Пол Эрткер - Бриллианты грязной воды

Лили вышла из толпы, ее косички подпрыгивали в такт шагам. Она встала рядом с Зибби Зербе, в то время как остальные девушки собрались вокруг них.

– Лили Хилл и Зиби Зербе? – громко пошутил Терри Хайнс. – Это что, соседская поэзия?

Все засмеялись, пока он не прибавил жутким голосом:

– Как Лю Бунгуу.

Доктор Клопперс продолжала громко называть имена, но Лукас перестал ее слушать и сосредоточил все свое внимание на Трэвисе. Тихо, так, чтобы директор школы не услышала его, он спросил:

– Ты уже знаешь своего соседа?

– Уже да, – ответил Трэвис. – Уолтер Тилман. Чувак из Вашингтона. Он поступил в прошлом году, помнишь?

– Я не знаю его.

– Как и я, – влез Ножик, наклонив голову в их сторону.

– Он вообще еще учится здесь?

– Ага, – ответил Трэвис. – Ты не видишь его, потому что он все время спит. Думаю, у него болезнь или что-то типа того. У него еще и глаз дергается.

– А, точно, – сказал Ножик. – Я, кажется, видел этого парня… Точно, в кабинете медсестры. Он что, твой сосед?

Лукас пропустил мимо ушей еще несколько имен. Он включился в распределение на объявлении новой пары соседей.

Доктор Клопперс продолжала:

– …твой новый сосед – Мелисса Ретбоун из Лондона.

В черных кожаных штанах и косухе с заклепками Мелисса больше походила на охранницу-скарктоссца, чем на подростка. Она подошла к своей новой соседке, которая носила розовую одежду для йоги. Девушки осмотрели друг друга, неловко пожали руки и захихикали.

Ножик хлопнул Лукаса по руке:

– Слышал, Астрид нашла себе соседку.

– Это потому, – сказал Трэвис, – что она староста на этаже девочек.

Доктор Клопперс зачитала два следующих имени:

– Из Германии к нам приехала Эмма Вайс. – Все захлопали. – Ты будешь жить с Ли Ха из Китая.

Две девушки, одна с длинными светлыми кудрями, а другая с прямыми черными волосами, подпрыгнули и ударили по рукам. Они обнялись так, словно уже целую вечность были лучшими подругами.

Лукас подумал, что вместе они выглядят как гигантское перекати-поле.

Он пропустил еще два имени, чувствуя, что возвращается к старому себе, к тому, кто так боится быть замеченным.

«Почему тот, кого выбрали последним, всегда остается последним?» – подумал он.

Пока доктор Клопперс зачитывала следующие имена из списка, Лукас высматривал возможных соседей. Если Ножику и впрямь достанется Большой Мак, тогда Лукас, возможно, будет жить в одной комнате с парнем в бабочке.

Лукас оценил внешний вид мальчика. Бледная кожа, на щеках пятна румянца. Галстук-бабочка с узором пейсли, рубашка в розово-зеленую полоску, идеально отглаженные брюки цвета хаки, кожаные туфли с блестящими шиллингами на носках. А еще у него был дипломат!

И тут Лукас услышал голос доктора Клопперс:

– Об это имя можно язык сломать! Но мы счастливы, я бы сказала, что нам повезло заполучить этого молодого человека, настоящего джентльмена родом с Фолклендских островов, в нашу компанию. Имею честь представить вам мистера Алистера Танталона Ларамию Нетингтона Четвертого.

Лукас пытался понять, принадлежит это имя одному человеку или нескольким, когда до его ушей донеслось:

– Твоим соседом, Алистер, будет Лукас Бенес.

Группа новых учеников радостно закричала, когда Алистер пробежал перед оставшейся толпой, его щеки пылали сильнее прежнего. Лукас уставился на галстук-бабочку – она выглядела как маленький пропеллер с аэроплана, летящий прямо на него. Алистер поставил дипломат рядом с Лукасом и протянул ладонь. Он крепко пожал руку Лукаса, и Лукас кивнул, но ничего не сказал, потому что услышал из-за спины стон Ножика.

– Из Дамаска, столицы Сирии! – воскликнула доктор Клопперс. – Мак Макдональд!

– Странно, – пробормотал Трэвис. – Мак из Сирии?

Большой Мак пронесся сквозь толпу, зацепив двух девочек. Подросток-гигант встал перед трибуной доктора Клопперс будто солдат, явившийся на службу. Вблизи он действительно походил на взрослого мужчину: на его щеках и шее чернела щетина, а под белым одеялом, похожим на лепешку буррито, он носил голубой джинсовый комбинезон.

– Мак, – сказала доктор Клопперс, – твоим новым соседом будет Пауло Кабрал.

Большой Мак захлопал в ладоши точно орангутанг, запрыгал и замахал руками так, будто только что выиграл чемпионат. Он подошел к Ножику, раскинув руки в стороны.

– Ножик! – закричал он. – Я прочел всю твою биографию! Ты из Бразилии. Круто. Я уже знаю, как делать некоторые из ваших трюков. Зацени!

Подросток-переросток сделал сальто назад прямо на глазах у всех. Лукас должен был признать, что выглядело это круто, но вот время для демонстрации явно неподходящее.

Мак поднял обе руки, отбил Ножику высокую десятку и чуть не задушил его под мышками. А еще Мак носил ожерелье с каменным кулоном, которое врезало Ножику по носу.

Директор школы объявила еще нескольких учеников, но Лукас сконцентрировался на том, чтобы выговорить имя своего соседа по комнате.

«Алистер Танталон Ларамия Нетингтон Четвертый, – мысленно практиковался Лукас. – Четвертый? Это значит, есть еще трое с таким же именем?»

Глаза доктора Клопперс засияли, когда она вытянула правую руку, приветствуя их.

– Мы все очень рады, что вы стали частью семьи Нового Сопротивления. Добро пожаловать!

Головокружительная какофония из аплодисментов, свиста, выкриков и топота заполнила пещеру.

– Напоминание! – перекрикивая шум, продолжала доктор Клопперс. – Сегодня ночью и в обозримом будущем охрана будет усилена. Ни одному студенту нельзя выходить за пределы школы или заходить в запретные зоны. Включая картотеку. И никаких ночевок на крыше.

Она посмотрела на Лукаса.

Тот послушно кивнул, но что-то ему подсказывало: он не сможет в точности следовать всем правилам.

Доктор Клопперс снова хлопнула в ладоши:

– И последнее: у нас сегодня особое угощение. В кафе «Грот» будут подавать свежие пончики. Но давайте не будем ломиться туда всей толпой.

Никто ее не послушал. Все ученики школы-гостиницы разделились на две группы, и каждая пыталась как можно быстрее попасть в «Грот». Гостиная для учеников и кафе располагались левее и ниже по коридору. Половина студентов застряла на одной стороне, в то время как вторая побежала вниз по правой стороне огромной пещеры и вернулась в кафе. В любом случае приходилось подождать.

Лукас встал в очередь за Трэвисом – тот о чем-то болтал с парнем с сальными волосами.

– Вот почему я встаю пораньше.

– Ага, – промычал парень. – Я устал говорить по-английски. Просто засыпаю от всех этих слов.