Астрид Линдгрен - Пеппи Длинныйчулок (сборник)

– Если дело так пойдёт дальше, мы в два счёта израсходуем наши запасы кокосовых орехов, – сокрушённо заметила Пеппи, бросая очередной орех в подплывшую акулу, чтобы помешать ей съесть Бука, который, обезумев от ужаса, барахтался в воде.

Когда он выбрался наконец на берег, он был злой как чёрт и вид у него был не менее жалкий, чем у Джима. И всё же он снова стал карабкаться по скалам, потому что твёрдо решил не отступать перед трудностями, во что бы то ни стало добраться до пещеры и отобрать у детей весь жемчуг.

На этот раз дело у него пошло куда лучше. Когда он дополз уже почти до самого входа в пещеру, он торжествующе завопил:

– Попались, детки! Теперь вы мне за всё заплатите!

Тогда Пеппи высунула из пещеры руку и указательным пальцем ткнула Бука в живот.

Раздался всплеск – Бук снова отчаянно барахтался в воде.

– Прихватил бы с собой хоть два ореха, когда лез к нам, а то просто жалко их изводить на тебя! – крикнула ему Пеппи, оглушая очередную акулу.

А тут, как назло, подплыло ещё несколько акул, и ей пришлось кидать орех за орехом. Один из них угодил Буку по голове.

– Ой, прости, пожалуйста, я думала, это голова акулы, – вежливо извинилась Пеппи, когда Бук взвыл от боли. Орех этот оказался на редкость большим и тяжёлым.

Джим и Бук решили больше не рисковать жизнью, а подождать, пока ребята сами выйдут из пещеры.

– Ведь рано или поздно они проголодаются, и им волей-неволей придётся выбраться из своего убежища, – угрюмо сказал Бук, – вот тогда-то они запоют по-другому.

Он крикнул детям:

– Я за вас очень волнуюсь: вы же подохнете с голоду, если решите долго отсиживаться в пещере.

– У тебя доброе сердце, это сразу видно, – ответила Пеппи. – Только зря ты себе кровь портишь, на ближайшие две недели у нас здесь еды за глаза хватит. Потом, правда, уже придётся выдавать каждому порцию на день.

И для пущей убедительности Пеппи тут же разбила большой кокосовый орех, выпила кокосовое молоко и стала с аппетитом уплетать его дивную сердцевину.

Джим и Бук в бешенстве выкрикивали всевозможные ругательства, чтобы хоть как-то облегчить себе душу. Солнце уже клонилось к закату, и друзьям явно предстояло провести ночь на берегу. Они боялись отправиться ночевать на свой пароходик, потому что дети могли бы за это время выбраться из пещеры и спрятать где-нибудь жемчуг.

Им ничего не оставалось, как улечься на скалистом берегу в мокрых штанах, но приятного в этом было мало. А тем временем дети в пещере ели кокосовые орехи и плоды хлебного дерева. Глаза у них сияли – всё это было так захватывающе интересно. Иногда кто-нибудь высовывал голову из отверстия пещеры. Уже совсем стемнело, и силуэты Джима и Бука с трудом можно было различить на берегу, зато до детей отчётливо доносились их голоса – бандиты продолжали ругаться.

Вдруг, буквально за несколько минут, налетела гроза, да такая, какая бывает только в тропиках: казалось, небо разверзлось, дождь хлестал как из ведра. Пеппи высунула из пещеры кончик носа.

– До чего же вам везёт, сразу видно, вы родились в сорочке! – крикнула она Джиму и Буку.

– Что ты хочешь этим сказать? – с надеждой в голосе спросил Бук.

Он решил, что дети раскаялись и готовы теперь отдать им весь жемчуг.

– Почему ты считаешь, что нам везёт?

– А то как же, конечно, везёт! Вы могли бы сейчас промокнуть до нитки, но, к счастью, вы успели до этого искупаться прямо в одежде. И этот ливень вам нипочём.

В ответ послышалась грубая брань, но дети не поняли, кто ругался – Джим или Бук.

– Спокойной вам ночи, приятного сна! – крикнула Пеппи. – И нам тоже пора спать.

Все дети улеглись в пещере. Томми и Анника расположились рядом с Пеппи и держали её за руки – на всякий случай. Как там было уютно, тепло, сухо и убаюкивал шум дождя.

Дети прекрасно спали всю ночь. Но этого нельзя сказать о Джиме и Буке. До полуночи бандиты кляли ливень, а когда дождь кончился, стали ругаться, выясняя, по чьей вине они не смогли украсть жемчуг и кому пришёл в голову дурацкий план отправиться на этот остров. Но, когда взошло солнце и высушило их промокшую одежду, а из отверстия пещеры выглянуло весёлое личико Пеппи – она пожелала им доброго утра, – бандиты твёрдо решили не останавливаться ни перед чем, любой ценой раздобыть жемчуг и покинуть остров только с этим сокровищем. Но они ещё не знали, как им удастся осуществить свой план.

Тем временем лошадь Пеппи начала беспокоиться, куда пропали Пеппи, Томми и Анника. Господин Нильсон, вернувшись из джунглей после встречи со своими родичами, тоже удивлялся исчезновению ребят. К тому же ему хотелось узнать, что скажет Пеппи, когда обнаружит, что он потерял в джунглях свою соломенную шляпу.

Лошадь и обезьяна решили отправиться на поиски Пеппи. Господин Нильсон вскочил на лошадь и ухватился за её хвост. Вскоре они прискакали на южную часть острова и тут же увидели Пеппи, которая как раз выглянула из пещеры. Лошадь радостно заржала.

– Гляди, Пеппи, вон твоя лошадь! – крикнул Томми.

– А Господин Нильсон вцепился ей в хвост! – подхватила Анника.

Джим и Бук услышали голоса детей. Так они узнали, что лошадь, которая рысью бежала вдоль берега, принадлежала Пеппи, этому рыжему чертёнку, засевшему в пещере.

Бук побежал за лошадью и схватил её за гриву.

– Эй ты, колдунья, – крикнул он Пеппи, – я сейчас убью твою лошадь?

– Ты хочешь убить лошадь, которую я так люблю, – ужаснулась Пеппи, – такую милую, чудную, добрую лошадь?! Нет, ты этого никогда не сделаешь!

– Ещё как сделаю! Ты же сама к этому вынуждаешь, – заявил Бук, – я её убью, если ты не принесёшь нам весь жемчуг. Ну, поживей! Спускайся, не то через несколько минут лошадь будет зарезана.

Пеппи с серьёзным видом поглядела на Бука.

– Милый человек, – сказала она, – я прошу тебя, прошу от всего сердца: не убивай мою лошадь и оставь детям жемчуг.

– Ты слышала, что я тебе сказал? Я не люблю повторять одно и то же. Немедленно спускайся с жемчугом, а не то…

И Бук добавил тихо, обращаясь к Джиму:

– Пусть она только спустится с жемчугом. Уж я её разделаю под орех в благодарность за эту ужасную ночь, которую мы провели здесь. А лошадь мы увезём с собой и высадим на каком-нибудь другом острове… А ну поторапливайся, девчонка, мне надоело ждать!