Катя Брандис - Опасные волны

– Сколько ещё? – спросила Шари, наблюдая за волнами, взрывающими лагуну. Вода была уже не прозрачной, а серо-зелёной и мутной.

– Вроде бы ещё час-два до начала, – крикнул я ей, но ветер унёс мои слова за море. Наверное, на спутниковом снимке было видно, что вихреобразные белые щупальца «Аделины» уже почти дотянулись до нас.

– Поплыли, – сказал Ной и взглядом знатока посмотрел на тучи. – Чем выше волны, тем труднее плыть. В Новой Зеландии у нас часто свирепствует стихия – я знаком с этим не понаслышке.

– Да, let’s go [2] Идём (англ.). , – поддержал его Крис, и Блю кивнула. Она была очень бледна:

– Где мисс Уайт? Она же собиралась нас сопровождать.

– Прощается с Джеком, который пытается затолкать Ноэми в свою машину. Мисс Уайт доверила ему свои любимые кольца с полудрагоценными камнями, – рассказал Крис. – Может, после урагана ему наконец повезёт и она согласится пойти с ним на свидание?

А вот и она. Мисс Уайт большими шагами шла к пляжу:

– Все готовы? Тогда вперёд! Для меня это тоже дебют, если вас это интересует. – Она выплыла в лагуну и ненадолго нырнула. Там, где она только что была, появилась огромная чёрно-белая косатка и выпустила в воздух струю воды. – Держимся вместе, чтобы не потеряться, каждый следит за своим соседом, – внушала нам она. – Если у кого-то возникнут проблемы, немедленно мне сообщите.

– Разумеется. – Шари нашла в себе силы мне улыбнуться. Я улыбнулся в ответ. То, что я ляпнул тогда на вечеринке, уже не играло никакой роли. Хоть какая-то польза от урагана!

– Да пребудет с вами Тангароа, бог моря, – торжественно проговорил Ной, и мы прижались друг к другу лбами и носами, как принято у маори.

Мы с Крисом тоже участвовали в ритуале. Я запоздало подумал, что надо было предложить и мисс Уайт к нам присоединиться.

Шари вместе со мной зашла в воду и превратилась в светло-серого дельфина-афалину. Блю взбежала на балкон столовой и, элегантно прыгнув головой вперёд, ещё в воздухе обернулась полосатым дельфином. Ной присоединился к ним в обличье тёмного дельфина поменьше. Я вдруг снова подумал о своём незнакомом брате. Вот будет забавно, если он не такое животное, как я, – возможно, даже дельфин? Или кошка, которая боится воды!

Крис, скользящий по волнам со своей обычной элегантностью калифорнийского морского льва, ловко повернулся, описал круг возле моих ног и потыкался мне в пальцы, зарывшиеся в песок.

– Ты что, передумал, Тьяго? – спросил он. – Плохие новости: рейсов больше нет, аэропорт закрыт.

– Да что ты! – отозвался я, пытаясь представить своё акулье «я». Получилось: я нырнул головой вперёд, изучая окрестности акульими органами чувств. На этот раз вода имела вкус страха…

Когда мы выплыли из лагуны, я поначалу держался у поверхности. Вода была такой мутной, что иначе я рисковал застрять между стержневыми корнями мангров. Рядом со мной на воде плясали спинные плавники – это дельфины выныривали, чтобы вдохнуть. Крису тоже каждые пару минут требовался воздух: ведь морские львы млекопитающие и у них лёгкие, а не жабры.

– Как же океанисто снова плавать – от всей этой беготни у меня уже ноги заболели, – сообщила Шари и издала протяжный свист, проверив эхолокатором, где я.

– Посмотрим, как ты запоёшь, когда море покажет зубы, – сказал Ной.

– Главное, чтобы Тьяго или мисс Уайт не показали свои – я на них уже в фильмах ужасов насмотрелся, – сострил Крис.

– А, так вы не дорожный провиант? – Я сделал вид, будто хочу его укусить, и Крис, совершив стремительный пируэт, оказался вне досягаемости.

– Разве есть фильмы ужасов про косаток? – осведомилась мисс Уайт и с фырканьем вынырнула, повернув чёрно-белую голову к Крису.

– Пока нет, но, если поставите мне плохую оценку по звероведению, я сниму такой фильм и выложу на «Ютьюб», – пригрозил наш оборотень – морской лев.

Мисс Уайт рассмеялась:

– Я поставлю тебе ровно ту оценку, которую ты заслуживаешь, Кристофер Джейкобсен. А если ты потом из-за меня станешь знаменитым кинематографистом – не забудь упомянуть меня в списке благодарностей.

Мы с Шари и Ноем прыснули.

– Может, хватит уже прикалываться? Мы плывём навстречу природной катастрофе! – посетовала Блю, и мы мысленно перед ней извинились. Даже мисс Уайт.

Мои друзья изящно скользили по воде, а я упрямо пёр вперёд, как патрульная подводная лодка. Когда мы выплыли в открытое море, вода прояснилась. Возле рифа на глубине десяти метров под давлением воды покачивались, как крупные листья на ветру, фиолетовые веерные кораллы.

Между ними я обнаружил бычью акулу – серую охотницу, которая обычно предпочитает Гольфстрим. Она двигалась на удивление медленно, и я заметил, что она ранена. Таких ран мне ещё видеть не доводилось – просто дыра в боку.

– Посмотрите, – обратился я к спутникам, кружась возле бычьей акулы, – мы можем ей чем-нибудь помочь?

– Дикие акулы, увы, редко принимают помощь, – сказала мисс Уайт.

Похоже, она была права – по крайней мере, акула сильно разнервничалась и обратилась в бегство. Неудивительно: я читал, что косатки, живущие в открытом море, питаются преимущественно акулами.

– Плывём дальше! Здесь слишком мелко, – торопила нас учительница. – Нас может выбросить волнами на рифы или на берег.

Я быстрее забил хвостом, пытаясь поспеть за дельфинами, которые неслись вперёд, как спринтеры мирового класса. Крис тоже пыхтел: во втором обличье он хоть и вёрткий, но не пловец на длинные дистанции. Пока дельфины нас ждали, Шари и Ной не устояли перед искушением поиграть с волнами – пробивать их и качаться на гребнях. Мисс Уайт им не мешала.

А потом грянула «Аделина».

За короткое время ветер превратился в кулак и стал нас молотить. Сначала волны в открытом море были размером примерно с грузовик, но теперь шквалистый ветер вздыбил волны водяной стеной высотой с двухэтажный дом. Наша маленькая группка с трудом продвигалась вперёд. Нас то подбрасывало к небу, то швыряло вниз. Даже ныряя, я чувствовал, как бурные воды подхватывали меня и кидали из стороны в сторону, будто трёх с половиной метровая акула – игрушка, а ураган – машина, взбивающая океан.

– Вниз! – крикнула Блю, и я бок о бок с тремя дельфинами, морским львом и косаткой помчался в глубину. Здесь было немного прохладнее и вода была спокойной.

– На какой мы глубине? – спросил я.