Горацио Олджер - Томми-бродяга

При этом девочка не потеряла оптимизма, жизнестойкости и независимости, которые помогали ей бороться за выживание в трудные годы. Было совершенно очевидно, что Джейн, благодаря своим врожденным качествам и прошлому опыту, никогда не превратится в одну из обычных, стереотипных, неинтересных молодых девушек, которых довольно много в современном обществе. Ее натура проявлялась в определенной непосредственности, остроте и естественности манер, что в сочетании с большой внешней привлекательностью Томми (это имя нечаянно соскочило с пера автора) делало ее всеобщей любимицей.

Когда Джеймс Линдсей узнал, что его невестка нашла и вернула ребенка, он сразу уехал за границу, и больше никогда не показывался ей на глаза. Встретиться с женщиной, которой он, причем вполне сознательно, причинил столько горя, он не решился. Никаких проблем не возникло у миссис Линдсей и с восстановлением права на доход, который ее деверь незаконно получал много лет.

Те из читателей, кого интересует дальнейшая судьба Бабули, могут узнать, что она продолжила свое путешествие на Запад, в надежде где-нибудь найти Томми, и, конечно, как мы уже знаем, ее постигло разочарование. В конце концов, поняв, что девочку она не найдет, старуха отправилась в Чикаго и, обладая внушительной суммой денег, решила осесть там. Связаться с Джеймсом Линдсеем она не рискнула, опасаясь, что тот отнимет у нее деньги, которые дал ей ранее, так как она не справилась с поручением доставить Томми на место и держать ее при себе.

Миссис Уолш сняла комнату в Чикаго и радостно предалась своим излюбленным занятиям: выпивке и курению трубки. Эта последняя привычка оказалась фатальной: однажды днем она прилегла с трубкой во рту и заснула; трубка упала на постель, белье загорелось, а от него вспыхнула и одежда Маргарет. Задохнулась ли она во сне, так и не успев проснуться, или проснулась, но было уже слишком поздно, чтобы спастись, – осталось неизвестным. Но когда соседи почувствовали запах дыма и справились с пожаром, старуха была уже мертва, возможно, искупив этим трагическим концом грехи своей презренной жалкой жизни.

Необходимо нарисовать еще одну сцену, и тогда хроника жизненных приключений Томми будет завершена.

Через пятнадцать месяцев после знакомства Томми с капитаном Барнсом этот достойный офицер возвратился в Нью-Йорк. Он сразу же отправился в гости к своей сестре, миссис Мэртон, надеясь застать в ее доме и Томми. Довольно часто во время плавания капитан вспоминал свою маленькую мужественную и столь необычную приятельницу, с удовольствием представлял себе, как преобразилась умная и способная девочка за целый год хорошего воспитания и учебы.

– У меня нет своих детей и, наверное, не будет, – говорил себе капитан. – В Дженни так много хорошего. Если воспитание и образование помогут ей измениться в лучшую сторону, стать цивилизованной девочкой, сохранив в себе все то хорошее, что в ней есть, то я удочерю ее. Когда-нибудь я стану слишком стар, чтобы продолжать морские походы, и мы устроим с моей дочерью хороший удобный дом, а позже она скрасит мою старость.

Такие мысли грели душу моряка, ему хотелось поскорее вернуться домой. За время плавания он не общался с сестрой и не знал, что Томми больше не живет в ее доме.

Появившись в доме сестры, расцеловавшись с ней и племянницами, он нетерпеливо спросил:

– А где же Джейн? Сильно она изменилась? Наверное, мало что осталось от уличной девчонки?

– Ох, Альберт, ты же ничего не знаешь, – миссис Мэртон была смущена тем, что ей предстояло обманывать брата.

– Что такое? Чего я не знаю, что нужно знать? – подозрительно спросил мистер Барнс.

– Джейн с нами не живет уже целый год.

– Почему? Что случилось? Что с ней?

– На самом деле я не знаю. Она прожила с нами три месяца после твоего отъезда, а потом исчезла. Может быть, девочка просто устала от жизни, которая слишком отличалась от всего, к чему она привыкла. Возможно, она решила вернуться к уличной жизни.

– Как же ты меня расстроила! – сказал капитан Барнс. – Я так ждал встречи с ней, так хотел ее увидеть, узнать, какой она стала. И ты ее с тех пор не видела?

– Нет, ни разу.

– Я подумал, может быть, ты случайно столкнулась с ней где-то на улице.

– Нет.

– Она стала лучше, пока жила с вами?

– Да, – неуверенно ответила сестра, – ну, то есть, немножко. Она уже не была такой дикой и грубой, как в самом начале. Но я не думаю, что она когда-либо сумеет полностью преодолеть пороки отсутствия воспитания в детстве.

Капитан мерил шагами комнату. Его ожидания не оправдались, он был глубоко разочарован, огорчен и раздражен.

– Постараюсь найти ее, – наконец сказал он, – привлеку к поискам полицию.

– Вот это очень правильно, дядя, – с презрительным смешком сказала Мэри. – Возможно, полиция и найдет ее на острове Блэквелл [16].

– Стыдись, племянница! – резко ответил ей дядя. – Могла бы хоть немного посочувствовать бедной девочке, у которой нет и никогда не было твоих условий и возможностей!

Мэри замолчала. Она тоже огорчилась, но по другому поводу: ей было жаль, что она не сдержалась и сказала то, что совсем не понравилось дяде. А понравиться ему Мэри очень хотелось, потому что она надеялась стать его наследницей.

Возникшую тишину прервал шум экипажа, подъехавшего к дверям дома. Мэри, довольная тем, что можно положить конец неприятной паузе, подбежала к окну и оживленно сообщила:

– Мам! Перед дверью остановилась красивая коляска, кучер в шикарной ливрее. Ой, из коляски выходит леди с девочкой примерно такого же возраста, как я. Послушай, они обе так элегантно одеты!

Чуть позже горничная принесла поднос с карточками миссис и мисс Линдсей.

– Я не помню этого имени, но пригласи обеих леди сюда, в гостиную, Сара.

Почти сразу миссис Линдсей и наша героиня вошли. Они навещали друзей в Нью-Йорке, и Джейн попросила мать побывать в том доме, где она получила первые уроки цивилизованной жизни.

Джейн Линдсей была совсем не похожа на маленькую дерзкую беспризорницу, которая перешагнула порог этого дома пятнадцать месяцев назад. Сейчас в гостиную вошла юная леди с прекрасными манерами, с красивым утонченным лицом и в изящном платье, которое подчеркивало очарование этой девочки-подростка. Ни миссис Мэртон, ни Мэри даже в голову не пришло, что эта блестящая юная леди и есть та девочка, которую они выставили из дома по ложному обвинению.

– Доброе утро, миссис Линдсей, – с почтительным уважением обратилась хозяйка к старшей гостье. – Пожалуйста, присядьте.

– Вас, без сомнения, удивляет наш приход, – заговорила миссис Линдсей, – но дочь очень просила меня заехать сюда. Она рассказывала мне, что в течение трех месяцев была членом вашей семьи.