Анка Штурм - Всемирный экспресс. Тайна пропавшего ученика

– Ну да, – сбитая с толку, подтвердила Флинн. – Хочу. Ведь зайцем ехать как-то неправильно, да?

Её собеседник по-прежнему молчал. У Флинн было достаточно времени, чтобы сперва изумиться своему несколько необдуманному ответу, а потом пожалеть о нём, но тут собеседник сказал:

– С ума сойти!

В следующий миг Флинн ослепил луч света, такой яркий, что она отшатнулась и в испуге зажмурилась:

– Эй, что ты делаешь?!

– Прости. – Человек опустил фонарик, и Флинн в отсвете фонарика заметила, что он совсем не такой старый, каким казался по голосу. Вероятно, лет пятнадцать, если и старше, то ненамного.

Бесцветный свет фонарика отбрасывал на его угловатое лицо беспокойные тени, глубоко посаженные глаза блестели. Он стоял перед ней словно страж у ворот ада, и по сравнению с ним Флинн внезапно почувствовала себя совершенной малявкой и очень не в своей тарелке.

Парень скользнул взглядом по её, к сожалению, абсолютно невыразительной внешности, и Флинн подавленно спросила себя, не принял ли он её случайно за мальчишку. За какого-нибудь довольно хилого в сравнении с ним мальчишку.

– Так, ещё раз, просто хочу удостовериться: ты собираешься купить билет? У тебя его нет?

– Да. Нет. Я вообще-то девочка, – вырвалось у Флинн.

– А кто же ещё? – спросил парень. Похоже, этот факт его ничуть не поразил. Голос был низким и спокойным.

– Ты думаешь… разве ты не принял меня за мальчишку?

Парень поднял брови, и Флинн удалось быстро взглянуть ему в глаза. В них сверкнула насмешка.

– А ты чудачка, – сказал он. – Ты себя в зеркале когда-нибудь видела? У тебя глаза… – Он осёкся, словно в эту секунду сообразил, что собирается сделать комплимент какой-то совершенно незнакомой безбилетной девчонке.

Флинн очень хотелось спросить, что там у неё с глазами, но она сдержалась. Она в любом случае не относилась к тому сорту девочек, которые постоянно жаждут похвал – уже хотя бы потому, что никогда в жизни их не получала.

Кроме как вот теперь.

Ну, почти.

– Да-а-а, кажется, у нас проблема, – сказал парень.

– Это ещё почему? – спросила Флинн.

Парень мрачно рассмеялся:

– Потому что здесь ты билет не купишь. Не получится.

Флинн испугалась. Панели красного дерева на стенах вдруг заблестели угрожающе, вагон закачался враждебно.

Неужели он сейчас выкинет её из поезда?! Посреди ночи, неизвестно где?! Флинн уже слышала о таких случаях. И что потом?

– Но в Брошенпустеле нет кассовых автоматов. Где же мне было купить билет?

Парень какое-то время молчал.

– Ты совсем не представляешь, где находишься? – Казалось, ситуация его даже немного забавляет или увлекает, но Флинн не находила тут ничего смешного или захватывающего.

– А нельзя просто немного проехать на этом поезде? – смущённо спросила она.

– Нет. Что значит «немного»?

– Ну, сколько можно, – пояснила Флинн.

– Нет, – повторил парень. – Мадам Флорет мне голову оторвёт.

Флинн стало по-настоящему страшно.

– Ну пожалуйста, – тихо попросила она. – Для этого есть причины. Почему мне нужно уехать отсюда… куда-то в другое место. Я должна кое-кого разыскать.

Флинн подумала, что мамина печаль приросла к ней, как вторая кожа, и о Йонте, который был где-то далеко, там, куда её так тянуло, и нашла, что выразиться ещё более расплывчато трудно. Но парень, вместо того чтобы схватить её за шкирку и выбросить из поезда, просто молчал. Повисла долгая тишина. Флинн чувствовала, как сердце бешено колотится о грудную клетку, и опасалась, что эхо сейчас разнесётся по всему поезду.

И тут парень сказал страдальческим голосом, словно делал что-то вопреки здравому смыслу:

– Ладно. Но только тихо. Пойдём! – И он махнул фонариком, давая знак следовать за ним.

Флинн не решалась задавать вопросы, а уж тем более расслабиться – ведь неизвестно, куда он её приведёт.

Пройдя ещё несколько вагонов с множеством тёмных коридоров, они очутились в каком-то длинном, залитом лунным светом вагоне, который представлял собой одно просторное помещение.

Рулонные шторы здесь не были опущены. Повсюду стояли кресла, табуреты и металлические банки с напитками. Флинн не раз спотыкалась о стопки книг, потому что луч фонарика танцевал только на метр впереди, а настенные ночники давали всего лишь дежурную подсветку.

– По ночам все вагоны, начиная с этого, табу, – пояснил парень. – А без света какие же нарды!

– Какие что? – Флинн не знала, что это за помещение, куда по ночам вход запрещён, но догадывалась, что днём здесь дым стоит коромыслом.

– А разве здесь нет… ну этих, нормальных сидений?

Парень рассмеялся добродушным перекатистым смехом.

– Нет, вот приколистка! А зачем они тут?

Флинн не поняла, что в её вопросе такого смешного. Она просто спрашивала себя, где придётся сидеть всю остальную дорогу – разумеется, если эта зловещая мадам Флорет продаст ей билет. Не может же целый поезд состоять только из спальных купе и огромного неубранного помещения.

Но бесконечно длинные коридоры теперь явно остались позади. Все следующие вагоны оказывались большими просторными помещениями, оборудованными самым нестандартным образом. Повсюду Флинн налетала на скамейки и столы, спотыкалась о книги и едва разбирала, что там, собственно, висело на стенах или издавало странные порхающие звуки над головой. В поезде же, наверное, нет летучих мышей – или всё-таки есть?

Тем большее облегчение испытала Флинн, когда в одном из вагонов её спутник наконец остановился. Помещение имело самую сложную конфигурацию из всех. Теперь они находились в голове поезда, где слышалось, как ритмично, словно какой-то железный монстр, сопит паровоз. Мимо окон густыми облаками плыл дым. Создавалось ощущение, будто он окутывает поезд как пуховое одеяло, отсеивая все, возможно, притаившиеся за окном ночные опасности.

Лучом фонарика парень осветил своего рода простыню, висящую в углу между двумя стеллажами подобно воздушному шару, из которого выпустили воздух.

– Моё любимое местечко, – сказал парень, показывая на простыню. – Можешь поспать здесь. Завтра утром мы представим тебя мадам Флорет, так что особо удобно не устраивайся. Она встаёт рано.

Устроиться слишком удобно Флинн не грозило, потому что при ближайшем рассмотрении простыня оказалась волочащимся по полу импровизированным гамаком. Флинн спросила себя, как это место может кому-то нравиться.

– Спасибо, – всё же сказала она – и не покривила душой.

Парень, кивнув, посмотрел на часы:

– Ладно-ладно. Через несколько часов мы проедем через Гамбург, а там будет уже слишком далеко до твоего Бидервурстеля…

– Брошенпустеля, – поправила Флинн.

– Пусть так. А потом и Даниэль появится, если тебе повезёт. В общем, не переживай.