Тара Эллис - Загадка ранчо Ковингтон

Монитор освещал лица девочек голубым светом. Сэм и Элли наклонились поближе, чтобы прочитать результаты поиска. Они сидели в богато обставленной комнате в доме Элли. Вдоль стен располагались книжные шкафы, а на полу лежал дорогой персидский ковёр.

– «Глаз Ориона» – редкий шестидесятикаратный звёздчатый рубин, – прочитала Сэм. – Найден в Бирме в начале двадцатого века, в тридцатых годах куплен за 25 000 долларов Самуэлем Ковингтоном. Сейчас его примерная цена – три миллиона долларов!»

Сэм присвистнула и посмотрела на Элли; та вытаращила глаза.

– Ух ты, это куча денег!

– А о краже ничего не говорится? – спросила Элли, просматривая остальную статью.

Она встревожилась, когда Сэм рассказала ей, что вчера видела мисс Ковингтон плачущей в своей машине. Учительница казалась хорошим человеком, и Элли очень надеялась, что у неё всё хорошо. Но этот странный поворот добавил новой учительнице таинственности. Она родственница Самуэля Ковингтона? Она плакала, потому что драгоценный камень украли? Элли знала, что если кто и сможет узнать ответ на эти вопросы, так это Сэм!

– Я здесь ничего об этом не вижу, а ты? – ответила Сэм, всё ещё прокручивая экран.

Когда Элли отрицательно покачала головой, Сэм задала новый поисковый запрос, добавив слово «кража». Появилось несколько новых результатов, и пятая статья сверху, похоже, оказалась той самой.

– Вот она! – торжествующе воскликнула Сэм, увидев сайт газеты. – Я узнала баннер наверху. Так, посмотрим… его украли три года назад из дома биржевого магната Питера Ковингтона.

Сэм недоуменно посмотрела на Элли:

– Кто такой «магнат»?

– Ну, большая шишка, наверное. Он хорош в своей работе и зарабатывает кучу денег.

– Хм, – повернувшись обратно к компьютеру, Сэм продолжила читать: – «Представители Питера Ковингтона очень неохотно выдавали информацию об ограблении. Официальный запрос показал, что мистер Ковингтон знал, что вора зовут Джон Браун, и в происшествии замешан по крайней мере один член семьи. Несмотря на это, никто не был арестован и не было выдано ни одного ордера. Это приводит нас к выводу, что имя настоящего вора неизвестно, и, поскольку страховая компания после шестимесячного расследования выплатила немалую сумму, дело считается бесперспективным и, возможно, никогда не будет раскрыто».

В изумлении замолчав, Сэм почувствовала, как у неё встают дыбом волосы на затылке… такое чувство часто проявляется у неё перед важной догадкой. «Чего-то не хватает» , – подумала она. Постукивая пальцем по краю большого деревянного стола, она не сводила взгляд с имени «Ковингтон».

– Ковингтон, – громко сказала она, понимая, что её подсознание сосредоточилось на этом имени не без причины. – Ковингтон! – повторила она, на этот раз ещё увереннее.

Сэм вернулась к исходным результатам поиска и стала внимательно их просматривать.

– Чего ты ищешь? – спросила Элли, понимая, что подруга напала на какой-то след.

– Вот! – воскликнула Сэм. – Питер Ковингтон живёт в городе всего в паре часов езды отсюда, в штате Вашингтон. Как думаешь, каковы шансы?

– На что? Что мисс Ковингтон – его родственница? Думаю, высоки.

– Нет! То, что она его родственница – очевидно. Я говорю о ранчо Ковингтон! – Сэм, уже сидевшая на краю стула, схватила Элли за руку. – Помнишь, старое заброшенное коневодческое ранчо на вершине холма? Там никто не жил с тех пор, как я родилась, но я часто размышляла о том, как оно выглядело раньше.

– Да, конечно, я его знаю. Мы туда много раз бегали, – сказала Элли. – Наверное, я просто не обращала внимания на вывеску над входом.

Сэм хорошо помнила арку из кованого железа. Она всегда восхищалась этими красивыми буквами и считала, что этот дизайн очень удачен. Отец объяснил, что когда-то так выглядело тавро, которым клеймили очень дорогих коней-производителей, которых разводили на ранчо. Большая буква C в форме подковы и заглавная буква R [2] C ovington R anch – то есть тавро состоит из первых букв названия ранчо. , свисающая с неё под углом. Во многих мечтах наяву, сидя на чердаке амбара, Сэм думала о заброшенном ранчо, но, хотя тавро она помнила хорошо, имя Ковингтонов ей не доводилось слышать много лет.

– Ты правда думаешь, что это одна и та же семья? – спросила Элли, которую слова подруги не совсем убедили. – Прошло ужасно много времени. Разве ранчо не закрыли из-за какого-то жуткого происшествия или чего-то ещё такого?

Сэм пожала плечами и снова повернулась к компьютеру.

– Не помню, рассказывали ли мне вообще родители, почему ранчо заброшено, – призналась Сэм.

После ещё нескольких запросов, не давших удовлетворительного результата, Сэм начала злиться. Она вскинула руки, встала и потянулась.

– Думаю, прошло слишком много времени. Если мы хотим найти какие-то местные истории, надо идти в библиотеку и просматривать старые микрофильмы.

Сэм знала о старой архивной системе только потому, что в прошлом году использовала её для поиска информации для доклада о происхождении её родного города, Оушенсайда.

– Может, спросишь маму? – предложила Элли. – Думаю, она знает, особенно учитывая, что она работала в этой школе…

– Не могу, – ответила Сэм, направляясь к выходу. – Мама уже предупредила меня, чтобы я не лезла в её дела. Если я начну задавать вопросы о прошлом мисс Ковингтон и о старом ранчо, она наверняка разозлится. А уж если узнает, что во всём этом замешана ещё и кража драгоценностей, то вообще придёт в ужас. Она наверняка переведёт меня в другой класс, и мы с тобой вообще не будем ходить вместе ни на один урок!

– Может, ты и права, – признала Элли, выходя вслед за Сэм на улицу. – Этим летом у нас и так было немало проблем из-за того, что мы лезли в чужие дела. Но что нам ещё делать?

– Бери свой велосипед, встретимся у моей подъездной дорожки, – сказала Сэм и бегом бросилась домой.

Уже через пять минут девочки крутили педали, направляясь в сторону холма, который местные называли Маленькой Горой. На нём было около пятидесяти акров леса и всего три дома: два по сторонам и старое коневодческое ранчо наверху. Бóльшая часть леса находилась на территории ранчо, а на заборе, стоявшем на границе этой территории, повсюду висели плакаты «Посторонним вход воспрещён», которые кто-то развесил пару лет назад. Девочки, как и многие другие ребята, просто игнорировали эти плакаты, но потом об этом узнали их родители и запретили туда ходить.

Дорога, которую вполне логично называют Литтл-Маунтин-Роуд, Маленькой горной дорогой, была любимой трассой для катания на санках. В тёплое время года по ней часто ездили на велосипедах.