Томас Майн Рид - В поисках белого бизона (сборник)

Вдруг мозг его пронзила мысль, что он заблудился. Со всех сторон его окружали рощицы, все они походили друг на друга, а если и отличались чем-нибудь, то во время своего дикого галопа он не заметил в них никакого различия. Он не имел ни малейшего представления о том, откуда приехал, и поэтому не знал, куда возвращаться. Базиль ясно видел и понимал, что попал в беду.

Читатели не могут вообразить, какие мысли приходят в голову тем, кто заблудился в прериях. В таком положении дрогнет сердце даже у старых опытных трапперов. Самые мужественные люди впадали в страх, оказавшись одни в пустыне, и они имели для этого все основания, ибо знали, что это часто заканчивается гибелью. Потерпевший кораблекрушение моряк в жалкой лодчонке и то находится не в таком ужасном положении, как путешественник, заблудившийся в открытой прерии, – были случаи, когда попавшие в беду люди при таких обстоятельствах лишались рассудка. Представьте же себе чувства Базиля! Но я уже говорил, что это был храбрый и выдержанный юноша. Таким он показал себя и на этот раз. Он не потерял присутствия духа. Пустив лошадь шагом, Базиль стал внимательно оглядывать прерию, хотя это ни к чему не привело, – место было совершенно незнакомое. Базиль громко крикнул, но не услышал ни эха, ни ответа. Он выстрелил и подождал, думая, что Люсьен и Франсуа ответят ему тем же сигналом, – увы, напрасно. Он перезарядил ружье и некоторое время посидел в седле, погруженный в раздумья.

– Вот что надо сделать! – воскликнул он, приподнимаясь на стременах. – Какой я глупый, что не догадался сразу! Вперед, Черный Ястреб! Мы еще поборемся!

Базиля приучили к охоте с малых лет, и, хотя его опыт в прериях был не так уж велик, ему пригодились навыки лесной охоты. Ему пришла в голову правильная мысль – вернуться назад по своим собственным следам. Только это и могло, наверное, спасти его. Базиль повернул лошадь и, пристально вглядываясь в землю, медленно поехал вперед. Трава была жесткая, и следы копыт не глубоки, но Базиль обладал зорким глазом охотника – он умел идти по следу даже молодого оленя. Через несколько минут юноша достиг того участка, где Люсьен убил индейку, – на земле виднелись следы крови, валялись перья. Здесь Базиль немного задержался, пока не определил направление, которое вывело его сюда, а потом он медленно двинулся по старому следу. После того как он преодолел некоторое расстояние, след вдруг стал расходиться в разные стороны. Базиль послал лошадь по одному из направлений и скоро вновь оказался почти на том же самом месте. Следы расходились, не удаляясь больше чем на сто ярдов от участка, где была застрелена индейка. Все эти повороты молодой охотник проделывал с величайшим старанием и терпением. Здесь сказались его рассудительность и знание охотничьего ремесла, ибо, прояви он нетерпение и сделай больший круг, чтобы найти след, он попал бы на свои же только что оставленные следы и, таким образом, очутился бы в настоящем лабиринте.

Вскоре круги, которые совершал Базиль, стали больше, и, к своей великой радости, он догадался, что движется по прямой линии. Следы его пересекались с множеством лошадиных следов, и некоторые из них были почти такие же свежие, как у его лошади. Но они не сбили Базиля с толку: это понял, что это следы мустангов, и, хотя Черный Ястреб тоже не был подкован, Базиль знал следы его копыт так же хорошо, как собственное ружье. Следы арабского коня были значительно крупнее, чем у диких лошадей. После того как Базиль проехал назад по своему следу около часа, все время глядя на землю, он вдруг услышал, что его окликнули по имени. Подняв голову, он увидел на опушке леса Люсьена. С радостным возгласом Базиль пришпорил лошадь и поскакал вперед, однако, когда он приблизился, восторг сменился мучительным предчувствием: здесь были Люсьен, Жаннет и Маренго, а Франсуа?

– Где Франсуа? – спросил Люсьен, как только Базиль подъехал.

Старший брат с трудом мог говорить – настолько он был взволнован:

– А разве Франсуа не возвращался?

– Нет, – ответил Люсьен. – Я думал, он с тобой и вы вернетесь вместе. Я удивлялся, что задержало вас так долго.

– Боже, он заблудился! – простонал Базиль, чуть не падая с лошади. – Люсьен, он погиб!

– Что? – напрягся Люсьен, решив, что на Франсуа напали индейцы или какой-нибудь дикий зверь. – С ним что-то случилось? Говори, Базиль!

– Нет, я точно не знаю, – произнес Базиль почти в отчаянии. – Я только предположил… может, он заблудился в прерии? Ты не знаешь, Люс, что это такое! Это ужасно! Я тоже заблудился, но нашел дорогу назад, а Франсуа, наш бедный маленький Франсуа, вряд ли справится с такой задачей, для него нет никакой надежды, он погиб!

– Но разве ты не видел его, с тех пор как мы все трое разделились? – закричал Люсьен.

– Нет! Я же сказал, что я сам заблудился и все время искал дорогу. Мне удалось вернуться лишь потому, что я ехал по собственному следу, иначе мы с тобой уже больше никогда не увиделись бы. О Франсуа, бедный братец, что с ним будет?!

Люсьен разделял мрачные предчувствия Базиля. До этого момента он предполагал, что братья отправились вместе и что-нибудь задержало их в пути: возможно, разорвался стремянный ремень или лопнула подпруга – мало ли, всякое бывает, – и Люсьен начал уже волноваться, когда показался Базиль. Люсьен не знал, чтó это значит – заблудиться в прерии, но бессвязные объяснения не на шутку встревоженного Базиля не оставляли сомнений в том, что это нечто страшное и может весьма плохо кончиться, – во всяком случае теперь Люсьен хорошо понимал угрозу, нависшую над Франсуа. Однако не время было предаваться горю. Люсьен видел, что Базиль почти лишился своего обычного мужества, очевидно, потому, что считал себя причиной несчастья, случившегося с Франсуа, ведь именно Базилю принадлежала идея погнаться за индейками, и он сам возглавил погоню. И Базиль, и Люсьен осознавали, что надо немедленно принимать меры для спасения пропавшего брата.

– Что делать? – спросил Люсьен. Базиль, вроде бы, пришел в себя, выйдя из оцепенения. Надежда на спасение Франсуа вернула ему обычные энергию и стойкость. – Может, нам лучше остаться здесь? – робко предложил Люсьен, уверенный в том, что его опытный и рассудительный брат в любом случае найдет выход из положения.

– Нет, – ответил Базиль, – это бессмысленно. Даже я не смог бы найти путь обратно, если б не следы моей лошади. Франсуа не догадается, но если это и придет ему в голову, его лошадь – мустанг, а прерия во всех направлениях истоптана следами мустангов. Нет-нет, он никогда не вернется сюда самостоятельно – разве только случайно, а это один шанс из тысячи. Мы должны найти его. Мы пойдем по его следу. Впрочем, боюсь, что и это не поможет: тут слишком много всяких следов. Но прежде чем двинуться на поиски, – продолжал Базиль, – давай испробуем все средства, которые у нас еще остались. Твое ружье заряжено?