Астрид Линдгрен - Пеппи Длинныйчулок (сборник)

Пеппи на мгновение помрачнела, но тут же опять заулыбалась.

– Придумала! Наверное, кукарямба – это какая-нибудь болезнь. Пошли к доктору и спросим.

Анника знала, где живёт доктор, потому что ей недавно делали прививку. Пеппи позвонила в дверь, им открыла медицинская сестра.

– Мне нужно видеть доктора, – сказала Пеппи. – Очень серьёзный случай, жутко тяжёлая болезнь.

– Пройди, пожалуйста, вот сюда, – сказала медсестра и повела Пеппи в кабинет врача.

Доктор сидел у письменного стола. Пеппи направилась прямо к нему, зажмурилась и высунула язык.

– Ну, что с тобой случилось? – спросил доктор.

Пеппи вновь открыла свои ясные синие глаза и спрятала язык.

– Боюсь, что я заболела кукарямбой, – сказала она. – Всё тело зудит, и глаза так и закрываются сами, когда я засыпаю. Иногда я икаю. А в воскресенье я себя неважно почувствовала после того, как съела целую тарелку коричневого гуталина и запила молоком. Вообще-то у меня аппетит неплохой, но во время еды я вдруг могу поперхнуться и даже закашляться. Я поняла, что, наверное, у меня кукарямба; вы только скажите, доктор, она очень заразная?

Доктор поглядел на Пеппи, на её румяные щёки и сказал:

– Я думаю, ты здоровее большинства детей. И я твёрдо уверен, что никакой кукарямбой ты не страдаешь.

Пеппи порывисто дёрнула доктора за рукав.

– Но есть болезнь, которая так называется?

– Нет, – сказал доктор, – такой болезни нет. Но даже если бы такая болезнь была, я уверен, что ты бы её никогда не схватила.

Пеппи снова помрачнела. Она сделала реверанс, прощаясь с доктором, и Анника тоже сделала реверанс, а Томми поклонился. Они вышли и снова сели на лошадь, которая ждала их возле дома доктора.

На той же улице был трёхэтажный дом. Окно на верхнем этаже было открыто. Пеппи показала детям на это открытое окно и сказала:

– Ничуть не удивлюсь, если кукарямба окажется вон в той комнате. Сейчас я, пожалуй, заберусь наверх и погляжу.

В одно мгновение Пеппи залезла по водосточной трубе на третий этаж. На уровне окна она ловко качнулась и уцепилась за подоконник; потом подтянулась на руках и заглянула в комнату.

В комнате сидели две дамы и разговаривали. Нетрудно себе представить, как они удивились, когда над подоконником вдруг появилась рыжеволосая голова.

– Я хотела узнать, нет ли у вас в комнате кукарямбы?

Дамы завизжали от испуга. Потом к одной из них вернулся дар речи, и она спросила:

– Объясни мне, дитя моё, что ты ищешь? Может, это какой-нибудь дикий зверь, который удрал из зоопарка?

– Вот именно это мне бы и самой хотелось узнать, – вежливо объяснила Пеппи.

– Ой, может быть, она забилась под кровать? – завопила вторая дама. – Она кусается?

– Я думаю, кусается, – ответила Пеппи. – Послушайте сами, как это страшно звучит: кукарямба! По-моему, ясно, что у него должны быть острые клыки.

Дамы вскочили, побледнели и прижались к стене. Пеппи с интересом оглядела комнату и в конце концов заявила:

– Нет, к сожалению, здесь и не пахнет кукарямбой. Извините за беспокойство! Я просто думала, что на всякий случай мне стоит к вам заглянуть, раз уж я иду мимо.

И Пеппи съехала вниз по водосточной трубе.

– Это очень грустно, – сказала она Томми и Аннике, – но там тоже нет никакой кукарямбы. Помчались домой!

Дети поскакали назад. И когда лошадь уже стояла у террасы домика Пеппи, Томми, слезая с неё, чуть не раздавил какого-то маленького жучка, который полз по посыпанной песком дорожке.

– Эй, осторожней, не раздави жука! – крикнула Пеппи.

Все трое сели на корточки, чтобы его как следует разглядеть. Жук был очень маленький, крылья у него были зелёные и блестели как металл.

– Какой он красивый! – изумилась Анника. – Вы не знаете, какая это порода?

– Во всяком случае, это не майский жук, – заявил Томми.

– И не навозный, – сказала Анника, – и не бронзовик. Ой, как он называется?

Лицо Пеппи расплылось в улыбке.

– А я знаю, как он называется. Это кукарямба.

– Ты уверена?

В голосе Томми звучало сомнение.

– Неужели ты думаешь, что я не узнаю кукарямбу, как только увижу её. А ты? Видел ли ты в жизни что-нибудь более кукарямбное?

Пеппи осторожно взяла жука и отнесла его на травку, чтобы никто его случайно не раздавил.

– Моя дорогая, милая кукарямба, – сказала она с нежностью, – я знала, что рано или поздно я тебя найду. Меня удивляет совсем другое: где мы только ни искали кукарямбу, а она, оказывается, была всё время здесь, в моём садике.

Летние каникулы длинные, и это замечательно. Но всё же настал день, когда и они кончились, и Томми с Анникой вновь пошли в школу. Пеппи по-прежнему говорила, что она достаточно учёная и без школы, и уверяла, что ноги её не будет в классе до тех пор, пока она не убедится, что не может больше жить, не зная, как прочитать слова «морская болезнь».

– Но ведь у меня никогда не будет морской болезни, поэтому мне нечего беспокоиться, что я не могу прочитать этих слов. А если мне всё же когда-нибудь придётся захворать морской болезнью, то в тот момент я вряд ли захочу читать.

– Да, у тебя никогда не будет морской болезни, – сказал Томми.

И он был прав. Пеппи много плавала по морям со своим папой-капитаном до того, как он стал негритянским королём, и ни разу не страдала морской болезнью.

Иногда Пеппи скакала на своей лошади в город, ждала Томми и Аннику возле школы и привозила их назад верхом. Томми и Анника всегда были этому рады, они так любили верховую езду, и вообще не часто случается, чтобы дети возвращались из школы верхом на лошади!

– Послушай, Пеппи, ты обязательно должна сегодня вечером заехать за нами, – сказал как-то раз Томми, когда они с Анникой прибежали домой обедать во время большой перемены.

– Да, обязательно прискочи в школу, – сказала Анника, – потому что сегодня фрёкен Розенблюм будет раздавать подарки всем послушным и примерным детям.

Фрёкен Розенблюм – богатая старая дама – была очень скупая старуха, но всё же раз в полугодие она приходила в школу и раздавала подарки ученикам. Но не всем детям, нет, боже упаси! Только самым послушным и прилежным. Чтобы фрёкен Розенблюм могла решить, кто из детей действительно самый послушный и прилежный, она устраивала перед раздачей подарков настоящий экзамен. Поэтому все дети в этом городе жили в постоянном страхе перед фрёкен Розенблюм. Всякий раз, когда им дома надо было учить уроки, а им хотелось заняться чем-нибудь другим, более весёлым и интересным, их мамы или папы обязательно говорили: