуются лужицы. У ног Николауса пристроился одноглазый черный кот. Николаус, кажется, привык к нему и даже дал ему весьма оригинальное имя – Кот.

– То есть теперь мы с уверенностью можем сказать, что убийца – Адриана, – заканчивает Ванесса.

– Необязательно, – вставляет Мину.

– Какие тебе еще нужны доказательства? – спрашивает Линнея.

– Сорри, – говорит Ида, – но вы не догоняете главного.

– И что же это? – огрызается Линнея.

– А то, понимаешь ли, – говорит Ида сладким ядовитым голосом. – Дело не в том, что знаем мы. Дело в том, что она знает о том, что мы были у нее дома.

– Мы не знаем, видела ли она нас, – говорит Ванесса. – Если это, конечно, была она.

Ида закатывает глаза к небу и вздыхает.

– Мы не такие уж беспомощные, – говорит Мину, но ее слова звучат не очень убедительно.

– Боюсь, что против нее вы беспомощны, – говорит Николаус.

Все это время он стоял молча, листая фотографии на телефоне Ванессы. Теперь его взгляд устремился в пустоту.

– Я подозреваю, что директор состоит в сговоре с демонами.

Мину достает блокнот и лихорадочно записывает.

– Демоны? Откуда они взялись? И откуда вдруг эта информация? – спрашивает Ванесса.

– Спаси Господи ваши души, – бормочет Николаус, покачиваясь.

Мину опускает блокнот и смотрит на него вопросительно.

– Как вы себя чувствуете?

Николаус смотрит на нее. Взгляд его снова становится отсутствующим.

– О чем мы беседовали?

– О директоре, – отвечает Анна-Карин. – И о каких-то демонах.

– Да, правда! Демоны. Директор. – Его взгляд возвращается к фотографиям. – Я видел эту вещицу раньше. Господи, помилуй нас.

– О’кей… – говорит Ванесса.

Анна-Карин встает и подходит ближе к Николаусу, который поднимает телефон, чтобы показать девочкам одну из картинок. На ней изображен железный предмет с большим винтом.

– Мне кажется, я знаю, что это… Это выдиратель языка.

– Что-что? – спрашивает Ида тонким голосом.

– Язык жертвы вставляют в эту петлю, закрепляют и тянут. Вот так… – Он показывает на себе, до предела высунув свой язык. – Потом крутят рукоятку, так что язык натягивается все сильнее и сильнее, пока мускулы у основания его не треснут и язык не оторвется. Человеческий язык на удивление длинен.

Анна-Карин смотрит на картинку и покрепче сжимает губы, будто желая защитить свой язык. Теперь она уже нисколько не сомневается в правдивости этой страшилки с привидениями.

– Она видела нас, – слабо говорит Мину. – Я почти уверена в этом. Думаете, она сделает что-нибудь в школе?

– Там погибли Элиас и Ребекка, – говорит Линнея.

– Ну вот и посмотрим, кто из нас на очереди в понедельник, – говорит Ванесса.

Возможно, она пыталась пошутить, но никто не засмеялся.

В понедельник утром Ванесса не сразу решилась пойти в школу. События субботы вселили в нее страх, однако перспектива сидеть одной дома и ждать, не случится ли что-то страшное, пугала ее гораздо больше.

Ванесса ждала, не скажет ли Никке что-нибудь про взлом дома в Малой Тишине. Если бы полиция выезжала по такому необычному вызову, он обязательно рассказал бы об этом за ужином. Хотя, конечно, молчание Никке совсем не означает, что девочки в безопасности. Вряд ли тот, кто находится в союзе с демонами, станет звонить в полицию и жаловаться на взлом своей пыточной камеры.

Мама сидит и читает толстую книгу о составлении гороскопов. Она сегодня не работает. Напевая себе под нос, она листает страницы и что-то выписывает. Спокойное выражение лица делает ее моложе. Маме было всего семнадцать, когда у нее появилась Ванесса, да и вообще, тридцать три – это еще не возраст. Иногда Ванессе кажется, что мама бездарно проводит свою жизнь. Вкалывает, надрывается, а чего добилась? Мать двоих детей и санитарка в доме престарелых? И это все? Неужели у нее нет амбиций? Ванесса не будет повторять ее ошибки. Не будет спешить. Постарается как можно дольше оставаться молодой. Прежде чем становиться взрослой, надо попробовать в жизни все. В настоящей жизни – за пределами Энгельсфорса. Если мир удастся спасти. И если она сама выживет.